Плохой парень (СИ) - Юдина Екатерина

Поднявшись с кровати, прошла по квартире и услышала в ванной звук льющейся воды. Поняла, что Моно уже вернулся с работы. Все еще заспанная поплелась на кухню готовить завтрак. Думала, что, пока Доминик будет есть, расскажу ему все, что произошло между мной и Реми, но Моно, выйдя из ванной, меня отвлек. Он был одет лишь в штаны, низко сидящие на бедрах. Волосы мокрые и растрепанные. По торсу медленно спускались капли воды, очерчивая стальные мышцы.

- Доброе утро, - сказала, взглядом скользнув по ушибу на ребрах. Он постепенно начал сходить, но все равно выглядел жутко.

Я в это время стояла около столешницы, и Доминик, опершись о нее руками по обе стороны от меня, наклонился и поцеловал. Медленно, но глубоко и так, что у меня губы заныли, разнося жар по всему телу.

- Посмотри. Кого-то узнаешь?

- Это… снимки из Санари? – мой голос дрогнул. Ребят, которые были на фото, я не узнавала, но мне прекрасно известны места лагеря, которые тут были фоном.

- Сейчас нашли только часть фотографий, но, может, ты уже на них кого-нибудь узнаешь, - сказал Моно. – Нану, смотри внимательно. Мне нужны те шесть человек.

Я нахмурилась и сильно прикусила губу. Смотрела на снимки, в особенности рассматривая в них места лагеря, ощущала, как по коже бежал холодок – Санари стал для меня адом, и его отголоски до сих пор присутствовали в сознании. Голову сдавило в тисках, сознание рвалось на клочки, но я всматривалась в лица тех, кого видела на снимках, только никого не узнавала. Закрыла глаза и попыталась прокрутить в голове момент, когда мы с Реми на пустыре встретились с теми парнями. Мне стало еще хуже, но я вновь начала просматривать снимки.

Перед глазами мелькали обрывки того, что произошло с Реми на пустыре, и в невнятных воспоминаниях я видела парня, которого только что рассмотрела на фотографии. У него волосы необычно топорщились и черты лица заостренные. Слишком выразительные скулы. И на этой фотографии он был в той же футболке, что и на пустыре. Черной, но с белыми полосками.

- Больше никого не узнала, - отдала Доминику снимки и потерла виски кончиками пальцев. Голова очень сильно разболелась, и я сделала несколько глубоких вдохов, пытаясь прогнать воспоминания.

Моно взял снимки и посмотрел на парня в черно-белой футболке, при этом еще сильнее обнял меня. Казалось, что все его тело в этот момент было напряженно и от парня исходило нечто нехорошее. Но я сейчас это слабо улавливала, зато, вспомнив, что Доминик почти голый, а окно все еще было без стекла, выскользнула из его рук и принесла толстовку.

- Надень. Холодно, - я поднялась на носочки и попыталась надеть толстовку на Моно. – Еще заболеешь.

Доминик оделся, а потом опять обнял меня. Настолько крепко, что тело заныло, но казалось, что эта близость была очень важна. От нее сжималось сердце.

***

Пока мы ехали в университет, я то и дело раз за разом потирала виски. Голова все еще нещадно болела, и я не могла отделаться от гнетущего ощущения, из-за которого не была в состоянии сосредоточиться, но, в какой-то момент посмотрев на Доминика, заметила, что его костяшки опять были разбиты.

- Что это? – спросила. Машина как раз остановилась на светофоре, и я, наклонившись вбок, прикоснулась к грубой руке Доминика.

- Ничего.

- Обработать нужно, - буркнула, понимая, что Моно не собирается рассказывать, откуда взялись новые ранки на костяшках. - Останови, когда будем около аптеки.

- Не нужно.

- Пожалуйста, останови около аптеки, - попросила, но Моно согласился это сделать только после того, как я произнесла следующие слова:

- Мне там тоже для себя нужно кое-что купить, - солгала, но Доминик все же остановил около аптеки. Я быстро выскочила из машины и вернулась уже с мазью. Села в машину, не спрашивая разрешения, просто взяла ладонь Моно и начала наносить мазь на разбитые костяшки.

- Ты себе в аптеке ничего не купила, - сделала вывод Доминик, наблюдая за моими пальчиками, которыми я касалась его ладони.

- Ты ужасно относишься к себе, - буркнула. – В холод ходишь почти голый и не обрабатываешь раны.

- Это царапины.

- Все равно. Если не собираешься следить за собой, это буду делать я. Насильно одевать тебя и обрабатывать раны, - прошептала. Понимала, что звучит глупо, ведь насильно я вряд ли смогла бы одеть Доминика, но хорошо хоть раны давал обрабатывать. Правда, я надеялась, что их вовсе не будет. Немного подумав о драках, негромко сказала: - Я хотела тебя о кое-чем попросить. Не нужно конфликтов с Бенуа.

Я понимала, что мы еще много раз столкнемся с ним в Сорбонне, но надеялась, что больше не возникнет острых ситуаций. Но Моно на мои слова ничего не ответил.

- Если ты тронешь Бенуа, я очень сильно обижусь.

- Ты опять думаешь и говоришь о нем, - в голосе Доминика ощутила сильную злость.

- Я просто не хочу, чтобы между вами были конфликты. Сейчас я говорила серьезно, - закончила обрабатывать костяшки и отпустила ладонь Доминика.

Моно очень сильно хмурился, его глаза опять наполнились мраком, но на мои слова ничего не ответил. Завел машину, и мы поехали дальше.

В университет приехали, уже когда началась лекция. У меня как раз была социология, а преподаватель там очень строгий, поэтому я поцеловала Моно в щеку и побежала в аудиторию, прошептав, что на перемене позвоню ему. Доминик хотел проводить меня, но я отказалась, сказав, что и ему следовало идти на занятия.

О том, что я не рассказала Моно про сообщения, вспомнила, лишь когда неслась по полупустым коридорам. Сейчас, пока рядом не было Доминика, в Сорбонне чувствовала себя жутко неуютно и против воли постоянно оглядывалась по сторонам, но все же одернула себя и быстрым шагом пошла дальше.

Замерла на месте лишь в тот момент, когда впереди увидела Бенуа. Он стоял около стены и смотрел на меня. Явно находился тут не просто так. Я сразу поняла, что, скорее всего, увидел меня во дворе через окно аудитории, в которой проходила его лекция, и вышел в коридор подождать меня. А я некоторое время не могла сдвинуться с места. Ноги предательски приросли к полу, но, кое-как взяв себя в руки, пошла вперед.

- Привет, - попыталась улыбнуться, но получилось натянуто и неловко.

- Поцеловала Моно в щеку и так интимно что-то шептала ему, - в голосе Бенуа сильное раздражение.

- Мы теперь с ним встречаемся. В том, что я его поцеловала нет ничего странного, - разговаривать с Бенуа было тяжело. Я даже смотреть на него не могла и поэтому опустила взгляд. – Мне правда жаль, что я поступила с тобой таким образом, но…

- Нану, вернись ко мне, - Бенуа перебил меня. – Я правда очень сильно люблю тебя. Ты же знаешь об этом. Я так долго добивался, чтобы ты сказала мне «да», и я не хочу тебя терять. У нас были серьезные планы на жизнь и будущее, в котором мы собирались быть вместе. Неужели ты хочешь все это выбросить на свалку из-за появления Моно?

- Я ничего не выбрасываю, - от слов Бенуа сердце болезненно сжалось. – Ты хороший человек, но я люблю Доминика. Мне хорошо с ним.

- Это тебе лишь кажется. И ты, будучи с ним, уверена в завтрашнем дне? Моно сам себе на уме. Невозможно предугадать, чего ожидать от него. Возможно, он бросит тебя уже завтра или вообще сегодня. А я предлагаю тебе серьезные отношения. Стабильность между нами и уверенность в каждом дне.

- Зачем ты это сделал? – зашипела. Мне очень сильно хотелось вытереть губы тыльной стороной ладони – настолько неприятным был этот поцелуй. А еще лучше – пойти почистить зубы. Теперь вообще не понимала, как раньше могла целоваться с Бенуа.

- Я люблю тебя. Как ты это не поймешь? – в голосе парня злость. – Ты не будешь счастлива с Моно. Я могу дать тебе все. Я хочу это сделать.

- Не нужно мне ничего, - отрицательно покачала головой и опять опустила голову. – Бенуа, спасибо, что волнуешься обо мне, но мне, правда, хорошо с Домиником. И я желаю тебе счастья с достойной девушкой.

- Привет, - очень тихо шепнула.

- Можешь со мной не разговаривать, - ответила Дезири.