Илион. Город и страна троянцев. Том 2 - Генрих Шлиман

Одновременно с этой шахтой я вырыл с северной стороны по перпендикуляру на глубину 66 футов 8 дюймов ниже вершины холма туннель в курган высотой 6 футов 8 дюймов, шириной внизу 5 футов 4 дюйма и вверху – 4 фута 4 дюйма; я обнес его сводом, чтобы уменьшить опасность для моих рабочих. Из-за узости туннеля там было место только для трех человек, из которых двое работали мотыгами, в то время как третий выносил землю в тачке.

Я не стал опускать туннель ниже из-за подъема почвы на западной стороне кургана: это заставило меня опасаться, что уже наткнусь здесь на материк. Земля была твердой как камень, и туннель был так узок, что я не мог работать здесь своими обычными мотыгами, и мне пришлось наспех сделать дюжину стальных мотыг половинного размера, один конец которых был заостренным, а другой – шириной 2/3 дюйма и очень острый. Когда я проник на 29 футов по горизонтали в глубь кургана, я наткнулся на материк, состоявший из желтоватой песчаной глины и камней. На глубину 1 фут 7 дюймов он был покрыт слоем гумуса, который, несомненно, находился на поверхности в тот момент, когда курган был построен. Этот гумус был покрыт на глубину с 1 фута 2 дюймов до 1 фута 4 дюймов слоем коричневой глины, за которой следовал слой черной земли. За этой последней шел тонкий слой белой глины, на которой опять лежал слой гумуса; затем снова шел слой коричневатой глины глубиной 3 фута. Тогда я немедленно приказал поднять туннель на высоту 61/2 фута; и, проникая дальше в курган, я тем не менее снова наткнулся на материк, и мне пришлось поднять туннель еще на 31/2 фута выше и затем идти по поднимающемуся склону материка в направлении моей шахты, которой я наконец достиг после месяца очень тяжелого труда.

Слои коричневой, желтой или белой глины постоянно шли один за другим по мере моей работы. Посетители могут увидеть, что их толщина различна, что вполне естественно, поскольку, конечно, когда сооружали курган, землю приносили постепенно из разных мест. К счастью, у меня не было необходимости поддерживать стороны крыши туннеля деревянными столбами и досками: поскольку почва, как я уже сказал, была тверда как камень, для моих рабочих не было ни малейшей опасности. Однако жара в этом узком туннеле была страшная, и ее еще усиливали нефтяные лампы; кроме того, работа была очень тяжелой, и мне пришлось платить рабочим по 5 франков в день каждому. Какова же была наша радость, когда наконец мы достигли дна шахты и поток холодного воздуха пошел через туннель. Мои рабочие отпраздновали это событие 13 оками (321/2 бутылки) вина и двумя зажаренными барашками, которых я подарил им по этому случаю. Длина туннеля составила 96 футов 8 дюймов. Прокопав галереи справа и слева на дне шахты, я нашел, что большая стена образовывала восточную сторону гигантской четырехугольной массы каменной кладки, нечто вроде башни со стороной в 15 футов; высота ее, как уже говорилось, доходила до 39 футов 4 дюймов. Далее я убедился в том, что она была поставлена непосредственно над круглой оградой высотой 4 фута 4 дюйма, состоящей из хорошо обтесанных многоугольников длиной от 11/2 до 21/2 фута, шириной 1 фут 2 дюйма и толщиной 21/2 фута, которые настолько великолепно подогнаны друг к другу, что вся ограда кажется состоящей из одного блока; диаметр ее составляет 34 фута. Как можно видеть на плане и разрезе Ужек-Тепе (планы V и VI), на северо-западной стороне этого круга к нему прилегает другая стена, которая также образует изгиб, но с большим радиусом. Она той же высоты и состоит из довольно небольших четырехугольных обработанных камней, соединенных без какого-либо раствора. Прорубив галерею внутрь этой массивной квадратной постройки, я обнаружил в середине ее и в 6 футах выше основания квадратное углубление со стороной в 3 фута и 5 футов высотой[368], заполненное мелкой землей, которая в течение веков просыпалась туда через трещины между камнями. Из этой впадины и прорыли вертикальную шахту через кладку до материка, не найдя ничего, кроме фрагментов керамики, среди которых было много позднеримских черепков, а также железного ножа. Я также прокопал галереи над двумя круглыми стенами и таким образом смог прорыть вертикальные шахты внутрь круглых ограждений. Из одной из этих шахт я также выкопал туннель и соединил его с шахтой, вырытой в середине массивной четырехугольной башни; однако везде я получил тот же самый результат – несколько фрагментов железных орудий и керамики различных эпох, среди которых преобладала позднеримская керамика. Тот же самый результат я получил и из большой вертикальной шахты, и из большого туннеля.

Насколько тяжело копать туннели в центре большого кургана, из них опять выкапывать шахты и снова копать туннели со дна этих шахт – может понять лишь тот, кто сам был свидетелем такого предприятия.

По мнению месье Бюрнуфа и моему собственному, круглая ограда из многоугольных камней, над которыми была воздвигнута четырехугольная башня, не могла быть ничем иным, как священным храмом, и, возможно, была построена гораздо раньше, чем были воздвигнуты стоящая над ней постройка и сам курган. Мы полагаем, что она принадлежит к македонской эпохе или же, возможно, к V веку до н. э.; поскольку многоугольники были обработаны железными отбойными молотками, мы не чувствуем себя вправе приписывать этому памятнику более глубокую древность. Профессор Сэйс считает, что кладка круглой ограды – определенно македонская, и не думает, что она может быть более древней.

Принимая все это во внимание и имея в виду, что история знает о постройке здесь только одного кургана, я без сомнений утверждаю, что это должен быть тот самый исторический памятник, именно курган, который, согласно Геродиану, построил император Каракалла (211–216 н. э.) в честь своего ближайшего друга Феста, которого, как считали некоторые, он сам и отравил лишь для того, чтобы у него был свой собственный Патрокл, для которого он мог бы воспроизвести совершенные Ахиллом для своего друга похороны[369], которые Гомер так прекрасно и точно описывает в XXIII песни «Илиады».

Курган Патрокла был, как мы уже видели выше, просто кенотафом; таким образом, очевидно, что курган Феста не мог быть ничем иным, как кенотафом, поскольку погребальные обряды, описанные Гомером, Каракалла, конечно, повторил в точности. Отождествление этого кургана с курганом Феста подтверждают его гигантские размеры; поскольку тщеславный идиот вроде Каракаллы, который обезьянничал, подражая манерам Александра Великого, и хладнокровно убил своего самого дорогого друга, чтобы уподобиться Ахиллу, не мог не воздвигнуть надгробного кургана, который далеко превосходил величиной все прочие курганы Троады.

Следов погребального огня не было найдено ни внизу башни, ни в каком-либо другом месте кургана. Таким образом, мы можем считать вероятным, что тело Феста не было сожжено на этом самом месте. Но возможно, оно было сожжено где-то поблизости. Если Каракалла построил свой кенотаф прямо над открытым святилищем, местоположение которого, видимо, указывают две круглые ограды, то, возможно, это было именно для того, чтобы придать вящую торжественность своему фарсу.

Многие фрагменты терракот, найденные в этом кургане, я без сомнения отношу к V, а некоторые даже к VI или VII веку до н. э.; но не они, а множество позднеримских черепков дают нам ключ к датировке памятника, поскольку он может относиться к любому более позднему времени, но никак не может быть более ранним, чем самая поздняя керамика, найденная у его основания. Что касается большой четырехугольной башни, то очевидно, что она была построена ни для какой иной цели, кроме как для того, чтобы поддерживать и укреплять курган. Все мои туннели, шахты и галереи в этом кургане остаются открытыми для посетителей нынешнего и всех будущих поколений; сэр Остин Г. Лэйард любезно получил для меня позволение на этот счет от турецкого правительства.

Что касается четырехугольной башни, открытой мною в Ужек-Тепе, то я обращаю внимание читателя на сходство этого кургана с так называемым курганом Приама на Бали-Даге, который, как я уже упоминал, был раскопан г-ном Калвертом и где также была открыта четырехугольная постройка.

Мой досточтимый друг доктор Артур Мильххефер, член Германского археологического института в Афинах, любезно обратил мое внимание на существующую аналогию между курганом Ужек-Тепе и Кукумеллой под Вульчи в Этрурии, о котором он сообщает следующие подробности:

«Кукумелла – это курган, высота которого сейчас составляет от 40 до 50 футов при около 200 футах в диаметре у основания. Он был впервые исследован в 1829 года князем Канино, владельцем этой земли. Курган был окружен стеной из больших блоков, которая теперь разрушена и на которой, согласно всем аналогиям, должны были стоять скульптуры сфинксов и львов; многие из них были найдены снаружи. Под стеной было найдено несколько не имеющих большого значения погребений, которые, по мнению г-на Денниса[370], принадлежали слугам и рабам. Ближе к середине кургана были обнаружены две башни высотой около 40 футов; одна четырехугольная, другая коническая; они отличаются от всего остального в этом роде своей небрежной и неправильной кладкой. Однако Микали[371]замечает, что коническая башня состоит из лучших и более крупных строительных материалов, нежели другая. У этих башен нет, как нас уверяют, какого-либо видимого входа, хотя вход и показан на рисунке, приведенном у Микали[372].