Профессия за тридевять парсеков - Светлана Липницкая

Раздумывая, он сжал камешек, отозвавшийся приятной прохладой, и обратил внимание на странный конденсат на его поверхности. Фил мог поклясться, что минуту назад камень был совершенно сухим. Откуда взялась влага? Таять здесь нечему, испаряться – тем более. Предмет лежал в отдельной ячейке, в которой даже бактерии уничтожались. Неужели вода сочится из самого камня?

И тогда Филу вспомнился стародавний случай.

Когда он только начинал свою карьеру, коллеги устроили ему «обряд посвящения» и подкинули на стол жалобу Чокнутой Бабки. Этим нелестным прозвищем молодые сотрудники наградили старуху, которая каждый день приходила под окна филиала, требуя встреч с руководителями, генеральным директором, а то и с правительством Мирры, и бесконечно строчила гневные опусы на всех подряд и МИК в целом. В отделе про нее ходили легенды, одна другой нелепее. Кто-то называл ее ведьмой, кто-то – сумасшедшей. С ней пытались говорить – она никого не слушала, ее не пускали – она все равно возвращалась. Однажды ее даже арестовали, но она пришла через несколько дней еще более обозленная.

Юный Фил, еще горящий трудовым энтузиазмом, с охотой взялся за дело… и с первых же строк понял, что разговоры тут не помогут. Старуха излагала свои мысли на удивление здраво, но что это были за мысли! Мрак! «Настоящая цель МИК – не знания, а охота за властью…»; «МИК устраняет свидетелей великих открытий…»; «МИК скрывает водный фрагмент форисцианского терральтера, за который погиб мой сын»…

Тогда это казалось нелепицей, бредом выжившей из ума старухи, но сейчас, сжимая в руке этот странный, сочащийся водой камень, Фил задумался.

Фрагмент… Что если это составная часть, а чтобы получить доступ к могуществу терральтера, нужно соединить ее с чем-то еще… Но с чем?

Иногда одно-единственное решение может круто перевернуть всю последующую жизнь. У Фила была мечта, и только терральтер мог воплотить ее. Это была единственная возможность сделать то, в чем он давно отчаялся.

И он решился.

– Меня тогда поймали, – усмехнулся Фил. – Еще и выговор влепили: мол, нечего конфликтологу ночами по складам шастать. Но самое интересное – никому и в голову не пришло перепрятать фрагмент. До сих пор думаю: то ли не заметили, что именно я там разглядывал, то ли сочли, что лишние действия привлекут нежелательное внимание. А может, и то и другое. Говорят же: если хочешь что-то спрятать – положи на видное место! А чем склад не видное место? Даже охрана в дверях стоит. Возможно, рассчитывали, что после выговора я притихну – работа-то прибыльная, никому увольнений не хочется. Ох и не знали они, с кем связались!

– Почему тогда тебе сразу не дали его осмотреть? Ты бы полюбовался, понял, что это ерунда, и забыл через месяц.

– Это я уже потом узнал. Оказывается, Чокнутая Бабка дважды пыталась слямзить фрагмент. Первый раз сама, второй – через кого-то из сотрудников. Большие деньги сулила, кто-то из молоденьких и повелся. Вот его и закрыли, чтоб исключить рецидивы.

Фил потратил год на сбор информации и поиски других фрагментов. Оказалось, если внимательно слушать и не отталкивать возможности, зацепки не заставят себя ждать. Терральтер искали целые поколения. Он сдружился с Таком Кваеро – тем самым шиприанином, и получил от него множество данных. Паззл собирался по крупинке, и вскоре созрел окончательный план дальнейших действий. Оставалось только спереть первый фрагмент.

– У меня получилось, – спокойно проинформировал Фил, будто рассказывал вовсе не о самом волнующем событии в своей жизни. – Хотел бы сказать, что это было трудно, но не могу. Если честно, я просто пришел и взял его, почти так же легко, как в первый раз, а в тот ящичек положил обыкновенный булыжник – на ходу у дороги подобрал. Когда эти олухи заметили подмену, я уже был за пределами планетарного сектора.

– Действительно олухи, – пробурчала я. С ума сойти! «Просто пришел и взял»! Куда эта МИК смотрит вообще?

– Саш, безопасность Корпорации базируется на том, что она везде. Филиалы есть по всему космосу, ею разработаны и выпущены семьдесят процентов кораблей, из которых сорок летают под ее знаменем. Бессмысленно воровать артефакты – нет никаких шансов их сбыть. А променять спокойную жизнь на камешек способны лишь единицы. – Фил горько усмехнулся. – Естественно, о прежнем существовании пришлось забыть. Меня пытались поймать, обещали амнистию, если вернусь сам. МИК умеет при желании выглядеть ангелочком в глазах общественности. Разумеется, я не вернулся. Суд прошел без меня, мне впаяли солидный тюремный срок. Так я и оказался вне закона. Вот только найти человека в открытом космосе труднее, чем флиберийскую руду с планеты вывезти. Я сменил имя и название корабля, набрал команду и начал поиски, между делом совершая набеги на мирные кораблики, чтобы было что покушать.

Фил помолчал, пощелкал бластером. Я раздумывала, как бы вынудить его говорить подольше, а потом вовлечь в диалог об аморальности убийства астробиологов.

– Не буду утомлять тебя подробным пересказом всех семи лет, в течение которых я рыскал по космосу в поисках других фрагментов, попутно вляпываясь все больше и больше, – разочаровал меня Фил. – Достаточно того, что один из них, как ты уже поняла, оказался у вас на корабле. Какое-то время я отслеживал все ваши звонки в МИК, пытаясь понять, знаете ли вы о том, какая ценность находится на борту.

– Так ты не соврал тогда про маячок? – опешила я.

– Иногда, чтобы обмануть, достаточно сказать правду.

Да уж, поучительно.

– По всему выходило, что вы ничего не знаете. Я успокоился и целиком отдался подготовке операции «Филби Ревенсон», но тут на сцену вышла ты.

Сперва Фил даже не поверил, что кто-то может быть настолько глуп, чтобы пытаться дозвониться в МИК с личного терминала. Но природная подозрительность, помноженная на приобретенную за семь лет пиратства паранойю, заставила его все-таки прислушаться, а впоследствии и заинтересоваться. Гронатея, как планета, на которой он однажды уже упустил терральтер, давно занимала его мысли, и неопознанный вид оттуда вполне мог означать что-то связанное с работой древнего устройства.

– И ты решил мне позвонить и уточнить, – констатировала я очевидное. – Как номер-то узнал?

Фил снисходительно улыбнулся, и я поняла, что раз он умудрился незаметно поставить маячок (интересно, кстати, как?), то вычислить номер для него точно труда не составило.

– Представляешь, что со мной было, когда во время разговора я увидел вожделенный фрагмент прямо у тебя за спиной? Казалось, руку протяни и схватишь. Наконец, после стольких поисков! Да я чуть в инфокно не влез, ей-богу!

Фил возблагодарил судьбу за наивность соотечественницы и стал спешно собираться «в гости». Но судьба снова спутала все планы, не дав как следует подготовиться.

Услышав от меня вопрос о терральтере, Фил едва не поседел. В мозгу будто