Я сделаю это для тебя - Салма Кальк

Дальше Анри молчал и слушал — как принялись обсуждать, что именно нужно сохранить. По всему выходило, что не обойтись без рейда в столицу — потому что там тоже какое-никакое имущество.

— Там Академия, — сказал Асканио. — Мне доводилось в ней бывать, её нельзя отдавать.

В Академии окопался Лионель Дюваль, там уже неплохая защита — не проберётся ни одна мышь и ни один мятежник, попасть внутрь можно только порталом. И да, Асканио прав, Академию тоже нужно защитить. Да и Лионель с теми, кто ещё там есть, поможет с теорией. Студенты, говорят, разбежались, или же были распущены, почти все. А новая власть обходит академический квартал десятой дорогой — чтоб не нарваться на сюрпризы. Нужно поговорить с Лионелем сегодня же. Он был против войны до конца, но говорил, что пересидит всех мятежников за каменными стенами. Вдруг передумает?

Один Анатоль де Риньи молчал. Анри прямо спросил его:

— Анатоль, что у вас на душе? Говорите, не молчите.

— Скажу, — кивнул тот. — Вы правы, Анри, в том, что затеваете. Я помогу вам, чем смогу, и сыновей своих предоставлю в ваше распоряжение. Но сам никуда не двинусь, и скрывать Зелёный замок не буду.

— Почему?

— У меня остались кое-какие не отданные долги и незавершённые дела. Если мятежники так глупы, что придут ко мне снова — то снова и покатятся обратно, те, кто выживет. Разве что спрошу господина Нери, как лучше бороться с их антимагическими приблудами, это может быть полезным.

Что ж, это понятно. Если есть незавершённые дела, их следует завершить. И потом уже двигаться дальше.

Начали прямо тут же составлять список — что нужно защитить. Старый Вьевилль, Рьен, Саваж…

— Как же, Саваж, — прохрипела из своего угла Жанетта. — Там дорога из империи, её тоже скрыть? То-то союзнички удивятся.

— Жанетта, — к ней тут же бросилась Эжени, похромал Максимилиан, поднялся Бенедикт.

— Как ты? — спросил Анри.

— Отвратительно, — честно сказала она. — Но было ещё хуже. Я в долгу перед теми, кто вырвал меня с той стороны.

— Ты должна выжить, понятно? Иначе все их усилия были зря, а мы никак не можем этого допустить, — строго сказал Анри.

— Да, мой командир, — еле слышно рассмеялась Жанетта.

И дальше уже говорили, как на любом совете — много и бестолково. Но нужно же выговориться и обсудить, что и как мы скажем всем прочим. И вообще, как мы это сделаем, потому что ничего подобного ещё не делал никто.

Значит он, Анри де Роган, будет первым.

42. Решение принято

Я слушала и не верила своим ушам — Анри решился отказаться от противостояния? Он больше не будет стоять насмерть? Мне не нужно давать ему по голове и спасать? Он готов спасаться сам и спасать всех, кто рядом?

Послушала, выдохнула. Нет, не примерещилось, так и есть. Изумительно.

Среди вопросов лидировали два — куда идти и как долго продлится это добровольное изгнание. Анри с ходу предложил два варианта — крепость над Тихой Гаванью и Заокраинный Запад, тьфу, Другой Свет. Крепость велика и сейчас уже намного более пригодна для жизни, чем когда он там появился. И есть ещё одна крепость за перевалом, и внизу, на берегу, тоже можно жить, строить дома и жить.

Или же отправляться в Новый Льен, где, по заверениям старшего сына Анри, герцога Деррийского, земли хватит всем. С ним связались прямо во время совещания, он шумно одобрил решение и просил сообщить — как велика группа переселенцев, чтобы он успел подготовиться.

И конечно же, никто не запрещает старую добрую эмиграцию в соседние государства — что на Полуночные острова, что в Видонию, что в Арагонию, что в Германскую империю, что в Фаро и сопредельные страны. Часть видных магов уже так и сделали, и что говорить, такого рода специалисты нужны всем.

А когда кто-то спросил, как долго придётся ждать возможного возвращения, все замолчали. Переглядывались.

— Года два? — нахмурился Максимилиан.

— Лет пять? — кажется, герцог Вьевилль сам себе не верит.

А Анри посмотрел на меня — с усмешкой.

— Лет двадцать, — сказала я.

— Что? Ваше высочество, вы шутите? — не поверил Вьевилль.

Я пожала плечами.

— Из меня плохой предсказатель, но смотрите же. Для того, чтобы нынешний хаос сменился порядком, нужно… ну, проще говоря, чтобы перебесились все те, кто сейчас активно продвигает идею новой власти и не желает никаких компромиссов. Я так думаю, выживут не все. Ещё я думаю, что нынешняя власть тоже не самая прочная на свете, и не останется на годы и десятилетия. Дальше, я тут что-то слышала о возможной иностранной интервенции — так? Если мы уйдём, она усилится, Роганов нет — значит, никого нет, приходите, люди добрые, берите, что понравится. Наше не возьмут — ну, мы сделаем, чтоб никто не взял — а за всё прочее не отвечаем. Пусть обороняют, пусть не своих же граждан терроризируют и казнят, а границы защищают. Ну и пока всё это устаканится… в общем, поверьте, быстро не будет. Поэтому на новом месте хорошо бы сразу размещаться так, чтобы было понятно — нам тут жить некоторое длительное время. Растить детей и внуков. Кстати, её высочество Шарлотта уже в Поворотнице, то есть в Тихой Гавани, вместе с внуками его высочества Анри. И моими внуками, всё верно. Дети и внуки — наше будущее, его необходимо сохранить, во что бы то ни стало — чтобы было, кому возвращаться. Даже через двадцать лет. И чтобы было, куда возвращаться, конечно же.

Почтенное собрание, состоящее почти сплошь из боевых магов и некромантов, не очень-то понимало, как именно они будут что-то скрывать. Асканио заверил, что займётся изучением вопроса немедленно, и будет рад, если его представят тем, кто что-то понимает в вопросе и проживает где-то здесь.

С ректором Академии, который держал оборону в её стенах и как-то оттуда взаимодействовал с новой властью, тоже связались мгновенно. Он весьма живо поддержал идею вселенского исхода, и выразил готовность прибыть на совещание по теоретическим и техническим вопросам на следующий же день.

То есть — в целом, договориться удалось. Правда, я подозревала, что просто не будет, ну да что здесь вообще может быть просто?

Во-первых, нужно было отбросить от Лимея остатки вражеских армий. Одну разметали Хэдегей с Ульяной, оставалось ещё две. К счастью, нормальной, в смысле — мгновенной связи между командующими не было, да ещё и наши постарались подпортить — чтобы не оказаться зажатыми с двух сторон. Войны на два фронта не хотелось совершенно, и ещё Асканио предупредил, что вопрос наложения чар на такое большое пространство — дело отнюдь не мгновенное. Вплоть до суток, от рассвета до рассвета — так он сказал. И в это время вокруг не должно быть никаких военных действий и никакой враждебной магической активности. Следовало подготовиться.

Далее, нужно было собрать представителей всех сохранившихся магических семейств и предложить им поучаствовать во вселенском исходе магов из Франкии. Понятно, согласятся не все. Но всем, кто захочет, должна быть предоставлена возможность. И помощь в сокрытии их владений. Начать с тех, кто обитает в Лимее. Но это уже не прямо сейчас, потому что было видно — Анри почти без сил и на чём там держится — неясно. Асканио строго сказал, что его высочеству необходим покой и целительские процедуры, а продолжение совещаний — завтра.

Быстро приговорили, кто кого наутро бьёт, решили пока демонов не звать и обойтись своими силами. И разошлись.

Очнувшаяся в процессе разговора Жанна тут же и уснула — не дослушав до конца. Ничего, главное — пришла в себя, дальше лечить. Эх, её бы в Поворотницу, и Дуню туда же, и ещё кое-каких раненых. И кажется, можно будет поговорить с Анри об этом, и даже есть шанс, что он прислушается.

После совещания были процедуры от Асканио, питательный бульон, принесённый с кухни Рогатьеном, и немного свежего хлеба с сыром. Потом он дремал почти до заката, а потом проснулся и обрадовался, что я рядом.

— Эжени, а теперь я желаю послушать о тебе. Что за история с путешествием в столицу? Где и как получила свою тяжёлую рану Жанна?

Что ж, и об этом тоже нужно рассказать. Я и рассказала. О доме, который как раз простоял заклятым, и отлично сохранился. О том, что у Женевьев — два внука, и они сейчас в Поворотнице, с Терезой, которая мать одному из них, и Шарлоттой. И о том, как по наводке камеристки Аннет и графини Валис меня поджидали, и схватили, как только графиня подала знак. Ну и о героическом побеге из-под