Три одиночества. Созидающий башню: книга II - Елена Райдос
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Итак, побег представлялся ему наиболее перспективным вариантом. Находясь в карцере, Семён специально не позволял себе мечтать о свободной жизни, чтобы не провоцировать депрессивные мысли и, как оказалось, напрасно, теперь нужно было планировать побег, что называется, с колёс. Главная проблема состояла в том, что в честь нового Магистра всегда устраивали что-то вроде парада, чтобы все орденские братья имели возможность поприветствовать своё начальство. Так что на сегодняшний день можно было не сомневаться в том, что в Ордене его лицо было известно буквально каждой собаке. Это существенно осложняло побег, что не могло не расстраивать, однако известность таила в себе не только опасность но и искушение.
Звание Магистра представляло из себя такую соблазнительную возможность поуправлять Орденом, что у Семёна слюнки потекли. Наверное, он бы ещё долго предавался мечтам о тех нововведениях, которые не ограниченный традициями и шаблонами правитель мог бы провести в подчинённой организации, но в этот момент в дверь постучали, и секретарь напомнил Магистру, что через пять минут его ждут на совещании. Великий реформатор тут же заметался в приступе паники. Он был явно не готов к такому повороту событий и принялся лихорадочно искать предлог, чтобы откосить от мероприятия, на котором его неизбежно ждало разоблачение.
— Я могу помочь, — внезапно раздался в его голове очень знакомый голос.
Несмотря на своё отчаянное положение, Семён не растерялся, и непроницаемый кокон сжался вокруг сознания подселенца практически мгновенно. Ни в какие переговоры с Мединой он вступать не собирался, это была война на полное уничтожение, будь противник хоть богом, хоть чёртом, хоть машиной. Однако Медина и не подумал сопротивляться, напротив, он послушно позволил Семёну захватить своё сознание и только после этого заговорил.
— Я не причиню тебе вреда, Сэм, — долетел до того тихий печальный голос, — и не волнуйся, я скоро уйду, мне нужна от тебя всего лишь одна маленькая услуга.
— С какого перепугу ты опять влез в мою голову?! — Семён от возмущения готов был взорваться, и только необходимость в самоконтроле заставила его умерить свой праведный гнев.
— Ритуал посвящения помнишь? — насмешливо поинтересовался Медина. — Ты сам открыл мне доступ к твоему сознанию, и теперь закрыть его не в силах. Заметь, я мог бы просто захватить твоё сознание во сне, но не стану этого делать.
— Ценю твою деликатность, — Семён только тут осознал глубину той пропасти, в которую его завели легкомыслие и слепая вера в благородство братьев Ордена. Глупый бессмертный добровольно вручил Магистру ключ от врат своего сознания и сделал своё тело совершенно беззащитным перед вторжением. — Извини, но я сегодня не подаю, — съязвил он, чтобы хоть немного себя подбодрить. — Проваливай, пока я тебя ни придушил, как цыплёнка.
— Понимаю, что альтруизм тебе чужд, бессмертный, — подселенец и не подумал заткнуться, — поэтому предлагаю сделку. Я помогу тебе избежать разоблачения и даже убраться из Гвенды, а ты мне поможешь разобраться с одним вопросом.
— Чего ты от меня хочешь? — пробурчал Семён.
— Ты что-то увидел, когда наши сознания слились, не так ли, — в голосе Медины явно промелькнули нотки облегчения, видимо, он не рассчитывал, что противникам так скоро удастся перейти к конструктиву. — Почему ты назвал меня машиной?
— А сам ты кем себя считаешь? — огрызнулся Семён. — Наверное, мнишь себя богом, а на самом деле ты — просто жалкая шестерёнка в уродском механизме.
— Мне необходимо увидеть то, что видел ты, — теперь интонации Медины сделались просительными, даже умоляющими.
— В смысле, ты предлагаешь снова устроить слияние наших сознаний? — Семён поверить не мог, что его подселенец наберётся достаточно наглости, чтобы обращаться с подобными просьбами. — Да иди ты лесом, нашёл легковерного идиота.
— Я готов заслужить твоё доверие, Сэм, — принялся упрашивать Медина, — проси, чего хочешь.
Вот такого Семён, пожалуй, не ожидал. Он уже настроился на бескомпромиссную и, судя по всему, безнадёжную борьбу с захватчиком, а тот, оказывается, явился не порабощать, а торговаться. Этим несомненно стоило воспользоваться.
— Ладно, — Семён удовлетворённо кивнул, — тогда ответь, почему я не послушался твоего приказа. — Некоторое время Медина затравленно молчал, и Семён даже подумал, что тот опять слинял, но вскоре услышал, как пленённый Магистр что-то бормочет вроде как бы про себя. — Отказываешься, — презрительно бросил он, — я так и знал.
— Дело в том, что я и сам не понимаю, как такое могло случиться, — обломал его разоблачительный порыв Медина. — Это правда, я не пытаюсь тебя обмануть, Сэм. Обещаю, что разберусь с этой задачкой, — прозвучало это искренне и даже с чувством, но увы, не произвело на бессмертного нужного впечатления.
— Вот тогда и заходи, — отрезал он.
— Боюсь, так долго ты не проживёшь, — Медина сочувственно вздохнул. — Если ты не позволишь мне участвовать в предстоящем совещании, то прямо из зала отправишься в руки палачей.
Думал Семён недолго, в конце концов, заключения в карцере он больше не опасался, опыт показал, что справиться с сознанием Медины было ему вполне по силам. В результате размышлений бессмертный передал подселенцу управление своим телом, здраво рассудив, что умереть он всегда успеет, а узнать что-то полезное будет не лишним. Нужно сказать, что оказанное доверие Медина оправдал полностью, на совещании он специально называл своих приближённых по именам и даже как бы невзначай обозначал область их ответственности, чтобы Семён мог в дальнейшем ориентироваться в обстановке. Похоже, безопасность бессмертного стала теперь для подселенца более высоким приоритетом, чем даже возвращение управления Орденом.
Их расставание на этот раз не несло на себе печать панического бегства, Семён даже сподобился поблагодарить своего подселенца за помощь. Он, конечно, понимал, что полученных сведений не хватит, чтобы корчить из себя Магистра долгое время, но надеялся, что дотянет до возвращения Медины, который пообещал вывести его из Гвенды в обмен на сеанс слияния сознаний. Однако обе договаривающиеся стороны отлично понимали, что без ответа на сакраментальный вопрос о причинах сбоя в установках подчинения бессмертного ни о каком сотрудничестве не могло быть и речи. Наверное, Медина счёл сие условие просто капризом, что было даже к лучшему. Ведь знай он, что от ответа на этот вопрос зависело будущее
