Украденные прикосновения - Нева Олтедж

"Милен!"

Я отпустила занавеску, которую вешала, и повернулась, чтобы увидеть Сальваторе, идущего через гостиную ко мне.

"Стоять на журнальном столике? Серьезно?" Он обхватывает меня за талию и опускает на пол. "Ты могла сломать себе шею! Этой штуке двести лет. Она могла рухнуть под тобой".

Я закатываю глаза.

"Не закатывай на меня глаза. Я серьезно. Из-за тебя я окончательно поседею через год".

"О, не смей винить меня в своих седых волосах". Я прижимаю руки к его волосам, прочесывая их пальцами и смакуя момент. "Ты пришел ко мне в таком виде. Очень эффектно, должна признать".

"Ты прекрасно знаешь, что ты ответственна за половину". Он обнимает меня за талию и кивает в сторону шторы. "Опять новые?"

Я сморщилась. "Ага. Я надеялся, что ты не заметишь".

"Я ненавижу этих кошек".

"Я видела, как ты чесал Курта за ухом сегодня утром". Я приподнимаюсь на носочках и целую его. "Не волнуйся, я никому не скажу. Если ты найдешь способ убедить меня держать рот на замке".

"Хорошо". Он подхватывает меня на руки и несет в спальню, где бросает на кровать и садится, чтобы снять свой протез.

"Знаешь, я тут подумала", — говорю я, кладя подбородок ему на плечо и обхватывая его сзади, расстегивая пуговицы на его рубашке. "Как ты смотришь на то, чтобы завести собаку?".

Тело Сальваторе становится таким абсолютно неподвижным, что я приостанавливаюсь в своей задаче и, выгнув шею, вижу, что он смотрит на стену.

"Если ты приведешь сюда еще одно животное, я убью кого-нибудь, Милен".

"Пожалуйста?" Я беру его подбородок между пальцами и поворачиваю его голову к себе. "Это может быть какая-нибудь мелкая порода и… Почему ты держишь глаза закрытыми?"

"Без причины".

"Сальваторе Аджелло, открой глаза. Прямо сейчас".

Он вздыхает. Открывает глаза.

"Пожааалуйста?" спрашиваю я и широко улыбаюсь.

Его взгляд переходит на мой рот, затем он тянется рукой, чтобы провести кончиком пальца по линии моих губ.

"Я хочу получить психологическую оценку от лицензированного психолога по животным, на бумаге, прежде чем он засунет сюда свою лапу".

Я визжу от восторга и целую кончик его пальца.

"Ты делаешь это нарочно", — говорит он, не отрывая глаз от моих губ.

"Я понятия не имею, о чем ты говоришь".

"Ты прекрасно знаешь, что твоя улыбка делает со мной, и ты бессовестно этим пользуешься". Его палец замирает на середине моей нижней губы. "Интересно, осознаешь ли ты, каким оружием ты владеешь?"

"Это просто улыбка. Не оружие".

"А пистолет — это просто кусок металла. Он все равно может лишить жизни за секунду, если его правильно использовать". Он берет мой подбородок между пальцами и наклоняется, прижимаясь губами к уголку моего рта. "Ты должна быть очень осторожна с этой улыбкой, vita mia. Люди могут погибнуть из-за нее".

"Улыбки не убивают, Сальваторе".

"Твоя убивает. Попробуйте подарить одну из улыбок, принадлежащих мне, кому-нибудь другому и посмотрите, как потечет река крови".

"Какой поэтичный, мой муж". Я улыбаюсь ему в губы. "Тогда, может быть, мне стоит перестать улыбаться. Я не хочу рисковать убить кого-нибудь случайно".

Рука, держащая мой подбородок, напрягается. "Ты никогда не перестанешь улыбаться, Милен", — говорит он. "Если что-нибудь или кто-нибудь когда-нибудь заставит твою улыбку дрогнуть, хотя бы на мгновение, я уничтожу их".

"Так жестоко". Я ухмыляюсь и опускаюсь на кровать, увлекая его за собой. "Не мог бы ты вместо этого уничтожить мою киску?"

Уголки губ Сальваторе изгибаются вверх. Это не совсем улыбка, но близко к тому. Его руки путешествуют по моему телу, стягивая шорты и трусики.

"Мне бы этого очень хотелось".

В тот момент, когда мы раздеваемся, он ложится на меня сверху и погружается в меня. Я задыхаюсь от внезапного вторжения, но прихожу в себя и обвиваю ногами его талию, открывая себя еще больше. Сальваторе не двигается, но наблюдает за моим лицом, пока моя киска пульсирует от желания. Я слегка приподнимаю таз, покачивая бедрами, пытаясь уговорить его двигаться, но он остается неподвижным, его огромный член находится внутри меня, растягивая меня в экстазе.

Его рука скользит между нашими телами, по моей груди, затем по животу, пока не достигает моей киски. Меня пробирает дрожь, когда он проводит пальцем между моими складочками и прижимает его к моему жаждущему прикосновений клитору. Я пропускаю пальцы сквозь его густые волосы и кусаю его за подбородок. Давление между ног нарастает, когда он продолжает дразнить меня своим пальцем, и мне хочется кричать от желания, чтобы он двигался внутри меня. Но дьявол остается неподвижным.

"Сальваторе!" Я взвизгиваю, а затем хнычу, когда он щиплет мой клитор.

"Да, Милен?" Он прикусывает мою губу.

"Прекрати мучить меня".

"Хорошо". Он убирает руку, и я вскрикиваю от разочарования.

"Ты мертвец", — говорю я сквозь зубы.

"Решайся, cara". Он наклоняет голову, чтобы лизнуть мою шею, затем вводит в меня свой член. "Ты этого хочешь?"

Я сжимаю ноги вокруг его талии и крепко сжимаю волосы на его шее, затем наклоняю голову в сторону и впиваюсь зубами в его бицепсы. "Да".

Я чувствую, как он набухает внутри меня. Запустив пальцы в мои волосы, он выходит из меня, чтобы снова войти в меня с такой силой, что меня подбрасывает на кровати, и моя голова почти ударяется об изголовье. Возможно, так бы и случилось, если бы он не успел подставить защитную руку.

"Всегда планируешь заранее", — вздохнула я, а затем застонала, когда он снова вошел в меня.

"Конечно". Еще один толчок. "Ты думала, я когда-нибудь позволю тебе пострадать?"

Я открываю рот, чтобы сказать "нет", но следующим движением он вводит член так глубоко внутрь, что я задыхаюсь от собственного дыхания. Мои стенки спазмируются, и я перемещаю руку, чтобы положить ее на его горло, слегка надавливая. Пальцы в моих волосах скручиваются в кулак. Рука Сальваторе движется вниз по моему бедру, тянет мою ногу вверх и в сторону, и он входит в меня глубже. Его губы проводят поцелуями вдоль моей челюсти по направлению к моему рту, пока, наконец, не достигают моего. Я беру его нижнюю губу между зубами и кусаю. Толчки усиливаются. Я надавливаю еще сильнее, пока не чувствую металлический привкус крови. Сальваторе впадает в бешенство.

Кровать скрипит подо мной, изголовье бьется о стену в такт его ударам. Как будто мы находимся в центре чертова землетрясения, и меня безжалостно — бах-бах-красиво — бах-бах-разрушают.

Я кричу, кончая, за моими веками вспыхивают белые звезды, а Сальваторе продолжает