Незваная невеста мага (СИ) - Эр Ольга

— Моя мама была подтвержденным магом, без каких-либо… отклонений. Очень талантливым магом, которая много сделала для изучения Края.

Тайлин, поднявшись, в волнении заходила туда-сюда по библиотеке.

— А что, если это не отклонение? Я, твоя мама? Что, если мы… редкость? Если мы правда маги, но другие? Наша магия выражена в другой форме и те, кто видит эти нити, просто молчат в страхе? Или подавляют в себе эту способность? Вдруг нас так мало, что поэтому нас пока и не заметили? А твоя мама сочетала в себе обе формы? Ну, есть же маги, которые управляются с несколькими стихиями, так? Вдруг нити это просто… форма видения стихии?

Теперь круги по библиотеке нарезал и маг.

— То есть, вы не видите слои, но видите вместо них нити… Нет, не выходит. Ты сама говорила, ты видишь нити в предметах, растениях, людях. В камне или цветочном горшке нет магии, Тайлин. Это просто предмет и…

Маг вдруг осекся и остановился, потрясенный внезапной мыслью.

— Что? Эйс, не молчи, мне становится не по себе, — потрогала его за рукав рубашки Тайлин.

— Артефакторика, — загадочно отозвался маг.

— Что?

— Артефакторика. Маги, которые создают артефакты, вплетают заклинания в обычные предметы. Но чтобы это сделать, предмет надо видеть. Видеть его структуру. Понимать, куда ты вплетешь заклинание. Будет оно наложено на весь предмет или надо будет активировать какую-то деталь, чтобы вызвать выброс магии. Возможно, ты так же раскладываешь предметы и живые существа на составляющие. Только видишь их… лучше. Ты хоть понимаешь, какие возможности это открывает?!

Тайлин попятилась. Вид у Эйса был немного безумным.

— К-какие?

— Да те же маги-лекари. Если бы они могли так видеть пациента, то успешных операций и случаев выздоровления было бы в разы больше. Просто в разы!

— Эйс, мы договаривались, что ты не выдашь меня Совету. И если что, у меня есть боевая крыса! — попыталась пошутить Тайлин. Маг моргнул.

— О чем… о, нет, Тайлин, конечно же нет. Я не сошел с ума и не собираюсь немедленно выдать тебя или что такое. Я дал тебе слово, что ты под моей защитой. Не думаешь же ты, что я его нарушу?

— Нет, — искренне ответила диа.

— Но мы снова упираемся в то, что нам нужен кто-то со связями и знаниями, чтобы помочь, — маг обхватил голову. — Я свяжусь с братьями и попробую разузнать, нет ли новостей про отца. А ты иди спать. Пусть и некстати, но завтра у нас снова гости.

— А ты?

— И я. Не буду пугать завтра диа Миам красными глазами.

— Я чувствую себя немного глупо. С одной стороны столько серьезного происходит и надо бы хотя бы понять, с чего начать с этим всем разбираться. А с другой — какой-то обед, гости и я словно играю роль, которая не для меня.

Между бровями триса пролегла легкая складка.

— Почему не для тебя? — тихо спросил он. — Тебе так плохо здесь, со… в Крепости?

— Мне хорошо, — тихо же ответила Тайлин. — В этом и проблема. Когда я ехала сюда, я была уверена, что ты отправишь меня восвояси, потому что незваная невеста нужна тебе не больше, чем мне эта неожиданная помолвка. Потом ты попросил подождать, сказал, что тебе очень важно, чтобы я пока что была здесь. И вот я тут. Выращиваю цветы, выбираю скатерти и размышляю над цветом будущего ковра в прихожей. И мне нравятся все эти простые бытовые мелочи. Такая уж я скучная. А что потом?

Эйс молчал. Молчание это было обидным и не его Тайлин ожидала «услышать» в ответ. Подождав немного, девушка покачала головой и, бросив напоследок на мага холодный взгляд, вышла из комнаты. Чуть позже наверху открылась, громко хлопнула и снова открылась, затворившись уже неслышно дверь. Послышалось приближающееся цоканье коготков. В открытую дверь библиотеки заглянула Дичка. На ее морде, маг был уверен, что ему не показалось, застыло недовольное выражение. Крыса встретилась с трисом взглядом.

— Это моя Крепость, — напомнил ей мужчина. Крыса дернула хвостом. — И если ты хочешь пропищать что-то недовольное о том, что я обидел твою хозяйку, то лучше не надо.

Дичка села на задние лапы и уставилась на мага. Эйс был вынужден признать, что изучающий взгляд темных глазок больше напоминал человеческий, чем крысиный. Неприятное буравящее ощущение.

— От меня Тайлин защищать не надо, — покачал головой маг. — Но ты молодец. Надежная… крыса. Хочешь, доешь мой пирог. Вон тарелка стоит. Все равно кусок в горло уже не полезет.

Дичка хотела. Резво подбежав к тарелке, она цапнула зубами пирог и, вытащив его на середину комнаты, принялась неспеша есть, роняя крошки на ковер. Словно специально. Хотя… почему словно? Трис, усмехнувшись, провел рукой по спине крысы (та недовольно дернула ухом, но огрызаться на мага не рискнула) и, потянув пальцем воротничок рубашки, расстегнул пару верхних пуговиц. Неожиданно он понял, что очень устал. Пока они с Тайлин сидели, вместе ища разгадку, спорили, делились мыслями, эта усталость была незаметна. Но сейчас она камнем навалилась на плечи, а, может, причиной этому была их с диа ссора. Или, все-таки, просто размолвка? Да и что он такого сказал?

Ничего. Ничего не сказал, вот в чем дело.

Эйс медленно поднялся по лестнице. Притормозил у двери Тайлин и, покачав головой, прошел по коридору к лестнице на третий этаж. Он ненавидел такие моменты. Моменты, когда тебя выдергивает из спокойного, хорошего, радостного «сейчас» и выкидывает в темное, тревожное «что будет». Стоит тебе только забыться и расслабиться, перестать держать удар. Хотя, Тайлин как раз никакого удара не наносила. Она задала честный и ожидаемый вопрос. Почему он не ответил, почему замер как истукан? Маг вышел на площадку, продуваемую ветром и, подойдя к перилам, поднял голову к небу, ища звезды. Небо было темно. Уже глубокая ночь, но еще нет намека на рассвет. Темнота обволакивала и окружала его. Обычно трис чувствовал себя уютно в этой темноте, она позволяла выкинуть из головы тревожные мысли, отдаться ощущениям, немного отдохнуть. Но сейчас ему было, скорее, неуютно. Перед глазами некстати встала та картинка морозного вечера. Дурацкое видение. Эйс закрыл глаза и легонько надавил на них пальцами, словно это могло помочь прогнать картинку. Нет, после того, как Нера так легко ускользнула из его жизни, словно ничего и не было, словно он и не планировал уже их будущее, свадьбу, дом, семью, он не давал никаких обетов безбрачия, не клялся с мрачной усмешкой, что отныне будет холоден и не делал никаких глупостей. Для начала он признал, что все планы существовали лишь в его воображении. Нера никогда не говорила ему «да», впрочем, честности ради, не говорила и «нет», когда он делился с ней какими-то вскользь брошенными идеями. «А что, мы могли бы жить в прекрасном домике с полигоном для испытания боевых заклинаний. Хочешь, даже рядом с Краем, чтобы на работу недалеко ходить». «Хорошо, на следующий день солнцестояния поедем на озеро Вайн. Не верится, что ты там никогда не была!». Нера смеялась, кивала или молчала в ответ, задумчиво смотрела куда-то за его плечо или наоборот, заглядывала ему в глаза так серьезно, словно хотела убедиться, что он не шутит и не болтает просто так, потому что сегодня такое настроение. Смирившись с этим, первым, утверждением Эйс напомнил себе, что Нера никогда не говорила с ним о будущем. Кроме того, что она собирается стать исследователем не хуже, чем его мать. Нера искренне восхищалась Кейлин Дарго и Эйсу, чего уж таить, это восхищение было крайне приятно. Но, в который раз пробегая глазами прощальные строки письма, трис не мог ответить себе: а какое совместное будущее рухнуло? Совпадала ли его картинка с ее? Ну и, наконец, уговорив братьев вытащить себя на «исцеление души», наисцелявшись сутки и проблевавшись как следует после, запивая похмелье какими-то жутко горькими травами, которые заботливо и загодя поставил ему к кровати старший брат, трис честно признал, что так, как с Нерой у него не будет уже никогда. Так остро, так непредсказуемо, так, чтобы перехватывало дыхание, чтобы разделять друг с другом восхищение от магии, толкаться локтями, спеша записать формулу на бумаге и смеяться, когда один щекочет другого (нет, погоди, я первая вспомнила трехступенчатое построение!) — так больше не будет ни с кем. А это значит, что не надо пытаться найти что-то схожее. И не надо пытаться найти противоположное. Нужно просто жить, хорошо делать свое дело и повзрослеть. Взвешивать свои слова, поступки и обещания. И, конечно, искупить свое предательство. Тоже делом.