Наказание для вора (СИ) - Дарья Котова

— Не думаю, что все это устроил ликан, — задумчиво произнесла Мила, потирая правой рукой подбородок. — Он бы не успел. Но одно можно сказать точно: ликан знал, что сейчас прогремит взрыв. Он крайне вовремя ушел.

— Согласен, — тихо поддержал Дель.

Они еще не раз обсуждали произошедшее, но к ничему новому так и не пришли, топчась на месте. Лен, вопреки заветам Реба, рассказал отцу всю правду. Он бы вовсе промолчал, благо Мила, не зная о смерти колдуна, невольно своими показаниями спихнула на него всю вину о случившемся, но сведения о ликане, устраивающем нападения были слишком важны, чтобы ее утаивать. К сожалению, сколь многое бы не произошло, ничего не приблизило Лена к разгадке личности таинственного ликана. Он точно имел доступ в Академию, то есть был либо студентом, либо преподавателем, скрывал свою суть и имел в подручных двух колдунов, одного из которых Лен так неожиданно упокоил. Насчет наличия второго лис не был уверен, но возможность такую допускал. Была еще одна мысль, которая не давала ему покоя.

— Он поддавался, — неожиданно произнес Лен, поймав наконец за хвост постоянно ускользающую деталь. Мила, лежащая рядом, перевернулась на живот и, склонив голову, посмотрел сквозь золотой водопад на него. — Ликан поддавался.

— Не сказала бы, — протянула задумчиво эльфийка. — Были моменты, когда меня спасало только мое мастерство или счастливый случай.

— Но в Катакомбах он был намного более медленный и менее проворный, — возразил лис, садясь и смотря через незанавешенное окно на ночное небо Рестании.

— Не знаю, я тогда разбиралась с другим ликаном… Хотя… Знаешь, а ты прав: когда мы сражались на улице и ко мне на помощь пришел Дель, он стал осторожничать. Пару раз я думала, что Деля сейчас разорвут, но каждый раз этого не происходило.

Мила провела пальцем по краю шрама от ожога: Алисия хорошо поработала, но следы все равно остались. Неглубокие, но плотные и неровные, как корочка, покрывающие почти всю худую спину лиса. В ночной темноте они были практически незаметны, а при свете дня Лен старался не поворачиваться к Миле голой спиной, но она все равно успела увидеть, какую цену он заплатил за ее спасение, и была благодарна. Нет, она бы не умерла (вероятно), светлые эльфы не менее живучи, чем оборотни, но ей, лежащей тогда лицом к эпицентру взрыва, точно можно было бы распрощаться со своей красотой. Мила не была повернута на внешнем виде, как ее кузина-принцесса, но и уродиной становиться не желала. Да и безотчетный порыв Лена спасти ее от любой напасти не мог не греть душу. Вообще, после случая с Катакомбами Мила смогла наконец-то взглянуть на ситуацию трезвым взглядом. Лен сразу же зацепил ее: и внешним видом, и наглым поведением, и непростым характером. Ей тут же захотелось его соблазнить, и она не видела препятствий к этому. Мила привыкла, что большинству мужчин достаточно щелкнуть пальцами, чтобы они упали к ее ногам. Что поделать, красота, богатство и слава рода на многое способны, да и сама эльфийка умела заинтересовать мужчин. Она привлекала их, словно пламя мотыльков, безо всяких стараний с ее стороны. Они шли к ней, валялись у нее в ногах и иногда страшно докучали. Так что в своей неотразимости Мила не сомневалась, но Лен внезапно вошел в то меньшинство, на которое не действовали ее чары. Сначала это вызывало интерес, распаляя ее все больше и побуждая начать охоту на такую сильную добычу, потом стало раздражать, потому что жертва не желала покоряться. Мила даже начала думать, что она вовсе не интересна Лену, но поцелуй в саду Академии доказал обратное. Она видела в его взгляде, движениях, поведении, что она его притягивает, что он желает ее. Однако, он с упорством барана продолжал отталкивать ее, и злость ее от этого только росла. Потом Лен едва не умер на ее глазах, и это изменило многое. Мила поняла, что эта игрушка слишком интересна ей, чтобы бросать сразу. О нет, рыжий был слишком ценен для нее, она не хотела его потерять, и срок их предполагаемой связи мысленно был продлен до полноценного романа, чего раньше Мила себе никогда не позволяла. Не потому что презирала мужчин или не верила в любовь, но не желала обременять себя постоянными отношениями. Теперь же обстоятельства изменились, и Мила довольно спокойно приняла их. В конце концов, Лен был исключительным, и из всех мужчин, с которыми она была знакома, давал ей самый длительный и жесткий отпор. И все было бы хорошо (она бы сломала сопротивление лиса), но потом друзья Лена провалились в Катакомбы, и Мила рассказала им про секретный ход в фамильном особняке (!), отправилась по нему туда, куда не решались ступать даже женщины из ее воинственного рода (!!), сражалась за четырех друзей, не жалея своей крови (!!!). Лен объяснил ее более чем странное поведение склонностью к авантюризму, и Мила послушно согласилась, но себя обмануть такой глупой отговоркой не получалось. Пришлось признавать очевидное: она ввязалась в большие проблемы и рисковала своей бессмертной жизнью ради Лена. Ради него! И сидя у его кровати, глядя на бледное, как саванн покойника, лицо с веснушками, Мила сделала неожиданное, но давно очевидное открытие — она влюбилась. И, похоже, не она одна. Ведь единственным, о ком думал Лен в момент смертельной опасности, была она…

Лен повел плечами, уходя от касания Милы и поворачиваясь к ней лицом.

— Я тоже это заметил. Получается, ликан не хотел нас убивать? Он явно был недоволен, когда колдун нас едва не поджарил.

Мила откинулась на спину и вздохнула.

— Лен, ты единственный мужчина в этом мире, который после секса ведет заумные разговоры. Лучше бы продолжил или спать лег.

Лис закатил глаза, и она, кажется, уже знала, что он сейчас скажет.

— Если тебе нужен выносливый любовник, который всю ночь будет тебя «развлекать», то найди себе такого, а не насилуй мозг мне, — огрызнулся Лен, плюхаясь обратно на кровать и пытаясь удобно улечься.

Мила раздраженно закатила глаза: как же он ее бесил. Последовав примеру этого бешенного и слишком гордого лиса, эльфийка отвернулась к стене и постаралась заснуть. Ей было интересно, сколько продержится Лен на этот раз.

Спустя полчаса сопения жилистые и удивительно сильные