Над волнами Балтики - Александр Пресняков

Всем экипажем сходили на Красную площадь, постояли перед Мавзолеем Владимира Ильича, полюбовались ажурной архитектурой Кремлевских башен, неповторимым творением русского зодчества - собором Василия Блаженного.

- Твердыня Отечества, ее мозг, ее сердце, - проговорил Иванов, восхищенно осматриваясь. - Здесь все народное, русское. И никому, кроме нас, тут не бывать во веки веков!

"3 апреля. Снова перелетели на свой полковой аэродром. Сделали самолет на три дня раньше срока. На наш взгляд, машина получилась удачная. Теперь у нее грузоподъемность и продолжительность полета не уступают нашим отечественным торпедоносцам. Здесь ее сдали в дивизионные мастерские. Она будет являться эталоном для переделки всех остальных.

Завтра опять летим в глубокий тыл. В составе перегоночной группы уже десять экипажей. Командиром назначен майор Пономаренко. Борзов остается продолжать переучивание летного состава".

"7 апреля. Сибирь встретила нас непогодой. С утра моросит мелкий дождик со снегом. Самолеты обледенели. Облетывать их невозможно.

Вечером прогулялись по городу. На улицах непривычно горит электричество, но гуляющей публики незаметно. Народ кругом трудовой. Прохожие быстро шагают по тротуарам, торопятся на работу в ночную смену. Окна в домах не зашторены. О световой маскировке местные жители даже представления не имеют. В парке работает ресторан, играет эстрадный оркестр. Такого мы с довоенного времени не встречали. Решили зайти, посмотреть. В зале пусто и неприветливо. Мы вчетвером присели за столик. Тучный розовощекий официант услужливо пояснил:

- По виду вы, кажется, с фронта, поэтому наших порядков не знаете. В ресторане на каждые сто граммов напитка положено заказывать порцию горячего.

- Вот чертовщина! - пробурчал Петр Летуновский. - Такие порядки, да к нам бы в Ленинград. Люди бы сразу ожили".

"9 апреля. К городу прорвались под низкими облаками. Сверху аэродром кажется огромным озером. "Приводнились" при сильном дожде. На отдых устроились в бывшей курсантской казарме, уставленной двухэтажными старыми койками.

- Вам, морякам, привычно в воде полоскаться, - смеются армейские летчики. - Тело в ракушках не промокает. А нам, сухопутчикам, каково? Вторую неделю не просыхаем..."

Вверху, над Иваном Шамановым, улегся его неожиданный пассажир Эрих Гептнер. Закинув руки за голову, он мечтательно улыбается.

Эрих Георгиевич работал в Сибири пилотом в гражданском аэропорту. С первого дня войны он стремился попасть в военную авиацию, но его не отпускали, ссылаясь на то, что он нужен именно здесь. С Иваном Шамановым Эрих когда-то вместе служил и здесь столкнулся случайно на улице города. Узнали друг друга, обнялись. Крепкую старую дружбу припомнили и... заявились к майору.

Пономаренко сначала задумался, потом трянул головой:

- Не подведешь нас с Иваном?

- Не подведу, Илья Неофитович. Честное слово! - взмолился Эрих. Скорее погибну, чем честь замараю. И местное руководство не возражает.

- Тогда приходи прямо к вылету. И справку от командира отряда с собой принеси. В Ленинграде мобилизуем в наш полк. Опытных летчиков нам не хватает.

Так появился на самолете Ивана Шаманова непредусмотренный член экипажа.

"11 апреля. Прилетели домой без происшествий. Теперь в полку пятнадцать "бостонов". Три в мастерских уже переделали по московскому варианту. Борзов облетал их на полигоне с имитацией торпедных атак и практическим сбрасыванием учебных торпедных болванок. Маневренные качества самолетов ему понравились. Завтра опять летим в Сибирь. Пригоним еще десять машин".

"17 апреля. Перегонка закончилась. Наш тыловой аэродром буквально забит новыми самолетами. Их затолкали на лесную опушку, закрыли сетями, еловыми ветками. Переделанные машины отгоняют на площадку неподалеку от деревни. Там заново формируется первая эскадрилья.

На фюзеляже одного из "бостонов" написано крупно по-английски: "Мы сделаем". Это любимое выражение известного американского киноартиста Реда Скелтона. В письме, обнаруженном в пилотской кабине, автор сообщает, что этот самолет куплен им на личные сбережения для оказания помощи русским друзьям в нашей общей борьбе с врагом, и просит передать его одному из лучших летчиков. "Впоследствии, - пишет Ред Скелтон, - я хотел бы познакомиться с тем человеком, который будет управлять этим грозным самолетом. Я желаю ему большого счастья и удачи. Я знаю, что не мне говорить вам, как надо бить врага".

Машину вместе с другими поставили на дооборудование. Интересно, кому ее вручат?.."

"25 апреля. Петр Стрелецкий и я перелетели на новое место. Меня назначили в первую эскадрилью - заместителем командира. Летчиков пока нет. В нашем подчинении один Гептнер. Его уже мобилизовали и присвоили звание старшего лейтенанта. Летает Эрих прекрасно. Немного потренируется в боевых условиях и станет настоящим военным летчиком.

Попробовали на "бостонах" летать в ночных условиях. Машина простая, пилотируется легко. Приборы в кабине высвечиваются четко. Намеченную тренировочную программу выполнили за две ночи.

Иванов заскучал. Во Всеволожском поселке осталась его любимая девушка Тося. Каждый вечер Коля строчит ей длинные письма и с каждой почтой получает ответы. Я пытался над ним подшутить - обижается. Значит, дело серьезное.

Из Тосиных писем мы знаем все новости. Ленинградцам снова увеличили хлебную норму. Продуктовые карточки отовариваются без перебоев. Жить стало значительно легче. Только обстрелы города продолжаются. Фашисты подвезли огромные пушки. От взрывов снарядов рушатся здания, гибнет много людей. Однако все знают, что самое страшное уже позади, что скоро у стен Ленинграда фашисты найдут свою гибель".

"5 мая. Наконец-то прибыли летчики - молодые симпатичные парни. Все успешно закончили ускоренный курс училища, но для полетов на торпедные удары подготовлены слабо. Нет у них морской выучки - привычки к длительным полетам над морем вне видимости береговой черты, не могут пилотировать ночью и в сложных погодных условиях. Майор Пономаренко решил свести их в одну учебную группу и начать теоретическую программу с изучения тактики. Вчера и сегодня составляли программу. Как ни крутили, меньше трех месяцев не получается. Узнав об этом, некоторые пилоты начали выражать недовольство. Я тут же вспомнил, как сам кипятился, когда нас ознакомили с программой переучивания на торпедоносцев..."

"28 мая. Вчера вместе с майором Пономаренко перегнали два самолета..."

Наш домик под Ленинградом почти опустел. Опять в нем живет только третья Краснознаменная. Как и прежде, в ней собраны наиболее опытные экипажи. Майора Александра Дроздова куда-то перевели. Вместо него эскадрильей командует капитан Григорий Васильев. Сейчас он готовит свой летный состав к полетам на дальнее крейсерство. Такую задачу мы еще не решали. Посильна она лишь для летчиков с отличной техникой пилотирования, высоким уровнем тактической подготовки, закаленных физически и морально.