Семилетка поиска - Мария Арбатова

– Тебе совсем нечего мне сказать? – спросил он напряженно.

– Мне было с тобой замечательно! – отчиталась Елена.

– Муж попал под самосвал, а жена под шофера… – Он вдруг хлопнул себя по лбу. – Ты ж букет забыла!

– Какие наши годы, – отмахнулась она. – Другой подаришь…

Но почему-то было слышно, что постарается больше с ним не видеться.

Дома было пусто, просторно и совсем не одиноко. Елена легла в горячую ванну и чуть не уснула в ней с мыслью, что теперь долгое время будет сравнивать мужчин с Каравановым, принимающим в ее голове все более и более идеальный облик.

…Утром все было так, словно Караванов уже убежал на работу. Елена даже напевала, варя себе кофе. Потом села за стол, включила компьютер и поняла, что мешают фото под стеклом. Там она была в обнимку с Каравановым на пляже, в круизе… Сдвинула клавиатуру, приподняла стекло и начала спицей вытягивать из-под него фотографии. Тут в онлайне появился Никита.

Никита. Я здесь.

Белокурая. И я здесь.

Никита. Что ты делаешь?

Белокурая. Выгребаю из-под стекла фотки, где я с Каравановым.

Никита. Надеюсь, меня минует чаша сия.

Белокурая. Так я ведь не собираюсь за тебя замуж.

Никита. А я и не предлагал…

Белокурая. А я обычно и не спрашиваю…

Никита. А тебе ничего не кажется странным?

Белокурая. Где?

Никита. В наших отношениях.

Белокурая. Уже давно ничего…

Никита. А ты подумай!

Белокурая. И думать нечего.

Никита. Глухая на оба уха.

Белокурая. Не поняла.

Никита. А ты прислушайся к себе.

Белокурая. Все молчит в ответ.

Никита. Тогда пока.

Белокурая. Пока.

Пожала плечами, выключила компьютер и стала собираться на работу. Что он имел в виду? Неужели она могла где-то налететь на него, сидя в машине с Муркиным? Нереально. Или он мог стать свидетелем драки? Ну, он бы точно раскидал всех так, что Муркин бы потом никому ничего не смог пришить. Звонил домой вечером, никого не было и блефует?

На работе были проблемы, очередной скандал из-за очередного скользкого материала. Крики замглавного о том, что он всех уволит, и беганье испуганной Олечки в поиске таблетки валидола для него. Заплаканная авторша материала и размахивающие руками завотделами. Елена совсем забыла о своих проблемах, и только на совещании – о том, как газета будет выходить из ситуации публикацией непроверенных фактов, по сути дела, слива, – ее стукнуло: вчерашний Бэтмен – это Никита! Кровь бросилась в голову, потому что Елена не представляла, что ее могут таким образом выводить на чистую воду.

У нее были очень контролирующие родители, и то, что Никита позволил себе слежку, вызвало странное ощущение. Ее затошнило, словно уже много раз договаривались, что он не будет этого делать, а он опять. И потому отношения бессмысленны… бессмысленны, бессмысленны! И больше ничего не хочется. Ни пафосного шпионящего Никиты, ни пьяного героического Муркина, ни созревшего для новой жизни Караванова. Вообще никого! Пошли все на фиг, пусть оставят в покое, если не хотят по-людски…

Пришла с работы, позвонила Лидочке, отключила оба телефона, достала с полки Достоевского и решила больше ни с кем сегодня не разговаривать. Достоевский быстро утомил, странно, что она читала это в юности километрами.

Полезла в шкаф, где хранились фотографии и документы. Первым в руки попался конверт со свидетельствами Караванова о предыдущих разводах. Это выглядело как: «Имей в виду, ты одна из многих!»

Елена засмеялась и начала есть конфеты. Вспомнила рассказ Карцевой о том, что ребенок, не доевший сладкого, вырастая, вынужден будет компенсироваться и применять те же формы жестокости по отношению к другим. Мать следила за количеством съедаемого сладкого и выдавала его в качестве поощрения. Елена с отвращением поняла, что и сама почему-то не давала Лиде конфет вволю. Считалось, что испортятся зубы, – глупость какая… Села за стол, налила вина, достала тетрадку и начала письменно отвечать самой себе на задаваемые вопросы, как учила Карцева.

– Как ты оцениваешь размеры бедствия?

– Большие, но не трагические. Все живы, все здоровы, есть интересная работа, силы, драйв.

– Чего не хватает?

– Караванова и привычки ощущать себя защищенной им.

– Защищал ли он тебя на самом деле?

– Ни капельки. Но я придумала это себе и чувствовала себя защищенной.

– Что для тебя самое болезненное сейчас?

– То, что нет мужчины, с которым можно было бы построить отношения в чистоте жанра. Если это секс, то пусть не играет во все остальное: в слежки, выясняловки, показательные драки. Если это что-то большее, пусть включается в отношения в полном объеме и делает их комфортными для меня.

– Что общего между Никитой и Муркиным?

– То, что в день, когда мне надо было продержаться после ухода Караванова, каждый из них думал только о том, что сегодня я слабее обычного и меня можно использовать под нужную задачу: выследить или поднять за счет меня собственную самооценку.

– Что будешь делать?

– Искать других. Тех, которых я волную больше, чем проблемы, которые всплывают при встрече со мной.

– То есть опекающих?

– Да. На этой дистанции мне нужна помощь, те самые любовь и тепло, которых обычно ждут от меня.

– Признаком чего это является?

– Наверное, признаком того, что наконец поняла, что и я заслужила человеческого отношения к себе.

– А кто всю жизнь доказывал тебе обратное?

– Все. Родители, мужья, начальники, подруги… Та же самая Лида. Ведь я приучала ее к тому, что со мной можно все…

– Чтобы понять, как следует поступать, ты должна понять, кто ты такая на этом отрезке жизни. Ты готова?

– Не очень. Я – женщина между сорока и пятьюдесятью. Чувствующая себя молодой, красивой и ценной на работе, в постели и в человеческих отношениях. Более ценной, чем это было в молодости. Я еще оглушена разводом и не могу любить, но я хочу быть любимой. И вполне достойна этого…

Она скомкала лист бумаги и понесла его в мусор. Подумала, что надо уговорить Карцеву написать для народа хоть какое-то руководство по обращению с мужчинами в «семилетке поиска». Женщина живет себе, не тужит, вдруг он у нее в руках взрывается как бомба; и она начинает казниться, что это она ему того-сего недодала… а у него просто «процесс пошел!».

Невыносимо заболел затылок. Карцева сказала бы на это, что актуализировались страхи прошлого. Елена допила бутылку, почувствовала себя ужасно пьяной и заснула с ощущением, что вышла куда-то в новое пространство… как ракета, хоть и поздно, но все-таки отстегнувшая от себя очередной фрагмент ракетоносителя.

…С утра Никита позвонил раза три. Она отмахнулась, сказала, что все объяснения через «аську». Включила компьютер после очередного редакционного собрания, Никита был раскален как чайник.