Полшанса - Глеб Силаев

— Лизи, я сейчас вернусь.

Девушка кивнула, а я широким шагом отправился к дальней двери. Обернувшись всего через минуту, встретился с проблемой характерной, для хороших, но недорогих и отнюдь не статусных заведений, в которые могут входить личности, подобные мне и тем троим у нашего столика. Они обступили Лизи и наперебой уговаривали её куда-то пойти. Впрочем, почему это «куда-то». В ближайший переулок для проведения культурного сношения.

Самый настойчивый имел здоровенный орлиный нос и чуть смуглую кожу. Второй был рыжий с заячьей губой, с которой так и норовила спустится нитка слюны, из-за чего ему постоянно приходилось утирать пасть. А третий просто урод. В общем, все трое низушки как и я. Значит, базарить будем на равных.

Кстати, а где охрана этого чудного заведения. Вон стоит. Видят, что происходит, но не вмешиваются.

А зачем? Девка помощи не просит. Троица хоть и выпившая, но не пьяная. Руки не распускают.

А нет. Уже распускают. Тот, что носом в свободное время дупла долбит, схватил Лизи под локоть, вытягивая её из-за стола.

— Да ладно тебе, красавица. Пойдём с нами. Мы тебе все прелести ночного города покажем. Не пожалеешь. — С жутким акцентом произнёс носатый.

— Извините. Но у меня есть тот, кто всё покажет. Отпустите, пожалуйста. — Девушка попыталась вырваться. Носатый на это только ближе подтянул её к себе.

— Брось, красотка, мы люди уважаемые и нам можно туда, куда другим путь закрыт. Поверь, тебе понравится.

— Тот заморыш только и сможет что о луне поговорить. Ты ему небось даже пальцы намочить ещё не дала. — Прикладываясь к бутылке произнёс рыжий.

— Заморыш на связи. Уважаемые, вы что-то хотели от моей спутницы? — Откинув клешню носатого, встал между девушкой и троицей.

— Слышь…

— Слушаю. Если есть, что сказать, то говори. Но сначала утри слюни вокруг пасти. — Грубо оборвал я рыжего. — Я повторяю свой вопрос. Чего надо?

— Слышь, малец. Тебя не учили вежливости твои тупые родители? — Носатый приблизился, беря меня одной рукой за отворот, а вторую сжимая в кулак. — Если нет, то я научу.

— Как бы тебе самому учится есть через трубочку не пришлось. — Мои свободно весящие руки уже опустились в карманы, облачившись в новенькие латунные одежды.

— Так, хватит. Вас троих мы просим удалиться из нашего заведения. — Охранник всё же решил вмешаться, увидев происходящее.

Носатый злобно посмотрел на охранника, но, заметив ещё три массивные фигуры неподалёку, решил ретироваться.

— Мы ещё поговорим, сопляк!

— Обязательно. Как только ты научишься говорить на человеческом языке, а не на своём поганом горном наречье. — Я сказал спокойно, но очень громко.

Около барной стойки раздался одобрительный пьяный возглас: «Ооо, так эту чурку! Пускай валит!». Носатый хотел шагнуть ко мне, но охранник лёгким толчком в грудь указал ему на выход.

— Надеемся, что этот инцидент не испортил вам вечер. Вот это за наш счёт. Приносим свои глубочайшие извинения. — Подошедший сразу за охранниками официант поставил на стол два бокала с чем-то янтарным.

— Так на чём мы остановились? — Я как ни в чём не бывало сел обратно за стол.

— Спасибо тебе, Марк. Ты только встал — они сразу же подошли и начали пытаться меня увести.

— Ага, я заметил.

— Скажи, тут такое часто происходит?

— На счёт заведения не знаю, а вот в городе девушкам по ночам лучше в одиночку не ходить. Некоторым парням, к слову, тоже. Ты не подумай. Не только Ауберг такой. Другие города не лучше.

— Ты бывал и в других?

— Пару раз. Не важно, насколько в них чисто выметены улицы и как много в них находится театров. Главное — какие люди населяют.

Ужин или, лучше сказать, поздний обед мы закончили, когда стемнело, а на улицах зажглись фонари. Работяги расползлись по домам, а алкошня по злачным местам. Но мы оказались отнюдь не одиноки на улице. Когда мы отошли от бистро на сотню шагов в сторону вокзала, от соседнего здания отклеилась троица низушек. Желая продолжить разговор, они догнались крепкой сивухой, а для лучшего понимания взяли по обрезку трубы.

— Ну чё, заморыш, ща мы тебе урок вежливости дадим. — Носатый осклабился, постукивая себя по голени.

— Заняться больше нечем? Понимаешь ведь, что не прав, и всё равно нарываешься.

— Нарвался ты, пацан. За базаром нужно следить, чмо дворовое.

— Я — чмо? — Склонив голову на бок переспросил. — Ты назвал меня чмом, но при этом самому яиц не хватает один на один выйти. Только со своими подсосами смелый такой.

— Ты кого подсосами назвал, гнида!

— Тебя, слюнявый! Утрись, наконец!

— Сам напросился сопляк. Сначала ты, потом твоя девка, а потом и твоя жопа.

Произношение носатого стало совсем скверным. Он сделал первый шаг, поднимая трубу и целясь мне точно в голову. Может, будь они потрезвее, или имей хоть грамм мозга, задумались бы почему я так спокоен.

Громкий, брутальный звук рявкнувшего пистоля, который выплюнул несколько грамм свинца, разорвав тишину. Выстрел меня оглушил, наполнив уши звоном. Ему на смену пришёл мелодичный заливистый вопль носатого, катающегося по брусчатке. Я не целился. Стрелял навскидку по ногам, но попадание оказалась в десятку.

Точно в правое колено. Оно разлетелось как гнилое яблоко от удара о стену. Из раны даже в темноте были видны осколки кости, нога повисла на куске мяса. Если его и сошьют в больнице — ходить уже не сможет. Без аугментики тут никак. А откуда у таких отребьев на неё деньги.

— Продолжим. Так как вы являетесь дружками вот этого, полагаю, вы его поддерживали в стремлении поступить недостойно в отношении моей спутницы и непосредственно меня.

— Мы не…

— Рыжий, последний раз предупреждаю, утри пасть или я тебе башку снесу. — Рыжий тут же утёрся. — Вас двое и у меня два патрона. Пат на пат. Рискнёте или свалите? Считаю до трёх. Два пропускаю, на три стреляю.

Я выцелил голову молчуна, так и не произнёсшего ни слова. «Один»! Рванули так, что обогнали эхо собственных шагов, даже не взглянув на уже отключившегося носатого. Я развернулся к Лизи, ещё не зная, что сказать. Но мой открывшийся рот был перехвачен жарким и очень долгим поцелуем.

Поездка в поезде была мукой. Я чувствовал жар её тела через одежду и видел нетерпеливое ёрзанье. Она так и не произнесла ни слова. Собственно, это и не было нужно. Лизи провела ночь у меня, а на утро я не пошёл на запланированную тренировку. Собственно говоря, утро у нас началось только к одиннадцатому