Большая книга летних приключений - Эдуард Веркин

– Ты что-нибудь понимаешь? – Тоска посмотрела на меня как ни в чем не бывало. – Почему она про кровь ничего не сказала, как будто для нее это обычное дело?

– Может быть, кровь шла у нее на самом деле из носа? – предположил я. – Надо посмотреть наволочку. Если кровь идет из носа, то всегда остаются следы на подушке.

И с сожалением подумал: залечь поспать, видимо, сейчас не удастся. Впрочем, я сам ждал событий. Вот и дождался. Просто обвал какой-то событий.

Тоска подошла к бабушкиной постели, взяла подушку, посмотрела на нее какое-то время, потом уткнулась в нее и заплакала.

Я совершенно не выношу слез. Особенно девчачьих. Хоть на стену от них лезь. Что делать, даже не знаю.

Я подошел к Тоске, усадил ее на кровать и спокойным голосом сказал:

– Тонь, не плачь, пожалуйста. А то я сейчас тоже заплачу. Представляешь, великий и могучий Куропяткин будет сидеть и плакать? – передразнил я интонацию Тоски.

Тоска сквозь слезы фыркнула.

– Феликс, а если моя бабушка – оборотень, что тогда? На подушке крови-то нет, значит, она не из носа текла! Значит, это она там в лесу на тебя напала, а ты ей нос разбил!

– Не знаю, – я с сомнением покачал головой. – Баба Надя на чемпионку по сумо совсем не походит. Чтобы так меня скрутить... Не знаю...

– Она дрова сама колет, – прошептала Тоска. – Колуном. Не смотри, что она такая худенькая. В июне отец приезжал, сахар ей привозил. Так она два мешка взяла под мышки, подняла и потащила в сарайку.

– И что?

– В каждом мешке по пятьдесят килограммов было.

Приятное известие. Старушки – тяжелоборцы. Может, тоже поселиться в Сорняках? Есть здешние яблоки, варить черничное варенье и жить вечно.

– Моя бабушка... оборотень? Или она сошла с ума?

Тоска совсем расплелась. Я бы на ее месте тоже, наверное, расплелся. Хотя... хотя мне было бы интересно.

– На оборотне можно смело поставить крест, – сказал я. – На меня напал не оборотень. Первый вопрос закрыт.

– Конечно, не оборотень! Ведь дело было днем! Днем оборотни в своем нормальном состоянии...

– Без паники, – я сжал руку Тоски. – Все это мы и должны с тобой выяснить, для этого мы сюда и приехали. Смотри, какой интересный оборот дело принимает... С другой стороны, круг подозреваемых сузился. Теперь этого старого хрыча можно не подозревать. И хилых старушенций тоже...

– Заблуждаешься. Если оборотень псих, то он может по потолку бегать. В состоянии обострения...

– Ладно, – согласился я. – Ты права. Мы ни на шаг не приблизились к разгадке. Теперь успокойся. Вообще, знаешь, Тоска, что отличает профессионала от непрофессионала? Профессионалу личное не мешает работе. Ясно?

– Ясно, ясно.

Тоска вроде бы успокоилась, во всяком случае, она прекратила всхлипывать.

Я закрыл глаза и стал отдыхать. Минут десять, наверное, отдыхал.

В коридоре брякнули ведра. Тоска соскочила с кровати и побежала к умывальнику.

Баба Надя вела себя деловито. Она шустро приготовила гигантскую яичницу с салом и сухарями, налила молока и пригласила нас к столу. Во время трапезы она не вспомнила ни про то, что проспала, ни про перемазанное кровью лицо, ни про Митрофаныча, вообще ни про что. Казалось, совсем нас не замечала.

Меня это насторожило.

После завтрака бабушка сказала:

– Пойду, схожу в магазин, куплю что-нибудь. Суп варить. Люблю суп с колесиками.

Баба Надя незаметно, откуда-то из-за печки достала сверток, быстро сунула в авоську и заспешила к выходу.

– Никуда больше не ходите, дождитесь меня, – бросила баба Надя, уходя. – Тут что-то неладное творится.

Тоска, грустная и заплаканная, сидела за столом возле окна и смотрела, как бабушка выходит за калитку.

– Она же кошелек забыла...

Тоска показала мне потрепанное портмоне, лежавшее на подоконнике.

В следующее мгновение Тонька уже барабанила по стеклу. Но бабушка не слышала.

– Сбегаю, догоню!

– И я с тобой, – мне совсем не хотелось одному оставаться в доме.

Я надел домашние тапочки – нет лучше обуви, чем простые тряпичные домашние тапочки! И почувствовал, что боль ушла. Мазь подействовала. Это меня порадовало.

Мы выскочили на улицу и увидели, как бабушка сворачивает на дорогу, ведущую к магазину. Такой прыти я от старушки не ожидал. Конечно, Тоска мне рассказывала, что в лесу за бабушкой не угнаться. Но так то в лесу... Видимо, и не по пересеченной местности бабушка передвигалась ничуть не хуже.

– Не будем торопиться, – предложил я, – до магазина недалеко, бабушка никуда не денется. Держимся на расстоянии.

После бессонной ночи совсем не было сил куда-то бежать.

– Давай подождем, – сказал я. – Она сейчас зайдет в магазин, потом вернется.

Но бабушка прошла мимо магазина и продолжила свой путь дальше.

Тоска собралась ее окликнуть, но я посоветовал не торопиться.

– Давай проследим, куда она пошла, – предложил я. – А вдруг...

– Ну уж нет, следить за своей собственной бабушкой я не стану, это подло, – возмутилась Тоска.

– Это не подло, – сказал я строгим голосом, – мы это делаем исключительно во благо бабы Нади. Ей надо помочь.

– Мы ведь не будем сообщать в милицию?

– О чем и кому сообщать? Ничего же не произошло. И потом, ты же сама говорила, что до милиции далеко. Неужели ты сама не хочешь во всем разобраться? Наберись терпения. Думаю, что скоро все кончится.

– Как кончится?

– Как-нибудь. Уедем в город. Это самый простой выход. Выход чуть посложнее – поймаем оборотня и уедем в город. И все. Безвыходных положений не бывает.

– А может, она просто решила сначала к подружке зайти? – предположила Тоска.

– Может быть, почему и нет. Хотя мне кажется, подружка тут совсем ни при чем.

Мы миновали последние дома и увидели проселочную дорогу. Чуть дальше лес, который проселочная дорога огибала. Между лесом и деревней – картофельники. Картошка в этом году уродилась отличная, я сразу определил по ветке. Пространство открытое. Нам пришлось затаиться за изгородью и дождаться, пока бабушка дойдет до леса.

– Куда это она? – спросил я Тоску.

– Там... там брошенная барская усадьба. Я боюсь...

– Чего боишься?

– А ты забыл историю про железные зубы?

– Ты все-таки считаешь эту историю правдоподобной?

Тоска не ответила.

Баба Надя скрылась в лесу, и мы выбрались из своего укрытия. Миновав огороды, достигли леса. Дорога куда-то исчезла, растворилась в траве. Мы немного прошли наугад между деревьями и увидели по левую руку хороший просвет. Мы дошли до него и оказались на берегу затянутого тиной пруда. Бабы Нади вблизи не оказалось.

Антонина указала мне на барскую усадьбу. Дом выглядел довольно дико на фоне леса. Все, что, видимо, успел сделать новый хозяин, так это поставить белые колонны. Издали мне даже показалось, что дряхлый, выцветший дом скалится огромными белыми клыками.

Фу ты черт, подумал я, теперь мне всюду будут зубы мерещиться. Вот и слушай после этого местные легенды.

Тоска ткнула меня в бок:

– Смотри, вон бабушка внутрь заходит. Что ей там понадобилось?

Я пригляделся и увидел, как баба Надя заходит в дверь.

Мы с Тоской направились вдоль пруда к дому.

– Давай подойдем с другой стороны и заглянем сначала в окно, – предложил я.

Тоска согласилась.

Но окон как таковых не оказалось. Ни стекол, ни рам, просто проемы в стене, и все. Мы присели возле одного из проемов и прислушались. Акустика в доме была хорошая, бабушкины шаги и бормотание были отлично слышны.

Мы осторожно заглянули внутрь. Видимо, когда-то давно комнаты усадьбы соединялись дверями, теперь они отсутствовали, так же, как и окна. Благодаря чему дом просматривался хорошо. В одном из таких дверных проемов появилась бабушка. Она что-то разглядывала на полу, но лично я, кроме всякого мусора и хлама, ничего там не видел. Некоторая ненормальность обстановки навевала дебильные мысли о том, что сейчас бабушка повернется, заметит нас и улыбнется нам блестящими железными зубами. Но к счастью, бабушка нас не замечала. Она даже не смотрела в нашу сторону.

Она что-то искала. Непонятно что. Но нашла или нет, мы так и не поняли. Бабушка вдруг остановилась, прислушиваясь. Затем быстро вышла на улицу.

Мы спрятались за свежевыбеленными колоннами. Бабушка неожиданно опустилась на колени и принялась чего-то бормотать.

– Это заклинания? – в ужасе спросила Тоска.

– Не слышу, – сказал я.

Баба Надя бормотала минут, наверное, пять. Затем встала, отряхнулась, плюнула на землю. После чего произвела какую-то странную манипуляцию. Достала из рукава длинный блестящий предмет и воткнула его в стену. Плюнула еще разок, громко ругнулась и отправилась в обратный путь, к деревне. Так нам, во всяком случае, показалось.

– Вот видишь, а ты переживала, ничего страшного не произошло, – ободряюще сказал я Тоске. – Может, она просто погоду заговаривала?

Тоска напряженно вздохнула.

– Что она воткнула? Что она воткнула в стену?