Цель оправдывает средства. Том третий (СИ) - Модус Илья Сергеевич

Несложно догадаться, кто из них двоих его непосредственный командир. Пусть перед ним сидели два клона, первый облачен в броню «Ратник», шлем от которой лежит в стороне. Спецназ. Судя по шеврону на наплечнике и надписи — отряд «Тета». Не встречались вроде.

Второй — во флотской форме с положенными знаками различия. Именно к нему и обратился с докладом Дроук:

— Сэр, командир эскадрильи перехватчиков «Коготь», старший лейтенант Дроук по вашему приказанию прибыл, — бодро отчитался он, вытянув руки по швам комбинезона.

— Вольно, комэск, — постучал пальцами по столешнице начальник. — Бери стул, садись, говорить будем.

Тон его Дроуку не понравился. Очень сильно не понравился. Так преподаватели в училищах или учителя в школах вызывают к директорам нерадивых учеников, которые уже забыли о своих проказах, а педагогический коллектив только-только узнал о том, кто спустил взрывпакет в канализацию.

Схватив за спинку свободный предмет интерьера, поставил его так, чтобы видеть обоих клонов (неспроста же здесь спецназовец, да еще судя по всему — командир отряда).

— Мое имя — Фредд, — представился его новый командир. — Назначен командиром авиакрыла «Уравнителя». До этого служил на «Духе Огня» в аналогичной должности у гранд-адмирала Декланна, ранен в ходе битвы при Талараане, госпитализирован на Закуул и после лечения направлен к вам взамен погибшего Эйча. А это, — он указал на сидящего напротив спецназовца, — капитан Спектр, отряд спецназа «Тета». Слышал про них?

— Про спецназ — да, — ответил Дроук. — Про «Тету» — нет.

— Спектр и его парни помимо всего прочего, еще и «ледорубы», — пояснил Фредд. — И очень хорошие, надо сказать.

— «Наша работа — ваша связь», — улыбнулся спецназовец, явно цитируя каое-то незнакомое татуинцу изречение.

— Рад, что вы мне это прояснили, сэр, — сдержанно произнес Друок. — Но мне бы хотелось знать причину, по которой…

— Так уж вышло, — продолжал Фредд, не обращая внимания на слова подчиненного, — что я и Спектр участвовали в битве за Салукемай. И неплохо друг друга знаем. На много месяцев дольше, чем я знаком с любым другим разумным на этом корабле. Смекаешь?

— Пока не особо. — признался Дроук.

— Сейчас проясню, — командир авиакрыла протянул Дроуку деку, на экране которой было открыто личное дело лидера эскадрильи «Коготь». И несколько граф, включая возраст, пестрели красным цветом. Свое дело Дроук уже изучал — после того как получил нынешнее назначение. И ничего подобного, никаких отметок или выделений, там прежде не было.

Зато он прекрасно помнил, что именно эти графы «ледорубы» правили в его личном деле, дабы он мог записаться добровольцем в Десятую Системную Армию.

— Теперь понял? — уточнил Фредд. — Такой уж я человек — боевому брату верю чуть больше, чем подчиненному. Большая удача, что «Тета» прибыли на Лантиллес для работы с местным ретранслятором. И если Спектр говорит, что эти данные в твоем личном деле искажены преднамеренным взломом, то значит так и есть.

— Причем, — вмешался в разговор спецназовец, — данные изменены еще на этапе подачи документов на зачисление в тренировочный центр. Кто-то не особо умный просто изменил тебе ряд данных, и с этим ты оказался на службе. Но сейчас, когда Министерство Внутренних Дел и Сфера Имперской Безопасности формируют общие базы граждан и военнослужащих на основе данных местного правительства, таможенных служб и прочих кусков бюрократии Старой Республики, выявить несоответствие легко — человек с такими данными, как у тебя просто никогда не рождался. Зато, в базе данных Татуина, есть запись о рождении такого парня как ты, но пятнадцатилетнего возраста. А в отделениях рекрутинга есть твои анкеты — настоящие.

Дроук молчал. Он уже все прекрасно понял. Его маленький обман с подделкой возраста всплыл наружу. И в общем-то, чего такого? Ему вскоре исполнится шестнадцать — до конца текущего года. А это уже возраст зачисления в Вооруженные Силы на добровольных началах. Вот только он уже немало отслужил под чужими анкетными данными. И так уж вышло, что искажение личных данных является для военного преступлением. Как следствие — отстранение, дознание, трибунал и пинок под зад из флота.

— Скажешь что-нибудь? — поинтересовался Фредд.

— И охота вам было копаться в этом, — пробормотал «татуинец». — Даже Эйч подобным не занимался, а педант до глубины костей был.

— Он и не мог проверить, — заметил новый командир. — Тогда базы не существовало. А сейчас она есть. И есть факт мятежа, после которого и МВД и СИБ землю носом роют, но ищут успевших спрятать концы в воду предателей, проверка идет по всем военнослужащим. Хатт, даже клонов и тех сличают с базами Камино! Через совсем небольшое время местное управление военных правоохранителей доберется и до флагмана гранд-адмирала Пеллеона. Вот я и решил, что по старой дружбе «Теты» проверят моих подчиненных, чтобы предвосхитить возможность любых «сюрпризов». И получилось вот это…

— Мне жаль, что это так вышло, — признался Дроук. — Но я хотел воевать и защищать невинных.

— Похвальное побуждение, — оценил Спектр.

— Но незаконное, — поправил Фредд. — И из-за твоего маленького обмана, проблемы могут быть не только у твоей эскадрильи, но и вплоть до меня, командира корабля и даже гранд-адмирала. А мы тебе ничего плохого не сделали, парень, чтобы нас мурыжили своими вопросами дознаватели из-за того, что у тебя свербит в одном месте, и ты решил пораньше отправиться на фронт.

— Я сделал бы так снова, — признался Дроук. — Пилотировать «глазастик» — это то, чего я хочу. Летать, бомбить, убивать врагов…

— Тебе еще шестнадцати нет, — покачал головой Спектр. — Успеешь еще навоеваться.

— В самом деле? — горько усмехнулся выходец с Кристофсиса. — А теперь посмотрите на это с моей стороны. Мне было пятнадцать, когда адмирал Тренч вторгся на мою планету и сбросил бомбы на Южный мегаполис. Вся семья в одночасье трупы. Что я должен был делать? Сидеть и молча ждать, пока кто-то за меня отомстит? Ну просидел бы дома — и кем бы я после этого был? «Успеешь еще навоеваться», — передразнил он спецназовца. — Мне шестнадцать стукнет в конце текущего года. Конфедерацию Независимых Систем разнесли в клочья и от нее остались лишь воспоминания. Седи я дома, так бы никогда и не смог отомстить!

— Я понимаю твои чувства, Дроук, — произнес Фредд. — Но факт остается фактом… Ты нарушил закон, обошел правила, чтобы попасть в Вооруженные Силы…

— Но делал это из благих побуждений, — заметил Спектр.

— Но нарушил, — с упором на очевидный факт продолжал говорить командир авиакрыла.

— С точки зрения Первой Галактической Империи мы все военные преступники, — ухмыльнулся Дроук.

— Кстати говоря — да, — подметил Спектр с улыбкой.

— Это другое, — отрезал Фредд. — Сейчас это может лишь привести к неблагоприятным последствиям. Для всего авиакрыла «Уравнителя»!

— Я не хотел, чтобы так получилось, — признался кристофсианец. — На трибунале я расскажу все как есть. Не думаю, что для остальных парней и девушек, с которыми я служил, будут какие-то неблагоприятные последствия. Иных законов я не нарушал, воевал со всем усердием.

— Твои показатели неплохи, — признал Фредд. — Признаюсь, мне будет горько расставаться с таким комэском, но, ты должен понять. Иначе я поступить просто не могу. Как бы ни был хорош Спектр, спецы из СИБ однозначно обнаружат копания в базах данных и установят, что мне было известно о твоих махинациях уже сейчас. А значит, прикрой я тебя или позволь уволиться, скрыться, полетит еще и моя голова.

— И зачем тогда все это? — Дроук указал на деку, где до сих пор еще было открыто его личное дело. — Могли просто вызвать отряд бойцов, да сопроводить мен на гауптвахту.

— Не люблю делать что-то, не выяснив мотивы, — произнес Фредд. — Был бы ты каким-нибудь шпионом или диверсантом, дело одно… а вот мальчишка-мститель… Хатт! Парень, представь, как мне тяжело принимать такое решение? Каждый раз, когда я сажусь за штурвал, каждый раз, когда жму на гашетку или сбрасываю бомбы, я вспоминаю для чего создали меня и моих братьев. Вспоминаю сколь безжалостно к нам относились. Вспоминаю как погибали мои братья на Камино! Я тебя прекрасно понимаю в своем желании мстить! Но подделывать документы! Да вся моя сущность говорит против этого. Иное воспитание. Прости, Дроук, просто не могу поступить иначе.