Warhammer 40000: Ересь Хоруса. Омнибус. Том III - Дэн Абнетт

Нагасена кивнул. Всё верно.

— Пойдём.

Он прошёл мимо неё и начал долгий спуск. Амита последовала за хозяином, и они вышли в розарий, где Йасу хотел бы чаще бывать. Затем они прошли по открытому мостику в удивительно пропорциональные комнаты поместья. Нагасена открыл дверь в личный кабинет и махнул Амите рукой. Она вошла неохотно, едва взглянув на висящие шёлковые свитки с древними картами забытых королевств: Атлантии, Гипербореи и Далриады. Йасу прошёл к заставленным бумагами и тяжёлыми книгами полкам, снял запечатанный воском свиток и сел за узкий стол, скрестив ноги. Показал Амите на стул, ломая печать.

Нагасена обмакнул заострённое орлиное перо в чернила и расписался внизу документа, перевернул бумагу и протянул Амите перо.

— Напиши своё имя рядом с моим и станешь хозяйкой поместья.

— Ты отдаёшь мне поместье? — удивилась Амита.

— Да.

— Почему?

— Ты его заслужила.

Но Амита не взяла перо.

— Ты отправляешься на новую охоту?

— Да.

Нагасена положил перо на стол, плавно встал и прочертил рукой замысловатый узор на стене. Она отъехала, открыв глубокую нишу, заполненную сверкающими доспехами и стеллажами с оружием. Оружейную, достойную квартирмейстера легиона.

— Кто на этот раз?

Нагасена поднял украшенное длинное ружьё и посеребрённый волькитовый пистолет — оружие, способное ранить его добычу. Оружие не для погони и захвата, а для казни.

— Лунный Волк.

— Воин из легионов?

— Воин Гора.

Он повесил длинноствольный лазер на плечо и убрал пистолет в кобуру прежде, чем почтительно взять со стойки из яркой вишнёвой древесины ножны — прекрасные, сработанные из лакированного дерева, украшенные жемчугом и нефритом. Рукоять меча казалась раной в белоснежной ткани, а клинок был сработан с любовью и вниманием к деталям, на которые не способна ни одна машина. Нагасена называл этот меч Шудзики.

— Думаешь, ты не вернёшься?

— Это разумное предположение.

— И кто же поручил тебе охоту?

— Лорд Дорн.

Она кивнула, зная, что Нагасена не мог нарушить приказ примарха.

— Я не хочу оставить незаконченные дела, если погибну на этой охоте. Поместье будет твоим. Я так хочу.

Амита оттолкнула бумагу.

— Я подпишу её только после известия о твоей смерти.

Нагасена, поражённый её преданностью, повесил на пояс Шудзики. Рука привычно опустилась на украшенную рукоять.

— Подпиши её, ведь даже если я убью Волка, то вряд ли вернусь.

— Почему?

— Горы простились со мной.

Амита кивнула, принимая его загадочный ответ.

— А есть ли у этого Лунного Волка имя?

— Да. Севериан.

Волк прокрался в овчарню, но никто и не подозревал о нём. Дом, в котором обосновался Севериан, разваливался на глазах. С каждым ударом исполинских машин на стройках дворца со стен падала пыль, а две тысячи ютящихся в здании людей огородились друг от друга свисающим брезентом и сложной паутиной бельевых верёвок с одеждой.

Севериан был призраком, невидимым и неслышимым среди стонов дома. Вот уже три дня он прятался среди стен и на гнилых чердаках, слушая шум помех в шлеме и борясь с желанием идти дальше. Охотники ждали, что он убежит от резни в Храме Печали, но сейчас Севериана скрывала неподвижность, а не действия.

В поисках беглеца улицы отчаявшегося города прочёсывали сотни чёрных часовых, но Севериан не видел ни следа Имперских Кулаков или кустодиев. Что же было таким важным, что они не отправились на охоту? Смертные солдаты рыскали словно загонщики на травле, но от них было достаточно легко скрыться. Они никогда прежде не охотились на Лунного Волка и… нет… не Лунного Волка… Сына Гора. Магистр войны не гнушался тешить самолюбие, но даже он не захотел бы переименовывать в свою честь целый легион. Похоже, что многое изменилось.

Севериан всё ещё считал себя Лунным Волком, одиноким хищником, охотящимся в сумрачном свете луны. Сын Гора смог бы проложить себе путь через город, но лишь Лунный Волк мог прокрасться незаметно по улицам.

Он всё ещё носил доспехи, взятые с тел громил Громовых Воинов. Пластины плохо сидели, ведь были выкованы в эпоху, когда превыше всего была срочная необходимость. Вокс шлема трещал от помех и гудел призрачными голосами давно мёртвых людей. Севериан мог бы убрать помехи, но их было легче не слушать, чем людей вокруг, ведь на устах у всех был мятеж магистра войны и бойня на Исстване V. Дрожащие голоса вновь и вновь рассказывали истории о предательстве и резне, догадки и ложь, преподносимые как факты. Все они соглашались в том, что Гор Луперкаль — предатель, подлый и вероломный сын, но Севериан не мог поверить, что его примарх обратился против Императора. Что могло толкнуть магистра войны на столь ужасный путь? Севериан не мог представить ничего достаточно важного, чтобы оправдать предательство, его разум отвергал каждую возможность как слишком жалкую, слишком ничтожную и слишком смертную для галактического мятежа. Атхарва казался таким уверенным в предательстве Гора, таков и был путь сынов Алого Короля, они жили ради уверенности, но вот Атхарва умер с пулей примарха в голове. Чего стоила теперь его уверенность?

Севериан услышал хруст приближающихся шагов и замер, сливаясь с гниющим пластиковым потолком. Шаги остановились. Три человека несли пластиковые вёдра, чтобы наполнить их из насоса. Волк обладал поразительной способностью скрываться на виду, ему было так же легко таиться в тенях, как дышать. Конечно, опасно скрываться в набитом людьми здании, но риск перевешивала возможность что-то узнать. Первый человек, крепкий и похожий на слесаря, подставил ведро под насос и начал качать ручкой. Потекла вода — солоноватая и песчаная на вид. Другие в ожидании своей очереди начали переговариваться. Сначала разговор был обыденным и пресным, но неизбежно он перешёл на битву за Исстван.

— Ублюдок Гор, вот кто это затеял… Вишь ли, изменил имя легиона. Да, слишком большое у него было самолюбие.

Место у насоса занял костлявый мужчина с похожими на блюдца глазами и потом, выдававшим ломку.

— Всё верно говоришь.

— А чего ждал Император? — заговорил последний в очереди человек, лысоватый, с крючковатым носом и сморщенной правой рукой. — Ну нельзя давать человеку столько власти… Бьёт в голову.

Мужики кивнули, соглашаясь с разумными словами.

— Да, когда столько пушек так и хочется выстрелить, а? — проворчал слесарь. — Взгляните на Исстван III, стёртый вирусными бомбами. Безумие.

— Я слышал, что Гор в одиночку убил троих братьев: Вулкана, Коракса и Лемана Русса. В порошок стёр.

— Волчьего Короля не было на Исстване, погиб Феррус Манус. Говорят, что ему голову отсёк Фениксиец.

— Не, ну как кто-нибудь мог убить этого старого мерзавца? У него же кости железные. Как их рассечь?

— Гор мог бы, в нём поселилось зло. Все так говорят.

— Я слышал, его отравили.

— Да ладно.

— Кто-то свёл его с ума. Конечно, теперь, как она сказала, Гор заговорщик, он и все его воины. Я слышал они приносят в жертву женщин и детей, бросают в огонь и сжигают во имя какого-то бога…

Слесарь наклонился и заговорщически зашептал.

— Вот это дикость так дикость, а? Ещё сказала, что они людоеды, пожирающие плоть собственных мертвецов и собирающие трофеи из костей.

Севериан заскрежетал зубами. Ему было очень тяжело сдерживаться, слыша такую нелепую клевету о любимом примархе и легионе. Пальцы сжались на ржавых трубках и проводах, и металл застонал, сгибаясь под напором. Слесарь посмотрел наверх, и их глаза встретились сквозь трещины в потолке. Севериан собрал в кулак всю решимость, желая, чтобы его не увидели… и мужчина отвернулся со странным выражением на лице, словно у него внезапно закружилось голова. Севериан медленно выдохнул, видя поднятую впереди пыль.

— Я и такое слышал. Скажу вам, что Гор спятил, что он, ну, одержим.

Мужики рассмеялись.

— «Одержим»?

— Ну да, чужаками или чем-то таким.

Терпение Севериана лопнуло, и он спрыгнул на пол.

— Святой Трон…

Слесарь и наркоман в шоке отпрянули от насоса, а лысый побежал, спасая свою жизнь. Севериан взмахнул рукой, швырнув кусок камня не больше гальки. Он врезался в лысину, словно снаряд из пращи.

От удара рабочего развернуло, и он рухнул. На затылке набухала шишка размером с яйцо. Из уголков рта сочилась слюна и кровь.

— Ты убил его…

— Нет, — Севериан снял с пояса зазубренный нож. — Хотя он этого заслуживал за оскорбление магистра войны.

— Ты его воин так? — выдавил наркоман. — Ты тот, кого они все искали.

Севериан не ответил.

— Вы как невежественные дети. Вы ничего не знаете о лорде Горе, о его победах и о пролитой ради отца крови. Мой легион двести лет сражался в небесах, покоряя ради человечества галактику, и вот ваша благодарность. За это мне стоило бы убить вас всех.