Кольцо из чистого дерева - Виталий Бодров

— Я бы тоже не шевелился, если б ты меня не будил, — сознался Боресвет, наливая вторую плошку. Стало, вроде, полегче, но если продолжать дальше, он напьется по новой. Обязательно напьется, проверено.

— Ехать пора, — сказал Бол. — Где теперь этих гоблинов искать, ума не приложу. Зачем их вообще в горы потянуло?

— Нанока на ностальгию пробило, — предположил Боресвет. Ехать куда бы то ни было категорически не хотелось. Сейчас махнуть бы еще пару плошек — и спать. А еще лучше, кувшин холодного пива внутрь.

Пива трагически не хватало. Богатырь допил рассол, вылил подонки на пол.

— Собираемся, — сказал он.

Собирались долго. Боресвет поначалу не мог найти рукавицы, затем обнаружил, что отсутствует левый сапог, и под конец с огорчением убедился в отсутствии булавы.

Рукавицы обнаружились быстро, сапогом, как припомнил Бол, богатырь отгонял нагло влезшую в будку овцу, поднимать уже не стал. Был не в состоянии.

А вот куда исчезла булава, догадаться было мудрено. Бол в это время уже, очевидно, погрузился в здоровый пьяный сон, а сам Боресвет, естественно, этот эпизод не помнил.

Поиски затянулись. Были безрезультатно перевернуты все имеющиеся в наличии пьяные хароги, обшарены лежащие на полу разномастные шкуры. Ничего. А ведь булава — не кость баранья, собаки сгрызть не могут. Правда, псы у харогов хороши, здоровые, зубастые, молчаливые. И все равно, булаву они бы не осилили.

В конце концов, Бол обратил внимание на пробитую крышу. Боресвет, очевидно, показывал харогам, как можно достать булавой до облака стоячего. Или даже ходячего — смотря, сколько выпил. Сам доставатель облаков отнекивался, заявляя, что ничего такого, в натуре, не помнит.

Поиски за пределами будки быстро дали нужный результат. Боресвет с облегчением убрал грозное оружие за спину, рукавицы повесил на пояс.

— Ладно, шмотки я свои отыскал, поехали, что ли?

— Может, с харогами попрощаться? — нерешительно предложил Бол. — А то обидятся еще. Вряд ли нас когда еще в эту дыру занесет, но все же…

— Занесет непременно, — пообещал богатырь. — У нас, в натуре, так и говорят: где два, там и три. Где дважды был, там лоб разбил. Третий раз за все платит. За двумя зайцами погонишься…

— Забыл? — участливо поинтересовался Бол.

— Нет. Есть захотел, — сознался богатырь.

В поисках чего-нибудь съедобного, Боресвет еще раз обшарил будку. Был найден забытый с вечера шашлык, но трагедия оказалась в том, что нашел его Бол. Поэтому богатырю досталась лишь половина.

— Эй, есть тут кто-нибудь? — послышался из-за двери незнакомый голос. — Торговать будем, или у вас тут на обед закрыто?

Боресвет, молниеносно выхватив булаву, открыл дверь. Испуганно отшатнулся в сторону пожилой кочевник, лапая рукоять сабли.

— Ты кто ж такой будешь? — спросил он, оглядывая богатыря. — На харога не похож нисколько. Может, грабитель? Харогов грабить нельзя, знаешь?

— Гость я, — сознался Боресвет.

— Гость, надо же. А трупы там чьи валяются?

— Ничьи. Можешь себе забрать, — великодушно разрешил богатырь.

Двух убитых в схватке харогов похоронили с почестями, за них же подняли первый тост, а вот тела павших врагов никто убрать не удосужился.

— Благодарю покорно, — покорно поблагодарил кочевник. — Только на что они мне? Обобрали, небось, до последнего медяка. Разве что, кувалам на мясо продать?

— Они и есть кувалы, — влез с объяснением Бол.

— Стало быть, не купят, — разочарованно сказал незнакомец. — А водка у вас есть?

— Вроде оставалась, — неуверенно сообщил богатырь. — Эй, Бозал! У вас водка осталась?

Бозал промолчал, продолжая спать. Бол, Боресвет и кочевник из неведомого племени приложили массу усилий, чтобы привести его в чувство. Ни пинки, ни оплеухи, ни даже вылитый на голову кувшин молока (воды не нашлось) не оказали ровным счетом никакого внимания на чуткий сон харога. Ситуация спасла сухая травинка, засунутая Болом в ноздрю кочевника. Бозал сморщился, отмахнулся рукой, потом оглушительно чихнул и открыл один глаз. Без помощи пальцев, с долей зависти отметил Боресвет.

— Что маленько шумите, спать мешаете? — осведомился тот недовольно.

— Покупатель пришел, водки хочет, — объяснил ситуацию Бол.

— Ай, какой такой покупатель, да? Добрые люди по ночам не ходят, спать не мешают. Гони его отсюда, — и Бозал перевернулся на другой бок, готовясь снова захрапеть.

— Ай, дорогой, разве так гостя встречают? — укорил его кочевник. — Нехорошо, да. Гость в дом, обеспечь столом. А ты даже водки продать старому другу не хочешь.

— Валух? — Бозал предпринял героическую попытку встать. Бол тут же подсунул ему кувшин рассола. Харог благодарно кивнул, осушил кувшин одним глотком. — Ты-то что маленько здесь делаешь? Тебя же убили месяц назад! Сам каган говорил, что убили. Может, ты дух?

— Духи водку не пьют, — возразил Боресвет.

— Много ты знаешь, да. Наш шаман постоянно требует водки и закуски, мол, для духов.

— Сам и выпивает, — хмыкнул Бол.

— Может, и так, — согласился кочевник. — Только больно много требует. Человеку без помощи духов столько нипочем не осилить. Так ты, Валух, теперь дух? Ты скажи маленько…

— Маленько, — послушно сказал кочевник. — Нет, Бозал, я не дух. А каган ваш напутал что-то. У него, кагана, дел много, вот мысли и путаются. Ты мне, Базал, водки продашь или нет? Меня племя послало, да. Все племя, маленько. Сын вождя женится, невесту себе нашел у гепатов. Ай, какая девушка, вспоминаю, слюнки текут…

— Ай, совсем оголодал, да. Сколько водки брать будешь?

— Как сторгуемся. Ты же торговаться мастер.

— Ай, какой торговаться, башка болит, ноги не ходят. Приходи завтра, поторгуемся, да.

— Так, братаны, — встрял в разговор Боресвет. — Нам пора, в натуре. Бозал, наливай на посошок, и мы поехали. Потом пальцы догнете.

— Ай, на посошок, да. Давай, молодой волхв, наливай маленько. А то руки так трясутся, что боюсь даже по ветру выйти.

— Ветер слабый, не сдует, — успокоил его Боресвет. — Эй, братан, ты чего, уснул? Разливай на посошок, и поехали. Бозал, четырех лошадей мы забираем. И припасы — тоже.

— Ай, забирай маленько! Для хорошего человека — не жалко. Ну, выпьем за… как это? За посошок!

Боресвет залпом опростал плошку. Бол последовал его примеру. Никто так и не заметил, что в его плошке был обычный огуречный рассол. Водки Болу совсем не хотелось.

— Ну, други, бывайте, — пробасил Боресвет, натягивая рукавицы. — Встретимся как-нибудь. Кагану, в натуре, привет передавайте.

— Шаману тоже, — встрял Бол.

— И шаману тоже, — согласился богатырь. И приберитесь тут децил. А то трупы, в натуре, покупателей отпугивают.

— Пора вставать, — эльф проснулся мгновенно, обернулся на голос. Томагавка улыбнулась, задорно подмигнула ему. — Ну, и здоровы вы поспать, остроухие! Небось, всю ночь свои звезды считал?

— Не всю, — возразил эльф. Следовало бы также добавить, что звезды вовсе не его, и что он их отнюдь не считал. Но этого Лониэль делать не стал. Потому что был у Томагавки один талант — любое возражение с легкостью превращать в яростный спор.

— Завтракать будем? — поинтересовалась девушка. Она еще спрашивает! Он бы и от ужина не отказался, если б не это ее идиотское правило — не есть на ночь. А любование звездами, между прочим, пробуждает просто жуткий аппетит.

Позавтракали молча. Девушка была явно не в настроении, разговаривать не хотела. Эльф тоже молчал. За прошедшее время он уяснил точно, потревожить Томагавку "не в настроении", означало нарваться на неминуемую грубость. А также он понимал, что сейчас вот она приложится к своему мерзкому пиву, и настроение у нее сразу поднимется. Если, конечно, пиво не прокисло.

Пиво не прокисло. Хмурые морщинки на лбу девушки немедленно разгладились уже после второго глотка, а после пятого в глазах появились шкодливые огоньки. Лониэль не придал этому значения, и совершенно напрасно. Свою ошибку он осознал позже, когда оседлали коней и двинулись в путь. Эльф достал свою флягу вина и сделал глоток…

Во фляге оказалось пиво! Мерзость какая! Лониэль поспешно выплюнул то, что не успел проглотить и старательно зажевал неприятный вкус мясом со специями. Проклятая девчонка подменила фляги! Лониэль кинул на нее злобный взгляд, изрядно развеселивший Томагавку. Вот дрянь, она еще и смеется! Хорошо же…

— Эй, эй, что ты делаешь? — спохватилась девушка.

— Освобождаю флягу для воды, — невинно ответил Лониэль.

Томагавка с сожалением посмотрела на пивную лужицу.

— Вот и делай эльфам хорошее, — вздохнула она.

— Коня своего пивом пои, — отрезал Лониэль.

— Коня мне жалко, — сообщила Томагавка. — Да и пива у меня столько не будет. А почему, собственно, вы пиво так не любите?