Счастье в подарок - Элизабет Карлсон

— Я понимаю вас, Элен, очень хорошо понимаю.

В ее уме возникла картина: красивая молодая женщина и старик в инвалидном кресле, а за спинкой кресла темноволосый мальчик — их сын. Эта картинка была ей хорошо знакома — она уже не раз вставала у нее перед глазами.

Элен продолжала свою историю…

— На глазах Хуана я превратилась из счастливой молодой женщины в озлобленную сварливую жену. Я всегда жалею, что не проявляла должной доброты и не относилась к его отцу более разумно в эти последние годы. — В ее глазах блеснули слезы. — Но мне казалось, что всему этому никогда не будет конца, и я все время представляла себе, как буду до самой смерти жить с больным стариком.

«Неудивительно, что Джонатан чувствовал себя несчастным во время болезни отца и после его смерти», — подумала Карли, полная сочувствия и к Элен, и к Джонатану. Он видел, как страдает его красавица мать, которую брак по расчету превратил в сиделку при умирающем человеке.

— А потом Джонатан стал думать, что он предал отца, полюбив Роберто, — сказала Элен. — Если бы я тогда знала все, что знаю теперь, я постаралась бы многое изменить.

Карли взяла ее за руку.

— Вы и так делали все, что можно было сделать в таком ужасном положении.

Когда обед подходил к концу, Карли вдруг пришло в голову, что Джонатана, по-видимому, терзало чувство вины — и за себя, и за мать, — потому что оба они не устояли перед яркой личностью Роберто Кортеса. А причина его враждебности к матери — глубоко затаенная обида за то, что она плохо обращалась с отцом.

По сравнению с испытаниями, которые выпали на долю Элен, собственные проблемы с управлением зданием стали казаться Карли мелкими, не стоящими стольких волнений. Они перешли к десерту, когда она наконец решилась заговорить об этом. Если бы не Элен вручила ей это здание, она ни за что не стала бы обсуждать с ней последнее предложение.

— Вопрос о продаже снова замаячил на горизонте, — сказала она.

Элен озадаченно нахмурилась.

— Не понимаю, почему Хуан до сих пор делает подобные предложения. Не далее как в понедельник он говорил мне, что вы очень хорошо справляетесь с делом, гораздо лучше, чем он думал.

В душе Карли проснулись самые черные подозрения. Она ведь не упомянула о том, что наконец познакомилась с таинственным покупателем. Почему Элен считает потенциальным покупателем самого Джонатана?

— Вы имеете в виду, что за предложением, которое мне сделали в прошлый раз, стоял Джонатан?

Неужели она была права? Неужели Джонатан лгал, говоря о клиенте, заинтересованном в ее здании? Но если так, откуда взялся человек, с которым она встречалась вчера?

— Я думала, вам это известно. — Элен поморщилась, догадавшись, что невольно выдала Джонатана. — Он собирался купить здание, чтобы освободить вас от ответственности. Когда я его спросила, он так прямо и сказал. Его единственным желанием было помочь вам.

Карли не знала, что и думать.

— Но почему тогда он говорил, что у него есть клиент, который хочет приобрести здание? Почему он прямо не сказал, что сам собирается его купить?

Элен опустила глаза и неохотно ответила:

— Хуан думал, что если вы узнаете, что он считает вас неспособной управлять делами, то это заденет вашу гордость.

Карли изо всех сил старалась понять.

— Но предполагаемый покупатель, с которым я вчера встречалась, сам сказал мне, что обсуждал с Джонатаном эту сделку в прошлом месяце. Как вам известно, я не согласилась.

И вдруг ее охватило чудовищное подозрение. Это было так отвратительно, что она отставила тарелку с недоеденным десертом. А вдруг Джонатан хотел купить ее собственность по рыночной цене и перепродать этому клиенту с большой прибылью? Она не могла в это поверить. Как мог Джонатан сделать что-либо подобное в отношении ее? Ведь он казался таким довольным, когда она отказалась от сделки. «Потому что ощущал свою вину за то, что собирался совершить бесчестный поступок», — подумала она, сдерживая слезы.

Элен с тревогой наблюдала за ней. — Хуан ничего не говорил мне о другом покупателе. — В ее лице светилась твердая вера в сына. — Поверьте мне, дорогая, все, чего он хотел, это помочь вам.

«Хотела бы я поверить». Карли не могла говорить. Она пыталась проглотить комок, застрявший в горле, но ничего не получалось.

Когда Элен предложила чего-нибудь выпить после обеда, она отказалась, сославшись на головную боль.

— Я знаю, этот последний бокал вина был лишним. — Она выдавила из себя подобие улыбки. — Я не привыкла так много пить.

Элен подозвала официанта и выписала чек. Ее проницательный взгляд не отрывался от лица Карли.

— Надеюсь, ваша головная боль не связана с тем, что вы выяснили о предложениях Хуана. У него не было других мотивов, кроме защиты ваших интересов.

Карли могла бы перечислить миллион совсем других «мотивов», но она придержала язык, скрыв боль и возмущение, терзавшие ее душу. Элен была ни в чем не виновата. Завтра утром она предъявит обвинения тому, кто их заслужил.

Карли плохо спала этой ночью. Мысль о том, что Джонатан хотел ее использовать, впивалась в душу как острый кинжал. Когда бесконечная ночь сменилась бледным рассветом, ей показалось, что невысказанные слова возмущения и протеста застряли в горле и не дают ей вздохнуть.

Она оделась в черное платье — единственное, которое у нее было. Сегодняшнее утро знаменует конец ее отношений с Джонатаном, это ли не повод для траура. Наверное, у него найдутся какие-нибудь объяснения своим поступкам. Но разве можно найти оправдание тому, что он собирался лишить ее четверти миллиона долларов?

Когда она спустилась вниз, Кэтлин, которая все еще была в халате, сразу спросила:

— Кто умер?

Карли бросила на нее укоризненный взгляд.

— Пожалуйста, обойдись сегодня без шуточек, Кэт. У меня не то настроение.

— Это не шутка, — сказала Кэтлин, протягивая ей чашку кофе. — Это платье ты надеваешь только на похороны.

Карли чувствовала себя такой обиженной и раздраженной, что не могла говорить о Джонатане. Она знала, что стоит ей всего лишь произнести его имя, как она разразится потоком жгучих слез.

— Давай не будем говорить о моем платье. — Она отпила кофе и обожгла язык. — У меня деловая встреча в «Геркулесе». Вам с Барбарой придется меня заменить часа на два.

— Конечно, о чем разговор. — Глаза Кэтлин горели от любопытства, но, как с благодарностью отметила Карли, у нее хватило такта не задавать вопросов.

Кэтлин достала из холодильника коробку хлопьев и пакет молока.

— Будешь завтракать? Карли затрясла головой.