Азовская альтернатива : Черный археолог из будущего. Флибустьеры Черного моря. Казак из будущего - Спесивцев Анатолий Федорович

Главному разведчику ответ явно не пришёлся по душе.

– Кто-нибудь другой, если его научить, варить это сможет?

– Да кто угодно, если не дурак и будет соблюдать осторожность.

По взмаху руки Свитки к ним подскочил его джура.

– Вот, объясни Алексе, он точно не дурак, я таких рядом с собой не держу. А тебе лучше отойти от этого варева. У нас другого такого, как ты, нет, заменить некем.

– Хорошо, – сразу согласился попаданец, совсем не рвавшийся, в отличие от своего друга Ивана, рисковать головой.

Дело было нехитрым, он легко объяснил джуре, что и когда нужно делать. От описания подробностей процесса воздержусь по примеру Жюль Верна. Опиши он в «Таинственном острове», кажется, ПРАВИЛЬНЫЙ способ изготовления нитроглицерина, боюсь, писать сей опус, было бы некому.

Вопреки известному «Эффекту присутствия начальства» повторное испытание псевдонапалма дало такой же результат, как и первое. И произвело на атаманов сильное впечатление.

Аркадий посчитал более эффектным испытывать его не на голом камне, а на пропитанном водой топляке. Полив его, в придачу, когда он разгорелся, водой. Вода на огонь особого воздействия не произвела, а топляк, из которого, все видели, сочилась вода, сгорел, будто высушенный на жарком солнце кусок древесины. Из старшинской кучки даже раздалось:

– Адское зелье, будто черти оттуда его доставили.

Объяснять атаманам, какое значение могли иметь снаряды и ракеты, снаряжённые напалмом в морских боях, Аркадию не пришлось. Они немедленно заказали ему… много, потом очень много, потом… об аппетитах вояк, любого века, можно не распространяться. В нынешние времена они широко известны всем.

Узнав, что нынешний мизерный запас нефти будет израсходован на опыты по производству гранат и ракет, а для производства боеприпасов боевого применения её нужно в сотни раз больше, атаманы приуныли. Но ненадолго. Обещали вскоре послать за Терек к гребенцам побольше людей для добычи земляного масла. Учитывая кумыкскую и черкесскую опасность, высылать одних русинских беженцев было опасно. Решили выделить для охраны будущих нефтедобытчиков пару сотен казаков, которых и без того очень не хватало. Но атаманы сочли, что оно того стоит. Таборам на волах до Терека тащиться было слишком долго, поэтому тут же постановили отправить за нефтью струги. Путь по Кубани, потом через волок в Терек и по нему до земли гребенских казаков был освоен давно.

Аркадий вместе со Срачкоробом начал эксперименты по производству новых ракет, без усиленных звуковых эффектов, но много больших и несущих в себе напалм. Естественно, в боеголовке при испытаниях был мокрый песок, а не сверхдефицитный напалм. При отсутствии аэродинамики как таковой, зачаточном состоянии многих дисциплин физики, сделать крупные ракеты, летающие не хуже старых, оказалось очень тяжело. Много раз после неудачных стартов Аркадий жалел, что нет возможности выдернуть из какого-нибудь почтенного вуза хорошего физика для помощи. Всё равно они там напрасно штаны просиживают, а в семнадцатом веке, даже от одного физика столько бы пользы было! А ещё не помешали бы химик, металлург, геолог…

Однако пока наплыва учёных в Дикое поле не наблюдалось, Аркадию приходилось отдуваться за всех их самому. Одному.

«Типа: Академия наук в одном лице, покруче Ломоносова, Ньютона и Менделеева, вместе взятых. Смешно. Но в отсутствии гербовой пишут и на пипифаксе».

Между химией и аэродинамикой Аркадий уделял внимание и своему снаряжению. С помощью кузнеца пытался снабдить своё ружьё прицелом и мушкой. Вроде бы несложное дело, примитивнейшие приспособления, но ошибка на волосок делала его бесполезным, даже вредным. Когда точно приделать их удалось, радости-то было… Аркадий, гордившийся в «прошлом» (или всё-таки будущем?) своим умением неплохо стрелять, наконец-то стал попадать из своего гладкоствольного ружья чаще, чем мазать.

Попытка приделать шверт в виде опускаемого на доске киля на струг с треском провалилась, как и многие предложения Аркадия поначалу. Струг стал тяжелее, медленнее на вёслах, уже не мог плавать на любую мель. Правда, к восторгу испытателей, высокая мачта и два паруса помогли ему быстро разогнаться при попутном ветре. До первого поворота. Низкий, беспалубный кораблик мгновенно черпнул водицы так, что наполнился более чем наполовину. Хорошо, что ему и полное заполнение водой не грозило немедленным путешествием на дно. Толстый вал из тростника, окаймлявший борта, обеспечивал казацким корабликам высочайшую плавучесть и защиту от пуль на излёте.

Решено было попробовать приделать к стругу вставляемые по бокам боковые шверты-доски. Вроде бы голландцы такое делали. Знать бы ещё: зачем? Знания о мореходстве из романов не очень способствовали прогрессорству попаданца в этом деле.

Однако стало ясно, что шверт и увеличенную парусность необходимо применять на судах новой постройки. Нечто отдалённо сходное предлагал и Ван Ваныч, казак родом из Зеландии, одной из провинций Нидерландов. Подумав немного, Аркадий решил отстраниться временно от судостроения, потому как невозможно успеть везде, а оружие, которое он сможет предложить, кроме него не выдумает никто.

По всему Дону собирали старое, но не ветхое тряпьё. Аркадий вспомнил о картузном заряжании артиллерии, и казаки, обожавшие стрелять как можно быстрее, подхватили эту идею. Но, в отличие от скорострельных бриттов, они при этом ещё и отличались меткостью. Всем было ясно, сколько заранее отмерянных порций пороха не приготовь, всё равно будет мало.

Легко было предвидеть, что большее количество стволов потребует резкого увеличения расхода пороха. Аркадий на атаманском совете инициировал сбор дерьма для производства селитры. Именно она была основной составляющей чёрного пороха. Он предложил размещать «вторичный продукт» в кучах под навесами или крышами специально построенных сарайчиков, для предотвращения вымывания из него нужных веществ. Сами казаки к такой работе не рвались, решили делать это важное дело руками пленников.

Благодаря скорому появлению зажигательных ракет, можно было уже планировать атаки на Стамбул, прибрежные города Турции в Чёрном и Мраморном морях. Аркадия при этом сильно напрягало отсутствие приличных карт. А ведь в его голове содержались целые атласы! Благодаря Васюринскому он их легко вспомнил, но их ожидал полнейший облом. Что толку помнить карту, если ты не умеешь рисовать? Промучившись весь вечер, так ничего и не смогли сделать.

Озарение Аркадию пришло ночью, во сне. В нём он вспомнил виденное в десятом классе представление в их школе гипнотизёра. Среди прочего, там был номер, когда загипнотизированным школьникам внушалось, что они великие художники, певцы, музыканты. И мастерства у ребят и девчат явно прибавлялось.

Проснувшись, попаданец первым делом побежал в соседний дом, принадлежавший теперь Васюринскому. Но хозяина дома не было. Спозаранку умотал в родной курень. Не в силах ждать, когда он вернётся, Аркадий пошёл его разыскивать.

Иван тихо распекал одного из сотников куреня своего имени. Сотник, среднего роста, худощавый и очень быстрый в движениях Данило Ласка, кивал, разводил руками, всячески выражая готовность загладить какую-то свою вину. Именно он первым из них заметил подходящего Аркадия и откровенно обрадовался.

«Вот, не напрасно я всё-таки в прошлое перенёсся. Второй уже человек радуется только увидев меня. Не напрасно, можно сказать, живу. Радость людям несу. Заодно с очень полезными изобретениями, пусть и смертоносными. Впрочем, чего это я? Срачкороб искренне радуется каждый раз, когда меня видит».

Удивлённый оживленным выражением лица распекаемого подчинённого, Иван замолк и только потом догадался оглянуться. Взгляд, которым он при этом одарил попаданца, к числу благодарных не относился. Скорее напоминал о легендах, что характерники в волков умели превращаться.

– Доброе утро, Иван!

– И тебе того же. Да не совсем оно доброе. Вот этот… – Васюринский затруднился сразу дать характеристику сотнику, подбирая выражение поточнее. Вид у знаменитого куренного был нормальным, для человека, выпившего здоровенную бутыль горилки предыдущим вечером. Бодун, он и в семнадцатом веке, бодун.