Колдовской мир — 2 (Поворот): Бури победы - Андрэ Нортон

Она смотрела на фальконера.

— То же справедливо и относительно наших девушек. Я знаю, вы этого не одобрите, но нам приходилось во время войны использовать все возможности или оставаться совершенно беззащитными. Когда ушли мужчины, женщинам пришлось взять на себя много дополнительных обязанностей, и это была лишь одна из них. И женщины хорошо справились с ней. Во всяком случае молодые, которые еще не успели убедить себя, что не способны к такой работе. — Она на мгновение поджала губы. — К счастью, нашим женщинам всегда приходилось заниматься полями, стадами и рыболовством, иначе нас ожидали бы гораздо более тяжелые и голодные времена.

— И несмотря ни на что, ты не хочешь войны? — резко спросил Тарлах. Недостойно вообще иметь дело с женщиной. А уж сражаться рядом с женским гарнизоном!..

— Не хочу воевать. Мы хотим только защититься, если возникнет необходимость.

Лицо ее стало жестким.

— Нашим долинам всегда приходилось обороняться от пиратов с моря и разбойников, которые пытались закрепиться на берегу и в наших горах. И если придется, мы снова будем сражаться. Так было всегда и так должно быть, иначе нас поработят предатели и мы будем недостойны называться людьми.

— Но почему именно фальконеры? — настаивал Тарлах. — Ясно, что ты не надеешься найти прямые доказательства. А если даже найдешь, то мы не единственные воины. Во время войны и после нее много наемников, готовых служить кому-либо. Мало кто из уцелевших солдат откажется от такого предложения.

Хозяйка крепости вздохнула. Она надеялась, что до этого вопроса дело не дойдет. Ее ответ вряд ли ему понравится, но она знала, что еще больше ей следует опасаться лжи или полуправды.

Она пристально посмотрела в глаза Тарлаху.

— Я не получила военной подготовки, птичий воин, и не привыкла общаться с военными. Все солдаты без девиза нам одинаково неизвестны. Если мы сделаем неверный выбор и впустим предателей в нашу буквально беззащитную долину…

Она опустила зеленые глаза, снова подняла их.

— И среди фальконеров могут быть предатели, но в целом все знают, что фальконеры держат свое слово. Если оно дано, фальконеры не нарушат ни его дух, ни букву. То же самое относится и к вашей дисциплине. Я сделаю все возможное, чтобы ваши контакты с моими людьми сводились только к самому необходимому. Вы профессиональные солдаты. Мы нет. Мы с радостью передадим вам военные обязанности, особенно летом, когда все наше внимание и силы будут нужны фермам и стадам. Но мы не хотим, чтобы гарнизон, который мы нанимаем для защиты, доставлял нам неприятности. Мне не хотелось бы бояться, что ты и твои люди поведете себя как тираны, станете обращаться с жителями долины как со слугами и рабами, отнимете у них плоды их труда и отнесетесь к моим девушкам, как к кобылам, предназначенным для удовольствия жеребцов. Они заслуживают большего.

Лицо Уны раскраснелось, она опустила глаза. Она не привыкла так откровенно говорить о подобных вещах, и выше ее сил было скрыть свой стыд.

Тарлах понял причину ее замешательства, но увидел так же, что, несмотря на смущение и отчаянную необходимость добиться своего, она оставалась спокойной. Спокойствие это объяснялось не бесчувственностью, а глубокой решимостью. «Понимают ли это остальные?» — подумал Тарлах. Неужели кто-то может остаться слепым к этому внутреннему достоинству и силе духа?

Он заставил себя перейти к делу.

— Возникает проблема оплаты, — продолжил он.

Она развела руки, слишком изящные, для того чтобы владеть мечом, как он это видел.

— Я не могу предложить столько, сколько дали бы вам в случае открытой войны. Вы получите оплату как небольшой отряд в военное время плюс, конечно, ваше содержание и содержание ваших птиц и лошадей. Это справедливые условия: вас ведь зовут не для участия в боевых действиях, а только для охраны. Вероятность боя невелика. Но я понимаю, что от лорда, которому предстоит открытая война, вы получили бы больше.

Несколько фальконеров задвигались, глаза самого капитана сузились. Ее тон не изменился, но Тарлах знал: она понимает справедливость своих слов. Уна из Морской крепости уже несколько лет правит своим владением, общаясь с другими лордами. Пусть она женщина, но она знает, о чем говорит.

— Продолжительность нашей службы?

— Минимум двенадцать месяцев. Если понадобится и вы согласитесь, то дольше. Но если мы договоримся о меньшем сроке, для нас это будет худший вариант.

Теперь она ждала, заставляя себя казаться спокойной и уверенной. Вопросов больше не будет, фальконеры дадут ответ.

Командир тоже понял, что наступило время принятия решения. Он обвел глазами своих людей, потом снова взглянул на женщину.

— Скоро ты получишь ответ, — заверил он, — но не сразу. Я не могу связать своих людей словом на долгий период, не посоветовавшись с офицерами.

— Конечно, капитан. Вернусь, когда позовете. — Уна знала, что они хотят посовещаться без нее, и исполнила бы их желание, даже если бы ее нужда в них не была так велика.

— Много времени не понадобится.

— Хорошо. Я подожду снаружи.

Тарлах колебался. Если она так поступит, на нее могут обратить внимание. А она хотела этого избежать, прибегнув к переодеванию. Станут они ей служить или нет, но, по крайней мере, сейчас он должен ее защитить. К тому же могут вернуться бандиты и попытаться отомстить.

Он указал на дверь слева. Она вела в небольшую комнату, которой пользовались более знатные посетители или те, кому нужно было поговорить наедине. В это время комната пустовала, и вряд ли до обеда она кому-нибудь могла понадобиться.

— Можешь подождать там, леди, если хочешь.

Уна кивнула и покинула наемников.

Несколько секунд все молчали. Наконец чуткие соколы сообщили, что женщина из долины отошла от двери. И все сразу обратили взоры к Тарлаху.

— Где ты с ней встретился? — спросил Рорик.

Командир кратко описал нападение, которому помешали они с Бреннаном.

Рорик фыркнул.

— Кобыла с мечом!

— Своим мастерством она сохранила собственную голову, — спокойно заметил Бреннан, потом отбросил это отступление от темы и повернулся к Тарлаху. — Ты серьезно думаешь о том, чтобы мы дали ей клятву?

— Да, клянусь Рогатым Лордом. Она говорит правду. Наши пернатые друзья подтверждают это. Они не находят в ней лжи.

Боевые птицы не разделяли недоверия своих собратьев-людей к женщинам, к тому же они чувствительны ко лжи и темным намерениям, направленным против отряда. Конечно, они сразу отличали и Тень от Света, но здесь об этом не было и речи.