Таран - Леонид Влодавец

Сейчас дело шло к пятому разу. Надькины хохотунчики сыпались по поводу того, что проделывал Таран. Дело в том, что Юрку вдруг жутко заинтересовало, как устроено самое главное Надюхино место. Веретенникова вальяжно развалилась на простыне, разведя круглые коленки в стороны, а Таран, пристроив стриженую башку между ее ляжками, распутал и расправил каштановые курчавинки пальцами, затем мягко растянул нежные краешки щелочки и стал внимательно изучать алые, липкие складочки и вдыхая — как ни удивительно, с наслаждением! — весьма неоднозначные по восприятию здешние ароматы. Насмотревшись вдоволь, он еще и нос туда всунул, а потом — совсем уж неожиданно для себя! — отважно лизнул гладкие, солоноватые краешки.

— Ой, псих! Юрик, перестань! — счастливо заливалась Надька, поглаживая его по голове. — Ха-ха-ха! Ну, пусти же… А потом в губы целовать будешь! Фу-у! Может, ты и попку полижешь? Ой, не надо! Прикажи дураку Богу молиться — он и лоб расшибет! Ну какой же ты баловастик, в самом деле!

Но Тарзан уже перевернул ее на живот и стал целовать гладкую, крепкую попу, бормоча:

— Надюшечка… Я тебя всю люблю! Каждую клеточку, каждый миллиметрик! Какая ты нежненькая, сладенькая, хорошенькая!

— Сумасшедший… — тяжко простонала Надежда. — Я умру с тобой! От счастья…

И она, резко обернувшись, крепко сцапала Юрку, обхватив ногами и руками, жадно впилась ему в губы, заскребла ноготками по лопаткам.

— Я съесть тебя хочу! — прорычала она, как тигрица, едва оторвавшись от Юркиного рта. — Растерзать, на фиг!

Опять пошло-поехало…

После этого, пятого раза они наконец-то умаялись и задремали. А Юрка вообще заснул и часа три проспал. Потому что когда открыл глаза и глянул на часы, то увидел цифры 16.12.

Лежал он по-прежнему голышом, но под простынкой — Надежда позаботилась. Сама Надежда ворочалась где-то на кухне, готовила чего-то. Юрка в трусах и майке пошел осведомиться, чего именно.

— А я в магазин сбегала! — доложила хозяюшка. — Джинсовый костюм тебе купила. И футболочку новую. Померяй!

— Как будто на меня шили! — восхитился Таран. — Нормально смотрится, да?

— Зря, что ли, я тебя во всех местах измеряла? — хихикнула Веретенникова. — Глаз — алмаз!

Юрка благодарно поцеловал ее и пробормотал виновато:

— Надечка, ты не сомневайся… Я отдам обязательно.

— Не нуди ты с этими деньгами! — нахмурилась она. — А то обижусь.

— У тебя ж они не лишние, наверное? — произнес Юрка.

— Оставь, говорю, этот разговор. Потом как-нибудь сочтемся…

Первое Надька, конечно, готовить поленилась, зато нажарила картошки с мясом, и они за обе щеки умяли все это прямо со сковородки. Потом еще чайку попили. Уютно так, по-домашнему… Юрка впервые подумал о том, что если ему и суждено когда-нибудь жениться, то только на Надьке. Правда, перспектива эта показалась ему ужас какой далекой, когда вспомнилось совсем некстати, в каком подвешенном состоянии он сейчас находится.

— Ты что загрустил? — спросила Надежда, обеспокоенная, должно быть, тем, что на роже Тарана отразились его проблемы.

— Звонить надо, — мрачно произнес Юрка, — позабыл я с тобой про все на свете…

— А может, не нужно звонить, а? Фиг его знает, что из этого выйдет. Может, отсидишься здесь, у меня? Может, позабудут про тебя, а?

— Надь, — очень серьезно сказал Таран, — это братва. Они ничего не забывают. Пока этот кейс здесь — хорошего не жди. Вычислят — сюда придут. И милиция, между прочим, тоже меня ищет, может быть. А Душин говорил, что ментам тоже этот чемодан отдавать нельзя. Потому что они с блатными повязаны, и как раз тут, в кейсе, лежит кассета, на которой что-то про эти связи записано.

— Ох, и сука же эта Дашка! — от души произнесла Веретенникова. — Во что втравила! Ух, попадись она мне! Так бы морду и расшибла!

— Не поминай ее, а? — поморщился Таран. — Ей, между прочим, небось уж давно шею свернули. Братки таких паскуд не любят. И вообще — теперь только мы есть. Ты и я. Верно?!

— Ага… — Надька прильнула к Юрке. — Поэтому и отпускать тебя не хочется. Страшно одной будет…

— Ты только носом не хлюпай, ладно?

— А я и не хлюпаю… Тем более что ты еще не ушел. Тебе же сперва позвонить надо.

— Вот я и буду сейчас звонить… — с некоторым волнением в голосе произнес Юрка.

У него даже рука немного дрожала, когда набирал этот впечатавшийся в память телефон — 45-67-23. Главное — не перепутать ответы и вопросы… Не зря Душин так напирал: «Только так и не иначе!» Наверняка ведь не ответят или просто повесят трубку, если он что-нибудь не так скажет. Но и хуже может быть: ответят как-нибудь не так, а Таран пропустит мимо ушей. И придет, возможно, на встречу с собственной погибелью…

— Алло! — отозвался женский голос.

— Будьте, добры, позовите Генриха! — волнуясь, произнес Юрка.

— Его сейчас нет. Что передать? — точно, как обещал Душин, ответила неизвестная абонентка.

— Когда вы его ожидаете? — уже пободрее спросил Таран. Хотя и очень боялся, что баба спросит: «А вы, собственно, кто такой?»

Но ему ответили точно по программе:

— По-моему, он уже подошел! Говорите!

А затем в трубке пророкотал густой бас:

— Ну, кому нужен Генрих?

— Вам привет от Вольдемара! — выпалил Юрка. И опять же жутко боялся, что этот самый Генрих скажет: «Знать не знаю я никакого Вольдемара».

— Извините, — сказал Генрих. — Мне сейчас нужно срочно поговорить с одним человеком. Будьте любезны перезвонить через двадцать минут!

И повесил трубку.

— Блин! — проворчал Юрка. — Похоже, тут облом намечается!

— Послали? — участливо спросила Надя, не уточнив куда.

— Предложили перезвонить через двадцать минут. Занят, видишь ли, товарищ Генрих!

— Ну и перезвони…

— А будет толк? Запросто может спросить: «А кто это, Вольдемар? Не припомню…» А можно ли по телефону говорить, что меня Душин прислал, не знаю. Короче, кое-что подкралось незаметно.

— Не волнуйся! — утешила Веретенникова. — Перезвонишь — это недолго. Пошлют на хрен — будем думать сами, верно? А пока еще чайку попьем!

Юрка погладил ее по спинке, грустновато улыбнулся и вздохнул. Выбора не было. Времени было 16.47, и до 17.07 Таран с Надькой выпили еще по кружке чаю. Сразу после этого он повторно набрал 45-67-23.

— Алло! — ответила та же женщина.

— Будьте добры, Генриха! — произнес Юрка, соображая, надо ли снова следить за тем, правильно или нет произносятся фразы. Но на сей раз Генрих сразу взял трубку сам.

— Слушаю!

— Это от Вольдемара… — не очень толково произнес Юрка. — С приветом…

— Приятно слышать, — прогудел бас. — Хотелось бы встретиться и побеседовать поподробнее. Через десять минут выйдите из подъезда во двор и садитесь на лавочку. Прямо у подъезда. До встречи!

И в трубке запищали гудки.

Юрка только глазами похлопал. Он же не сказал этому Генриху, где находится! Откуда тот узнал, что во дворе около Надькиного подъезда имеется лавочка? И как этот дядька узнает его, если ни разу не видел?

— Ну что? — спросила Надька.

— Не знаю, — пробурчал Юрка, — ерунда какая-то. Говорит, выходи во двор через десять минут и садись на лавочку.

— На чей двор? — вылупилась Веретенникова.

— На ваш…

— Так они, выходит, знают, что ты у меня?

— Получается так, если все это вообще не розыгрыш. Или, может быть, они меня с кем-то из знакомых перепутали?

— Ой, Юрка-а! — забоялась Надежда. — Может, не ходить, а? Может, это бандиты тебя выследили?

— Ну, они бы тогда не стали звонка дожидаться, а на квартиру кого-то подослали. Тем более что телефон этот мне дал Душин перед самой смертью. Он его больше никому не мог сказать после меня. Нет, тут что-то не то…

Но додуматься до разгадок за десять минут Юрка просто-напросто не успел. Они как-то очень быстро протекли. Таран подумал, что, чем маяться и гадать на кофейной гуще, уж лучше сразу решить все вопросы… В 17.15 он сказал:

— Надюха! Доставай мое барахло!

— И автомат тоже? — испугалась Веретенникова.

— А что делать? Тебе оставить? — нервно произнес Юрка. — Сдаваться так сдаваться…

Надька полезла в гардероб и вытащила из-под тряпок «дипломат» и пакет. Таран в это время положил в карман джинсов оранжевую аптечку со шприц-тюбиками. Взял у Надежды вещи и решительно пошел к выходу.

— Ну, до свидания, Надюша… Увидимся, точно говорю!

— Юрчик! — припала она к нему. — Боюсь я…

— Не трави душу! — буркнул Таран и торопливо выскользнул за дверь. Пока он спускался по лестнице, Надежда осторожно поглядела в окно. У них во дворе машин парковалось немного, и она даже знала, кому принадлежит большинство из них. Поэтому серую «Волгу», которая явно была нездешней, она сразу приметила.