Рожденные в завоеваниях - Селия Фридман

Последовала пауза — собеседники переваривали информацию. Сечавех заметно помрачнел, вид его стал угрожающим, но он ничего не сказал. Йирил первым нарушил молчание:

— Ты имеешь в виду женщину, директора…

— Нет, — оборвал его Затар. — Ведущий корабль из тех, которые должны пробить границу Бракси, находится под командованием женщины, и она руководит всеми действиями, от начала и до конца. И это — еще не все. — Затар сделал паузу, радуясь беспокойству старших мужчин. — Она — телепат. Функциональный телепат, полный, если пользоваться терминологией Империи. В прошлом Империя нанимала на службу по крайней мере одного экстрасенса и может планировать привлечь других. Кайм’эра, то, с чем мы столкнулись, — изменение самой природы Войны! Изменение, которое разрушит нас. Я спрашиваю, их это испугает?

— Если не испугает, то я задумаюсь об их здравомыслии, — ошеломленно произнес Йирил. — Но это правда, Затар? Или удачная фальсификация?

— К сожалению, это правда. Я понимаю, что среди азеанцев экстрасенсы — не новость, но почему они только теперь присоединились к флоту? Этого я вам сказать не могу. Но я знаю вот что: коммуникации — ключ ко всей сверхсветовой войне. Мы ограничены радиусом действия наших приборов. А что случится, когда азеанцы увеличат свой радиус до бесконечности? Со всей прямотой заявляю вам, кайм’эра: эта женщина — только начало чего-то, что — если этому позволить продлиться — будет означать наше поражение.

— От рук женщины, — пробормотал Сечавех.

— Соедините потерю всей власти с угрозой шемар. Нарисуйте им картину Холдинга на коленях перед женщиной. Нас, склоняющихся перед экстрасенсом, нас, которые убивали собственных детей, чтобы эта мутация не доминировала в нашей расе! Если они этого не испугаются, кайм’эра, то они не браксаны.

— Да, хороший повод, — согласился Йирил. Но тон его не был уверенным. — И, кажется, эта странная женщина знает о том.

Затар был доволен тем, что Йирил понял его, и кивнул.

— В этом и заключается ирония. В фактическом обмене территориями по д л и н е Границы у нас более надежное положение, чем раньше. Кто-то из вас заметил это на карте? Кто-то из вас хотел спросить об этом? Мысль о поражениии, нанесенном женщиной — причем женщиной-экстрасансом — так беспокоит вас, что подавляет способность мыслить. Я думаю, что о н а на это и рассчитывает. Я думаю, что она пытается прорваться в браксинское космические пространство как раз по этой причине — поскольку этот шаг выведет нас из строя и даст Империи психологическое преимущество. Экстрасенсорные способности этой женщины дают ей уникальное преимущество на этой арене, — Затар сделал паузу, напряжение в комнате стало осязаемым. — Она думает выиграть войну, кайм’эра. И учитывая ее природу, эта женщина, пожалуй и может это сделать.

— Кто она? — спросил Йирил. — Как я понимаю, ты знаешь об этом.

— Ее зовут Анжа лиу Митете. Дочь Дармела лиу Туконе и наследница его способностей. Фактически — неазеанка, ей «повезло» унаследовать генокод от какого-то инородного предка, и азеанские власти подняли столько шума, чтобы ей отказали в гражданстве. Живой парадокс — и опасный. Я предлагаю от нее избавиться. Сейчас. Пока еще можно.

— Очень хорошо, — иронически заметил Сечавех. — Как?

— Я не думаю, что женщину можно убить на Границе, — объяснил Затар. — У наших сил там и так трудности в сдерживании сил под командованием Анжи, поэтому сомневаюсь, что наши в состоянии уничтожить сам «Завоеватель». Но Звездный Контроль периодически заставляет своих сотрудников брать отпуск и проводить его на земле. Когда-нибудь Анжа лиу Митете покинет свой корабль.

— Ты предлагаешь набег?

— Нанять убийцу. Один человек проскользнет в Империю, туда, где они менее всего ожидают увидеть браксинца.

— Системы безопасности работают более напряженно, чем раньше, — указал Йирил. — Из-за тебя.

— Я один раз это сделал и думаю, что это можно проделать вновь. Азеанцы не живут среди разнообразных рас, как мы, они не привыкли смотреть на чужестранцев и определять их происхождение. Их расовый инстинкт диктует им: все, что выглядит по-азеански и действует по-азеански на самом деле является азеанским. Единственный риск — это оказаться в присутствии службы безопасности, но это очень малая часть общей картины. Риск, но необходимый.

— Ты поедешь сам, — внезапно догадался Сечавех.

— Конечно, — подтвердил Затар. — Кому еще может удастся подобное?

— В прошлый раз ты был моложе, — Йирил был явно настроен скептически. — Лучше приспосабливался. И терял тебе было почти нечего.

— Сколько времени это займет? — спросил Сечавех.

— По моим оценкам, от двух до трех лет. Это включает время на ассимиляцию и поиск путей — придется путешествовать в обход Империи, к слабо охраняемой границе. Ну, допустим: три года.

— Три года не появляться в Цитадели, — задумчиво сказал Сечавех. — Это будет огромной политической потерей.

— Кайм’эра, мы или делаем это вместе, или не делаем вообще, — убежденно заговорил Затар. — Послушайте, что я предлагаю. Я отправлюсь в Империю и разберусь с этой женщиной. А у вас пока имеется два или три года на обработку других кайм’эра. Возьмите под контроль военных советников и все отчеты. Изменяйте их, если в этом есть необходимость! Играйте на страхах ваших коллег. Угроза достаточно реальна, и идеально соответствует браксанской мифологии. У большинства из этих людей больше суеверий, чем они когда-либо признают. Я думаю, что ими можно манипулировать через эту слабость. Мы все признаем, что настоящее разделение власти — гибельное. Предложите альтернативу — небольшая группа людей, которые будут разбираться с угрозами такого масштаба. Вначале номинальные назначения. Нам нужен прецедент.

— А ты, сыграв роль спасителя Холдинга…

— Они никогда не возвысят меня одного, браксанский ум не так примитивен. Должны быть другие люди, помогающие мне властвовать — вы двое — и равное число противников перемен, чтобы все уравновесить. А также один бесстрастный лорд, чтобы получилось нечетное число. Всего семь. Это звучит разумно?

— Другими словами, Высший Кайм’эрат, — Йирил задумался. — Знаешь ли, мы рассматривали это раньше.

— Вот именно. Пока вы проводите подготовительную работу, а я обеспечиваю катализатор, это может сработать.

— Угроза хороша, — сказал Сечавех. — Насчет времени все правильно. Но потребуется все подать как следует…

— Да, — Затар снова сел, его глаза горели, когда он опять поднял стакан с вином. — Необходима мелодрама. Вот такая например — ужасная Анжа лиу Митете умирает Черной Смертью прямо перед нашим взором, на Переговорной Станции, а ее соратники не могут ей помочь. Ну, как?

— Ну, это может сработать, — усмехнулся Сечавех.

— Или ничего не сработает, — согласился Йирил. — Если, как ты говоришь, правильно подготовить почву…

— Это ваша работа, — бросил младший кайм’эра.

Дневная смена закончилась.

Анжа лиу Митете находилась одна на палубе наблюдения и смотрела в черноту, усеянную звездами. На уровне внизу, в полном приборов отсеке измерялись показатели и протяженность пустоты. Но приборы не могли уловить ее великолепия, его показывал только этот простой обзор.

Анжа глубоко дышала и отправляла свои чувства в темноту. Далеко справа сознание населения какой-то планеты излучало экстрасенсорное тепло, и Анжа идентифицировала планету: Икн. Еще дальше, почти вне пределов ее досягаемости, она почувствовала враждебность, там находилась Военная Граница. Там Анжа уловила знакомое прикосновение также коллег, их добрые намерения. А за ними — точки агресии в темноте, словно поющие о крови и смерти, и экстаз насилия, окруженный разумами, которые никогда не смогут разделить эту музыку. Браксинцы. Когда «Завоеватель» подойдет поближе, Анжа сможет указать определенные корабли или людей и начнет составлять карты с их местоположением, а пока она чувствовала только прикосновение их ненависти, расплывавшейся в космосе.

Анжа вздохнула и ограничила свое осознание экипажем кораблем. Ей требовался отпуск на земле, но она будет рада вернуться на Границу. Остановка на Адрише принесла больше зла, чем пользы. Она надеялась, что экипажу повезло больше. Анжа предполагала, что большинство из них чувствовали то же, что и она сама, — что лучше бы вообще не покидать Войну. Требовалось столько сделать, и время было бесценно…

Анжа быстро ушла с палубы. Дневная смена расходилась по местам общего пользования или личным каютам, поесть, отдохнуть или развлечься в соответствии с личными интересами. Командир направилась по коридорам к двери, на которой значилось «Спортзал II». Дверь открылась при ее приближении.

Он был ее собственностью. Не фактически, потому что спортивными залами огромного корабля разрешалось пользоваться всем, а по атмосфере. К оформленному в варварском стиле помещению массу вещей добавила сама Анжа — стойки с оружием, современным и древним, острым и затупленным, колчаны со стрелами и луки, чтобы отправлять их в полет, посохи и пращи и даже оружие, неизвестное в Империи и чужеродное для всех входящих в нее культур. Интерес, который пробудил и постоянно поддерживал Юмада, стал навязчивой идеей. В смертельных играх было что-то, что подходило природе этой женщины больше, чем любое другое времяпровождение.