Бессмертный солдат - Elliot Taltz

он сможет найти его, узнав номер дивизии. Фил был готов уже бежать в архив и искать всё, что можно и даже нельзя. Но ответ Шарлотты заставил не только его мгновенно появившиеся планы рухнуть, но и всё внутри оборвал одним резким рывком:

— Во вражеских, — ответила Шарлотта, наконец, посмотрев на Фила.

— Ты… что… такое несёшь? — Фил был ошарашен. Он снова вскочил со стула, буравя дыру тяжёлым, полным непонимания и даже ужаса взглядом в по-прежнему отстранённой Шарлотте, которая, видимо, знала сразу, что именно так отреагирует её сын. — О какой такой любви тогда ты говорила? А?!

— О самой искренней в моей жизни, Фил. Думаю, ты прав, и тебе действительно пора узнать об этом. Ты теперь взрослый мальчик и, думаю, сможешь понять меня…

Фил не находил слов. Только руки и взгляд метались туда-сюда, словно искали хоть какую-то подсказку, зацепку — хоть что-то, что разъяснит ситуацию. В смысле, он из вражеских рядов? Какая такая любовь? Не так много информации, но голова Фила уже начала закипать от непонимания и даже гнева. Его мать — предатель родины? Или она что-то скрывает? Нет. Не может быть. Фил не хотел верить. Проще было принять то, что вражеский солдат её изнасиловал и появился он, а она придумывала какую-то дурацкую историю, чтобы он — несчастный сынишка, уродец в семье — не обижался, не чувствовал себя обделённым и изувеченным.

— Я знаю, это трудно принять. Но пойми: он был не такой, как остальные. Он не такой, как эльфы с Риниаса, не такой, как мы…

— Какой, блядь, такой не такой? О чём ты вообще?

Взгляд Шарлотты блеснул испугом. Фил в своем гневе и недоумении стал больше походить на перепуганного, загнанного в угол зверя, нежели на собранного офицера. Его сдавленный, рвущийся из груди крик оборвал стук в дверь, которая со скрипом медленно и осторожно кем-то приоткрылась. Оба в конференц-зале академии уставились на образовавшуюся щель.

— Извините?…

Знакомый девчачий писклявый голосок немного охладил пыл Фила, но тут же эмоции другого рода бурным потоком захлестнули его, из-за чего всё тело словно окаменело. Горячий стыд обжигал изнутри: что за дурацкая реакция? Но тут же это сменилось испугом: почему он вообще чувствует это?

— Мне лейтенант Корф сказал, что вы всё ещё тут. Я просто хотела п… — Эрина — она самая — не успела войти внутрь, как встретилась со взглядом Фила. Его глаза горели, а значит, они были красными от злости. Фил быстро смекнул, отчего девушка вздрогнула, не переступая второй ногой порог и уставившись на него. Потом она обратила внимание на женщину в чёрной форме и с золотыми погонами, из-за чего стушевалась ещё сильнее и с робким визгом, отдав мгновенно честь, выскочила наружу, сверкая пятками, и даже не закрыла за собой дверь.

— Да погоди же… — слова сами вырвались из уст эльфа. — Вот дерьмо…

От досады у эльфа дрогнули уши. От этой реакции Шарлотта с умилением посмеялась, поправляя пряди чёрных вьющихся волос.

— Ты не говорил, что у тебя кто-то есть. Это же она тогда ворвалась к тебе в палату?

— Что?! Ты о чём? Это же Эрина Уилд…

— Интересный выбор… Девочка ведь тоже с эльфийской кровью.

И правда. До того, пока этот факт не озвучила Шарлотта, Фил об этом не задумывался: в Эрине действительно присутствует некая доля эльфийских генов. Об этом можно было догадаться: высокая, худощавая, но при этом не совсем дохлая, какой бы была обычная человеческая девчонка, обладающая такими данными. Но в остальном — обычная девушка.

— Но она хорошо на тебя влияет: ты успокоился.

— Она вообще просто очень хорошая девушка…

— И красивая.

— Это совсем неважно. У неё… Стоп!

Шарлотта уже звонко посмеялась. Фил же, точно застуканный за непристойностями подросток, раскраснелся. От чувства стыда он не знал, куда себя деть.

— Я совсем не об этом! Я просто оцениваю её как человека, с которым так-то немало часов провёл! — строго отрезал Фил, подключив свой командный уверенный тон, словно он не отрицал какие-то свои симпатии, а отчитывался за задание. — Да ладно тебе… правда, у вас большая разница в возрасте…

— Вот именно. Поэтому не придумывай, а.

— Нет, ну не особо-то и большая… ей же уже есть восемнадцать. Другое дело, чтобы ты не оказался у меня конченным мужиком, который не может выстраивать отношения со сверстницами, поэтому выбирает себе маленьких неопытных девочек, чтобы подстраивать их под себя.

От услышанного уши Фила плотнее прижались к голове. Эльфийские уши не так хорошо двигались, как кошачьи, но всё же лучше, чем у людей, и выдавали эмоции своего обладателя. В данном случае: озлобленность или обиду. Хотя Фил понимал, что мама над ним так подшучивает.

— Не обижайся. Я знаю, что ты у меня самый добрый и замечательный.

Шарлотта, наконец, спустилась с подоконника и подошла к сыну. Он был значительно выше её, отчего, когда женщина заключила его в объятия, её голова оказалась на уровне его груди. С глубокой нежностью она прижалась к нему и прислушалась к биению сердца. Фил робко ответил на порыв любви матери, всё ещё испытывая стыд за своё происхождение, за то, что он недостоин её любви и ласки. Теперь он был окончательно в этом уверен, ведь он сын врага народа.

— Не выдумывай себе всякого, Фильхиор. Ты мне очень дорог… Ещё раз с Днём Рождения, сынок. Я ни на секунду никогда не жалела о том, что ты у меня появился.

Глубокое умиротворение. Спокойствие и безмятежность. Это всё то, чего так не хватало ему. В один миг Филу даже захотелось пустить скупую, но искреннюю слезу. Он кому-то действительно всё ещё нужен… несмотря на то, кто он.

— Пойдём к тебе, попьём чай или кофе, а тебе расскажу всё, что ты захочешь, — опустив руки и сделав шаг назад, предложила Шарлотта. В её взгляде была теплота. Фил только робко улыбнулся, как всё спокойствие, умиротворение и убаюкивающая мятежную душу тишина с треском и лязгом разлетелась вместе с дрожью земли и грохотом, пронёсшимся по воздуху. Они оба пошатнулись. Стёкла задребезжали в рамах, готовые вот-вот треснуть.

Секунды стали длиннее. Фил видел, как по поверхности стекол расходятся извитые угловатые трещины, бегущие от самого центра к краям. Недолго думая он создал магический барьер, в который с лязгом врезались осколки от окон. Быстрее него к выбитому окну подоспела Шарлотта.

— Драконы!

— В столице?

Фил, не веря своим ушам, высунулся наружу, судорожно ища взглядом нарушителя спокойствия. Действительно: на ближайшей к академии площади стоял огненно-красный дракон с