Эдем 21 - Кирилл Манаков

Стоп! А ведь, похоже, что не мы одни находимся в цейтноте. Если сопоставить факты, то становится совершенно ясно, что действия псевдо-Тамплиера продиктованы как раз недостатком времени. Он куда-то очень спешит, поэтому и идет на такой риск, развязав войну с пустынниками. А вот это можно использовать. Если спешит — значит должен наступать. Что же, будем ждать…

Великий Магистр сидел один в своем "драконьем" кабинете. Он не любил это место, головы драконов на стене были лишним напоминанием о великих рыцарях, сразивших летающих чудовищ. Сразивших, чтобы навсегда сгинуть в застенках короля Филиппа или рассыпаться в пепел в пламени костров на потеху парижской черни. Но на посетителей это место производило неизгладимое впечатление, так что приходилось идти наперекор своим желаниям. Он подумал, что становится рабом обстоятельств, слишком часто приходится под них подстраиваться. А ведь можно действовать и по-другому… Похоже, в Очищении нуждается не только погрязшая в грехах Земля.

А сейчас… Похоже, Тамплиер все-таки восстал из мертвых. Ну что же, восемьсот лет он готовился к этой встрече, и можно поклясться, она будет достойной. Да, старик не потерял своего дара убеждения. И как он умел говорить! Помнится, целое племя кочевников после его проповеди изъявило желание перейти в Веру Христову. Еще немного, и побегут к нему доверчивые рыцари, как дети малые.

Поэтому надо действовать быстро и решительно. Очень вовремя попался этот перспективный молодой Мастер. Амбициозный и спокойно относящийся к вопросам Чести. Хороший образец, готовый материал для карьеры в Приорате Спокойствия. Именно для него есть небольшое поручение, которое навсегда отобьет желание у Рыцарей идти под знамена к Тамплиеру. Ничего, старик, повоюем. Посмотрим, что ты будешь делать, когда поднимется весь Эдем!

От камина, в котором тихо потрескивал ровный огонь, тянуло теплом. Великий Магистр медленно поднялся и приложил руки к горячей стене. Несмотря на силы, переданные Зеркалом Мира, годы берут свое и начинают одолевать простые человеческие болезни. Сегодня потянул холодный ветер с западных гор — и сразу же заныли суставы, хуже всего пальцам, сегодня с трудом мог держать перо. Если так будет продолжаться, возможно, скоро придется еще раз прикоснуться к черной плите. Он вздрогнул, вспомнив обрушившуюся бездну боли, пронизывающей каждую клетку, и безумия, высасывающего сознание из разрывающегося мозга, как, очнувшись, ползал по каменному полу, извиваясь как змея и не имея сил подняться. Проклятые Предтечи, зачем им понадобилось устраивать такое?! А может это и хорошо… Справедливо, могущество получает тот, кто пройдет испытание Предтеч. Вот только удастся ли сохранить жизнь и рассудок после второй попытки?

Великий Магистр вернулся за стол и вызвал Магистра Алли — главу Магистрата Рыцарей-Экзекутеров. Он появился моментально, как будто ждал вызова за дверью. Хотя, наверное, так оно и было. Великий Магистр поморщился, в последнее время его стала раздражать собачья преданность, светящаяся в глазах главного Экзекутора. А ведь он действительно похож на собаку — страшного бультерьера, готового рвать любого по первому знаку хозяина.

— Прошу тебя, сын мой, поднимись!

Алли поднял глаза и скривил губы в улыбке, больше походившей на оскал, поймал руку Великого Магистра, приложился к ней и только после этого поднялся с колен и замер, почтительно склонившись.

— Сын мой, — голос Великого Магистра звучал мягко и ласково, — пришло время, и тебе выпала великая честь совершить подвиг во имя Ордена.

Глаза Алли вспыхнули радостью:

— Слушаю, Повелитель!

Теперь в голосе Великого Магистра звучала безмерная печаль:

— Тяжелые времена пришли, сын мой. Смута проникла в сердца людей, скверна точит души самых преданных, зараза распространяется как болотная лихорадка. Чернь смеется над Орденом, братья Ордена поражены червем сомненья. Мы думали, что вылечить болезнь можно отеческим увещеванием, но, как бы горько не было это признавать, мы ошиблись… — он тяжело вздохнул, — посмотри, сын мой, к чему мы пришли, — Орден уязвлен, варвары топчут нашу землю, Рыцари забыли присягу и переходят на сторону врага. В какую же бездну мы падаем…

Алли мрачно усмехнулся:

— Один приказ Повелителя…

— Да, сын мой, время такого приказа пришло. К счастью не все братья поражены заразой. Верным Экзекуторам, объединившись с лучшими братьями, надлежит отсечь голову у гидры.

— Повелитель, ваши Экзекуторы могут сами выжечь любую заразу.

Великий Магистр про себя усмехнулся, пес ты и есть пес, жечь ты, конечно, сможешь, да только тут надо не просто жечь… Тут твоих песьих мозгов недостаточно, для этого-то и нужен молодой Рыцарь. А вслух он произнес:

— Мы не должны оскорблять недоверием лучших из братьев. Я сам отобрал тех, кто достоин чести встать в один строй с моими Экзекуторами. И я благословляю вас на святой подвиг и отпускаю ваши грехи.

XI

На площади перед домом старосты ударил колокол, и на деревню опустилась тишина. Трактирщик закрывал ставни на окнах, его дочка Мила гасила свечи, а жена, отличавшаяся суровым нравом, выпроваживала двоих последних посетителей — пьянчужку Ругга и бондаря Баруха. Бондарь с утра отвез в факторию целую телегу бочек для крепкого вина и имел полное право отметить удачную сделку. Да что и говорить, мастер он был отменный, вино, выдержанное в его бочках искрилось и играло. Торговцы, бывало, по два месяца ждали, покуда до них очередь дойдет. Болтают, что где-то на Южном пределе есть мастер получше него, только ерунда это. Может, конечно, и правда есть, ну что же, никто никого не неволит, не нравится — пожалуйте на Южный предел.

Все это Барух с жаром доказывал трактирщице, но сердца ее не тронул, и вместе с Руггом — ну какая же гулянка обойдется без него — был безжалостно изгнан из-за стола.

Ругг открыл было рот, чтобы затянуть песню, но бондарь живо приложил ладонь к его пасти:

— Ты что, сдурел? После колокола!

Тот заткнулся, безнадежно махнул рукой и поплелся к своей хибаре.

А Барух стоял посреди площади, уперев руки в боки и дыша полной грудью. В соседнем доме громко заплакал младенец. Бондарь заулыбался, его крестник, мамку его, Магдалину, Магдочку, на руках держал, таким клопиком была, бывало на колени забиралась и серьезно так требовала, чтобы качал на ноге. "Исе, дядя Балух, исе". Хорошо девочка замуж вышла, муж ее в Замке сейчас, оружейник он известный, мастер по металлу, золотые руки, и в Магдочке души не чает.

Тихий женский голос запел колыбельную песню, и младенец затих.