Удар в спину - Леонид Матюхин

— Не знаю, обманывает ли он, — честно призналась девушка, и дипломатично завершила, — Но думаю, что нет… А что?

— А то, что я действительно занимаюсь электроникой.

— А я учусь, — непосредственно сообщила Жанна. — В педе. Буду потом учить детишек английскому. А ещё лучше — устроюсь куда-нибудь в офис переводчицей.

— Устроишься, — уверенно пообещал Антон. — Обязательно устроишься.

— Я тоже так думаю, — улыбнулась девушка.

Вновь сверкнула вспышка.

— Фотограф явно неравнодушен к тебе, — заметил Антон. — Он все время нас фотографирует.

Музыка закончилась, чтобы после короткой паузы начаться снова. На сей раз звучал старый рок. «Кажется Элвис, — мысленно отметил Антон. „Тутти-Фрутти“».

Жанна потянула молодого человека к стоявшему у стены столу с напитками:

— Пошли, мне хочется чего-нибудь попить.

— Пошли.

Когда они приблизились к столу, Антон оглянулся — две немолодые уже с его точки зрения пары, поменявшись партнершами, самозабвенно танцевали на свободном пространстве по обе стороны от стола. Даже полная супруга господина Кашайке весьма легко и довольно изящно прыгала в такт музыке вокруг своего мужа.

— Ну что же ты? — напомнила о себе Жанна.

— Слушай, ведь здорово, а? — кивнув в сторону танцующих, одобрил молодой человек. — Так что тебе налить?

— Какого-нибудь соку.

— Апельсинового со льдом, — подсказал подошедший к ним Петрович. — И плесни ей в бокал немного белого вермута.

Антон вопросительно поглядел на девушку. Та молча кивнула, и молодой человек приготовил ей требуемый напиток.

— Ты, милочка, отдохни пока тут, а мы с твоим кавалером немного пройдемся, — заметил Петрович, и его цепкие пальцы привычно взялись за локоть Стахова.

— Хорошо, — кивнула девушка и пошла к креслу, с которого только что поднялся пучеглазый господин.

Ведомый Павлом Петровичем, Антон послушно направился к дверям.

— Что, хороша девочка? — искоса глядя на молодого человека, спросил его пучеглазый сопровождающий.

— Да уж, — кивнул Антон. — Такая достойна лучшей участи, нежели развлекать тут ваших гостей.

— Что ты можешь знать о её участи? Если хочешь знать, ей могут позавидовать многие наши кинозвезды. В материальном плане, по крайней мере… — Они вышли за дверь гостиной. — Я думаю, ты уже догадался, что её пригласили для тебя. Так что пользуйся, не упускай момент, молодой человек.

— Я…

— И не надо ничего говорить мне о высоких моральных устоях и рассказывать о горячо любимой супруге. Я достаточно многое знаю о тебе.

— Не надо, так не надо, — согласился молодой человек. — А где тут у вас эти самые удобства?

— Сортир, что ли?

— Вот именно.

— Сейчас тебя проводят, — останавливаясь, пообещал Петрович и окликнул, — Эй, Серый! Ты где там?

Из-под лестницы вышел один из парней, провожавших Андрея из его комнаты в гостиную.

— Пойдем. Нашему гостю пописать потребовалось. Или ещё что, — объявил Павел Петрович.(Так что нужно будет проводить его.

— Ладно.

— Что?!!

— Будет сделано.

— Вот то-то же, — благосклонно кивнул Петрович. — И не забудь — он у нас парень прыткий, так что будь начеку.

— Будет сделано, — вновь повторил парень и взял Антона за правый локоть. — Пошли.

Стахов полагал, что Петрович останется, однако он не отпустил его левую руку и также пошел с ними. Они обошли ближайшую к ним лестницу и оказались в нешироком пространстве, ограниченном с одной стороны слегка изогнутой лестницей, а с двух других — стенами. В стене, что примыкала к лестнице, была дверь. Вот в не-то они и вошли.

За дверью находился обычный «казенный» туалет. В тамбуре слева было две раковины, над которыми вдоль стены размещалось одно длинное зеркало. Рядом с ним висела электрическая сушилка для рук, и из-под небольшого козырька в стене выглядывал оборванный конец бумажного полотенца. Тут же в углу стояла сверкающая чистотой нежно-зеленая урна. У противоположной стены напротив урны почему-то стоял стул из гнутых никелированных трубок с натянутой поверх них имитацией кожи.

Вторая дверь, конечно же, вела собственно в туалет.

— Давай, Антон, встань-ка пока вот тут, — деловито приказал Петрович, подталкивая молодого человека вправо. — Да нет, не так. Лицом в угол, и руки положи на затылок… Молодец. А ты, Серый, пока я не вернусь, можешь посидеть на стуле. Но не расслабляйся. Только достань «пушку» и — чтобы ни-ни! Головой за него отвечаешь. Понял?

— Понял.

Судя по всему, Серый решил не садиться. Он оставался метрах в полутора-двух позади Стахова. Антон лишь услышал, как открылась дверь и по кафелю прозвучало не более пяти шагов Петровича. После чего все смолкло. Лишь тихо журчала льющаяся где-то вода.

Через некоторое время звук шагов оповестил о возвращении Петровича. Вернувшись, он сразу же распорядился:

— Можешь развернуться, Антон. И опусти руки. Теперь твоя очередь. Серый тебя проводит, что б одному не страшно было.

Повернувшийся Стахов увидел, что охранник действительно расположился у него за спиной с пистолетом в руке, а Петрович стоит рядом с раковиной. По всей видимости, он ожидал, когда молодой человек пройдет в туалет, чтобы затем помыть руки.

Игорь направился к медленно закрывавшейся двери.

— Серый! Дверь не закрывай. Оставь её открытой, — прозвучало им вслед.

За дверью слева на стене были укреплены писсуары, а справа размещались три кабинки. В дверь ближайшей из них и направился Стахов. Войдя, он собрался закрыть за собой дверь, однако Серый придержал её. «Не велено» — напомнил он.

— Да брось ты! — возмутился Антон. — Тебе же сказали о другой двери. О той, что ведет к умывальникам.

— Кому говорят — не велено! — вновь повторил парень.

— Павел Петрович! — вновь выходя из кабинки, возроптал Стахов. — Да что же это такое?!! Вы что, боитесь, я сбегу от вас через унитаз? Так, что ли?

— Ладно, пусть прикроет дверь, — после короткой паузы милостиво согласился Петрович. — Только что б не закрывал на защелку.

Антон вновь зашел в кабинку и прикрыл за собой дверь. Однако оставалась узкая щель — охранник стоял с противоположной стороны, держась одной рукой за ручку и не позволяя закрыть дверь полностью.

Стахов поднял крышку унитаза и встал на него. Затем осторожно начал выпрямляться. Через верх кабинки он видел выход из помещения. Ведущая в «предбанник» дверь медленно закрывалась. Во всяком случае, уже ни Антон не мог видеть Петровича, ни Петрович не мог видеть его. Да и дежурившего у кабинки охранника прикрывающаяся дверь, скорее всего, уже также заслоняла собой от оставшегося в соседнем помещении господина.

Антон оперся о верхний край кабинки и слегка привстал — менее чем в полуметре перед ним виднелась коротко постриженная макушка охранника. Осторожно выпрямляясь, Стахов медленно подался вперед. Теперь он практически полностью мог видеть находившегося внизу Серого. Держась левой рукой за дверцу, охранник стоял лицом к выходу из туалета. И хотя Антон старался двигаться бесшумно, в последний момент Серый видимо все-таки почувствовал нечто неладное и резко вскинул голову. Но было уже слишком поздно. Перенося тяжесть тела в основном на левую руку, Антон на доли секунды как бы завис над парнем и тут же нанес ему ребром ладони удар. Охранник лишь сдавленно икнул и сразу же начал оседать на пол. Но ещё до того, как он коснулся его, раздался лязг упавшего на кафель пистолета.

ГЛАВА 16

— Что там? — тут же обеспокоено поинтересовался из «предбанника» Петрович. — Что там случилось, Серый?

— Извините, Пал Петрович! — выскальзывая из кабинки и переступая через лежащего охранника, поспешил ответить вместо Сергея Антон. — Это моя вина. Такой неуклюжий… Уронил, видите ли, сиденье на унитаз.

Стахов говорил, стараясь не делать пауз. При этом он успел нагнуться, поднял с пола пистолет и тут же на цыпочках метнулся к полуоткрытой двери в соседнее помещение.

— Что ты там плетешь? Какое ещё к черту сиденье?

По негромкому звуку приближающихся шагов Антон понял, что Петрович пошел ему навстречу.

— Эй! Серый!

Теперь едва ли имело смысл отвечать: по звучанию голоса пучеглазый господин наверняка бы понял, что за дверью его поджидает опасность. Поэтому Антон молча сделал ещё пару быстрых шагов и правой ногой резко толкнул дверь от себя. Она распахнулась, с ударом отбросив назад протянутую к ней с другой стороны руку пучеглазого господина. Теперь прямо перед Антоном с недоуменно-недовольным выражением внезапно вытянувшегося лица стоял Павел Петрович. Наверное, в иной ситуации его поза могла бы показаться даже забавной. Чтобы избежать удара дверью, он слегка отклонился назад. Сработал рефлекс, и, защищая лицо, его левая рука после удара о дверь взметнулась вверх. Правая же, привычным движением отводя в сторону полу пиджака, устремилась назад к поясу, где, как мог предположить Антон, был на всякий случай заложен пистолет.