Миры Роджера Желязны. Том 2 - Роджер Желязны

— Особь так не поступает.

— К черту особей! Мне, чтобы сохраниться и выжить, надо пересечь Долину. Без всякой мимикрии.

— Вы не правы.

— Кто сказал?

— Впрочем, я больше ничего не знаю. — Канис продолжал царапать щеки, пока на его бороде не заблестели капельки крови.

— Прекрати! Надоело! Ты где обретаешься?

— Нигде — и всюду. Я странствую. Где бы я ни пытался остановиться, меня вскоре прогоняют. Быть сумасшедшим — больше не означает быть праведником.

— Рядом есть поселения?

— Несколько, очень мало…

— Тогда изобрази людей, живущих в одном из них.

— Не могу. Я сумасшедший.

— Сбрей бороду и прими ванну, надень черный костюм, рубашку и галстук, возьми дипломат…

— Я забыл. Они так больше не выглядят. Все изменилось…

— Ну, тогда покажи, как они выглядят.

— Они все носят бороды и старую одежду, и все грязные.

— Значит, ты подражаешь им. И я тоже.

— Нет!

— В чем же разница?

— Мы сумасшедшие.

— Только за меня не говори.

— А кто еще, кроме психа, будет сидеть в этом сарае в эпицентре шторма, который может стать концом света? У нормального человека есть дом, безопасное место…

— Хорошо, ты прав. Я тоже псих. Сигарету?

— Да, пожалуйста.

Таннер бросил ему левой рукой пачку сигарет, затем спички. Пистолет в его правой руке не дрогнул.

Мужчина закурил и тем же образом вернул спички и сигареты. Таннер прикурил сам, не спуская глаз с собеседника.

— Любопытно, какая форма сумасшествия у вас, — проговорил Канис. — Я раньше никогда не видел подобного автомобиля. С радиационной защитой, не так ли?

— Да. Я направляюсь в Бостон.

— Довольно глупая затея. Опасная.

— Знаю. Но там чума, а я везу сыворотку Хавкина.

— Чума?.. Я знал! Я знал, что это случится!

— Откуда?

— Мальтус и Дарвин говорили об этом. Мы все погибнем! Война и болезнь поддерживают соотношение «население/пища». Но теперь это перестало быть проблемой, и мы больше не в состоянии выжить.

— Чушь! В Лос-Анджелесе чуму остановили. У нас есть сыворотка.

— Тогда произойдет что-нибудь еще. Таннер пожал плечами.

— Плевать мне, что с ними произойдет.

— Но вы один из них.

— Я — нет. Ты сам заметил.

— Я был не прав. Я псих.

Таннер молча сделал несколько затяжек.

— Что вы собираетесь со мной делать? — спросил Канис.

— Ничего. Буду держать на мушке, пока не кончится шторм, — потому что не доверяю. Затем сяду в машину и уеду.

— Почему вы не доверяете мне? Потому что я ученый?

— Потому что ты сумасшедший.

— Туше. Хотя вы могли убить меня.

— Лишние хлопоты.

— Может, я хочу умереть.

— Ну так и займись этим сам.

— Не могу.

— Очень плохо.

— Вы не возьмете меня с собой в Бостон?

— Не исключено — если ты действительно хочешь поехать и если я смогу доверять тебе.

— Дайте подумать.

— Сам спрашивал. Думай сколько влезет. Таннер слушал, как по крыше стучит дождь.

— Нет, не поеду, — сказал наконец Канис. — Возможно, они убьют меня, потому что я ученый.

— Это вряд ли. В Лос-Анджелесе — не убьют. Но ты же хотел умереть?

— Иногда — хочу, иногда — нет. У вас есть что-нибудь поесть? Я ужасно проголодался.

Таннер задумался, что у него осталось в холодильнике.

— Ладно. Подойди — медленно! — к машине. Я даже оставлю тебе продукты про запас.

Канис под дулом пистолета подошел к машине.

— Повернись спиной — и не забудь, что ты на мушке.

Канис повернулся к нему спиной. Таннер широко распахнул дверцу, нырнул в салон, не спуская глаз и оружия с биолога, достал продукты из холодильника и вылез из машины.

— Вот, ешь, — сказал он, поставив контейнер на пол сарая и пятясь.

Он смотрел, как уплетает продукты Канис, и не мог поверить, что человек может быть таким голодным.

— Ну, как теперь себя чувствуешь?

— Спасибо, гораздо лучше.

— Я уверен, что в Бостоне тебя не убьют. Если хочешь поехать, ладно, возьму. Ну?

— Нет, спасибо. Сейчас мне лучше.

— Почему?

— Потому, что я наелся.

— Нет, я интересуюсь, почему ты не хочешь ехать?

— Меня будут ненавидеть.

— Нет, не будут.

— Вы же знаете, я помогал сжигать университеты.

— А ты им ничего не рассказывай. Он пожал плечами.

— Все равно узнают.

— Как, тупой ты ублюдок? Скажи, каким образом?

— Они узнают. Не сомневаюсь.

— Приятель, ты помогал вешать. Я слышал о таких фактах, но до сих пор не верил. Забудь об этом! Я возьму тебя с собой, и делай со своими бабочками что хочешь до тех пор, пока не замерзнет ад. Всем будет наплевать на это.

— Нет, спасибо.

Таннер передернул плечами.

— Ну, дело твое.

Голубая молния ярко осветила небо. Шум дождя усиливался, и вскоре стало казаться, что по крыше стучит тысяча молотков.

— Как вас зовут?

— Черт.

— Понятно. Вы верите в Бога, Черт?

— Нет.

— Я тоже не верил, а теперь верю. «Прости мне мои прегрешения…»

— Не надо, — оборвал его Таннер.

— Извините, я…

Удар грома заглушил слова Каниса. Затем он произнес:

— …Убейте меня.

Таннер раздавил окурок носком ботинка.

— Убьете?

— Что?

— Вы убьете меня?

— Нет.

— Почему?

— С какой стати мне тебя убивать?

— Я так хочу.

— Иди ты к черту.

— Уже пришел.

— Сам же говорил — ты псих.

— Это к делу не относится.

— Еще сигарету?

— Нет, спасибо.

Дождь уходил, гром затихал. Улетели прочь молнии, и трепещущие тени наполнились естественной темнотой.

— Ладно, забудьте, — сказал Канис.

— Уже забыл.

— Я не хотел нести чепуху.

— Знаю. Чем занимаются биологи?

— У меня степень доктора в области биологии. Я — ботаник. Фактически…

— Доктор?

— Да.

— У меня в машине парень, которому нужна медицинская помощь.

— Я не такой доктор.

— Что ты имеешь в виду?

— Я — доктор, но не врач. Я специалист по ботанике.

— Биология — это ведь когда режут людей, правда? Разве не поможет?

— Нет. Я ничего не смыслю в лечении.

— Понятно. Хотя паршиво. Он сильно ушибся.

— Сожалею.

День постепенно наполнялся светом.

— Дождь стихает, — сказал Таннер.

— Похоже.

— Мне пора двигаться дальше.

— Прямо сейчас?

— А что?

— Опять может начаться гроза.

— Тем более, пока передышка. Таннер попятился к машине.