Иностранец ищет жену (СИ) - Багирова Марина

Как видишь, так и получилось.

Ты ведь уже догадалась, кто ты такая, София?

Ты и есть та душа, неприкаянная, безрадостная… Ты — сафрон Эриха Ноймана и любимая женщина Марка Ноймана.

Просыпайся, тебе пора убегать! Иначе он не оставит тебя в покое!

Просыпайся, София! Сейчас же!

Проснись!

•• •• ••

София резко проснулась. Она находилась в уже знакомой комнате, в доме Эриха Ноймана. Она вспомнила! Она вспомнила день своей смерти! Вспомнила дикий взгляд Софии, вспомнила склоненное над ней лицо Эриха Ноймана, его боль, сожаление.

Она вспомнила также его жестокие руки, когда он с ненавистью прижимал её в кровати, и, проникая в нее, наказывал.

Она вспомнила!

София схватилась за голову. Как она могла это забыть! Как можно забыть собственную смерть! Как можно забыть глаза своего убийцы!

— Как я могла?! Как мы могли?!

София всхлипнула… но подкатывавшая истерика не прорвалась сквозь горло наружу.

София замерла от страха… в комнате кто-то был.

Эрих…

Глава Двадцать Первая: Воспоминания, будьте прокляты!

Она узнала его запах. Этот запах она слышала, когда он готовил для неё ужин, смеялся вместе с ней, и шептал на ухо шутки. И когда силой впервые привез в свой дом, чтобы совершить над ней насилие, она тоже слышала этот запах.

В её комнате был Эрих Нойман.

— Что тебе снилось, София? — прозвучал вопрос из темноты.

Он потерла глаза, и постаралась взять себя в руки. От переизбытка эмоций кружилась голова. Женщине хотелось кричать от только что полученной информации, а вместо этого приходилось контролировать каждое слово, каждый жест.

— Что… — в горле будто вата мешала, — что ты делаешь в моей комнате?

Несколько мгновений назад она пережила момент, когда этот человек грубо её изнасиловал, а затем кузина всадила в спину нож. Чувство боли было таким реальным, что хотелось потереть поясницу — проверить, нет ли там раны.

София дрожала.

— Я слышал, как ты кричала. Хотел проверить, всё ли с тобой порядке.

Оба знали, что это лишь предлог, и что пришел он не за этим.

— София, — он подошел к кровати, посмотрел на нее свысока, — ты ведь знаешь, зачем я пришел.

Женщина не удержалась от всхлипа.

«Эрих, не сейчас. Лучше никогда, но сейчас — особенно нет. Я вспомнила, как умирала, как нож проткнул мою кожу, как это было больно…»

Мужчина присел на край кровати, рукой провел по её плечу. София вздрогнула, кожа непроизвольно покрылась мурашками.

— София, — прошептал он, склоняясь ближе. — София…

Он слегка отодвинул ткань ночной рубашки и поцеловал оголенное плечо.

— Не хочешь? — сказал разочарованно. — Почему?

Она молчала — спина болела от всаженного в неё ножа. По лицу текли слезы.

— Эрих, пожалуйста… не нужно.

Казалось, он не знает, что говорить. В какой-то момент ей показалось, что он собирается уходить, но затем мужчина положил свою руку поверх ее руки и слегка сжал дрожащие пальцы.

— София, просто позволь мне…

В его голосе пузырилась нужда, мука, желание и надежда…

— София, позволь… просто позволь… тебе будет хорошо со мной. София…

Женщина закрыла глаза, чувствуя, как его рука прикасается к груди. Его лицо было так близко, что они делили одно дыхание на двоих.

— София…

«Я тебя помню, Эрих. Как ты на Эльзу смотрел помню, как тяготился моим присутствием в моей жизни. Может, я и виновата в случившемся не меньше твоего, но теперь я другая… мне не нужно прятаться за маской».

Она открыла глаза, и посмотрела на него прямо.

— Дай мне самой к тебе прийти, — сказала резко.

Мужчина отодвинулся, ее слова произвели на него впечатление.

— Не могу, София.

— Почему, Нойман?

Он молчал так долго, что она думала — не ответит.

— Прости, что причиняю тебе так много боли, — сказал мужчина внезапно. — Я эгоист, София, я не могу ждать, пока ты сама ко мне придешь.

— Господи, но почему? Почему нужно… так, — ей будто воздуха не хватало, слезы душили — так, врываясь в мою комнату! Против моей воли, со слезами! Зачем ТАК, Эрих?

— Потому что… ты не придешь.

•• • ••

— Почему ты настолько в этом уверен?

Он и она… и полумрак комнаты, что освещал их лица. Эрих наклонился к женщине, обдал горячим дыханием.

— Ты боишься меня, София. Видишь, что я с ума по тебе схожу… но по-прежнему боишься.

Он шептал ей в губы, в лицо, в глаза.

— Сама ты не придешь…

— Эрих… я должна решить. Иначе не получится. Иначе… не получится по-другому.

Она говорила медленно, потому что не была уверена, что он поймет.

Эрих выдохнул… он понимал горькую правду.

— Знаю, что не должен принуждать. Я усвоил урок, мне его уже преподносили. Я знаю.

«Плохо усвоил, если находишься в моей комнате. Я тебя не звала».

— Но я не могу, — его глаза блуждали по её лицу, — … если тебе нужно время, я тебе его дам, сколько угодно, но я не могу тебя отпустить. Я физически на это не способен. Понимаешь?

— И что дальше, Эрих? Будешь меня в этом доме держать? Не приказывая напрямую, но ожидая, когда я сама сдамся? От отчаянья?

— Я не знаю… То, что я чувствую к тебе… — он очертил её линию скулы, и ласково усмехнулся, — как будто я тебя знаю много лет, как будто… Как будто ты мне родная, и мы имеем на друг друга равные права…

Его рука прошлась по шее, замерла на груди.

— Ты даже не представляешь, какую имеешь надо мной власть.

— Я… не просила об этом.

— Я ненавидел тебя за те эмоции, что ты во мне вызываешь. С самого первого дня… ты будто постоянно была в зоне моего внимания, сначала незримо, в чем-то деликатно, а затем… твой образ поселился в моей голове, и я знаю, насколько это опасно — быть настолько поглощенным кем-то другим… или другой. Но…

— Эрих, неужели ты не помнишь?! — резко перебила София, она подтянула к себе ноги, чтобы быть как можно дальше от него, обхватила колени. — Как пришел ко мне в квартиру, не помнишь? Как угрожал мне? Неужели не помнишь, как насиловал? Ты думаешь, я могу после этого… Ты же… ломал. Да, именно так! Ломал меня!

Он прикоснулся лбом к её колену. Вздохнул протяжно.

— Я сожалею, что был так самонадеян. Я был неправ, не стоило действовать столь резко. Но… но я тебя заслужил.

— Эрих?! — разозлилась женщина. — Что ты говоришь?! Одумайся! Я человек, а не вещь, меня нельзя заслужить…

— Можно… — Он посмотрела ей в глаза. — Мне всё можно…

Он резко поднялся, и покинул комнату. Всхлипнула дверь.

София выдохнула, а затем разревелась.

Две женщины, Тамара и София, слились воедино. Они были напуганы, им было страшно, им были нужны соучастие и защита.

София до сих пор не понимала, кем была сущность Сафрон, но именно к ней она обратилась в тот момент.

— Как мне спастись? — прошептала она в пустоту. — Что мне делать? Как спастись от него?

Но ей так никто и не ответил.

Несколько часов спустя Софии удалось взять себя в руки. Она выглянула из комнаты, и убедившись, что вокруг никого нет, пошла к мужчине, который соединял две её жизни. Который когда-то был всем её миром

«И который косвенно виноват в твоей смерти». Эту мысль София постаралась не развивать.

Она помнила, где он живет. Она помнила, каков он по утрам, вечером, и когда любил её. Теперь Софии стала понятна её нелогичная тяга к этому мужчине.

Марк открыл ей дверь. Он был удивлен, во взгляде тревога, как будто привык, что ночью приходят только вестники с плохими новостями.

— София? — Голос собран. — Что-то случилось?

— Ной, помоги!

Мужчина замер. Этим именем его могла назвать только одна женщина — та, которую он потерял много лет назад.

Он смотрел, и не верил.

— Смотри на меня! — приказала София. — Смотри. Помнишь? Ты видишь меня? Меня?!

На его лице появилось непонятное выражение, будто Марк был зверем, что вот-вот кинется на жертву. Зверем, которого разозлили, и оставили рядом с добычей.