Пятница (СИ) - Яна Кельн

- Да, - киваю на его вопрос.

- Джорджи, - протягивает мне руку, просто лучась от счастья.

- Очень приятно, - кидаю холодно, пытаясь вырвать свою ладонь, которую этот мальчишка так и не выпустил.

- Ты меня не узнаешь? – грустно спрашивает он, отпуская мою руку.

- Нет, а должен? – присматриваюсь к нему, но точно знаю, что никогда не встречал парня ранее.

- Я думал, что да, - хмыкает он, а в голосе звенит обида.

- Я тебя не трахал, - знаю, грубо, но друг Франчески меня достал своими ужимками и недомолвками.

Немая сцена. Парень ошарашенно смотрит на мое недовольное лицо, хлопая черными длинными ресницами и приоткрыв рот. Решаю добить.

- Хотя, можем это исправить, ты ничего, смазливый, - киваю в сторону закрытой двери кабинета.

Франи едва сдерживает смех, понимает, что это злая шутка и что я зол, а парень краснеет и закипает. Не хватает только громкого свиста и пара из ушей.

- Ты не можешь этого со мной сделать! – кричит он, сжимая кулаки.

- Почему? – вскидываю брови, изображая удивление, а самого уже душит приступ истерического хохота.

- Я, я…. Я твой брат! – заканчивает он, гневно сверкая глазами.

Настает моя очередь удивляться.

- Нет у меня братьев, - отмахиваюсь, хотя на задворках памяти мелькает плакат, на котором написано, что есть сводный и сестра еще есть.

- Неужели отец тебе ничего о нас не говорил? – парень падает на ближайший стул, его лицо такое обиженное, а в глазах столько боли, что мне стало его жаль.

- Франи, принеси кофе, что ли, - прошу у девушки, которая уже не смеется, а с интересом наблюдает за мелодрамой, разыгрывающейся на ее глазах.

- Странно, о тебе он все уши прожужжал, рассказывая какой ты у него хороший и замечательный, - горько усмехается, глядя на меня из-под челки.

- Джорджи, ты, наверное, ошибся. Я своего отца не видел несколько лет, мы не общаемся.

- Ты сбежал из-за того, что не хотел управлять его компанией в Москве? Я знаю, что не ошибся, я видел тебя на фотографиях.

- Пфф-ф-ф, - провожу рукой по волосам, осторожно, чтобы не задеть шрам.

- Я пойду, прогуляюсь, - Франческа ставит на столик две чашки кофе и тарелку с воздушными булочками.

- Не стоит, мы пойдем в кабинет.

Сажусь в свое кресло, достаю сигареты, прикуриваю и делаю глоток хорошего напитка. Вторая чашка за утро, но оно выдалось каким-то нервным.

- Я прав?

- Допустим, - выпускаю в потолок струйку дыма. – Открой окно, пожалуйста.

- Так папа говорил тебе о нас или нет?

- Говорил, - киваю.

- Не рад? – садится на свое место и вынимает у меня из пачки сигарету.

- А должен? – смотрю ему в глаза, Джорджи не вызывает никаких чувств, ни былых злости, раздражения и ревности, ни радости. Ничего. Посторонний человек.

- Наверно, - прикуривает и нервно затягивается. Давится и надрывно кашляет несколько минут.

- Оставь. Не курил, не начинай, - выхватываю сигарету из напряженных пальцев, тушу в объемной пепельнице из толстого стекла, украшенной по углам львиными лапами.

- Александр, ты плохой человек, - давлю злую усмешку на это заявление и слушаю, что еще мне скажет братец. – Когда ты исчез папа места себе не находил, он постарел сразу же, осунулся весь. До сих пор не может прийти в себя, не смотря на то, что знает, с тобой все в порядке.

- Это, как сказаа-а-ать! - вскакиваю со своего места, нервно кружу по кабинету.

Он постарел, он осунулся. Ха! А как насчет меня? Где был папа, когда я выл в больничке от одиночества после аварии? Где он был, когда я передвигался только с костылями по квартире? Где он был весь этот месяц, что я провел в больнице? Где? Пусть хоть подохнет, плевать. На похороны не приду!

- Знаешь, что, малыш Джорджи, - встаю напротив, упираясь ладонями в поверхность стола и наклоняюсь, заглядывая в голубые глаза. – Пошел отсюда вон! И папочке своему можешь передать, что я его ненавижу от всей души!

- Так нельзя!

- Вон! – указываю на дверь.

- Александр…

- Убирайся отсюда, сученыш! - хватаю за шкирку и вышвыриваю за дверь, чтобы в следующую секунду с грохотом ее захлопнуть.

Падаю в кресло, дрожащими руками достаю из пачки новую сигарету, ломаю, потому что злость бурлит и требует выхода. Я плохой. Ну да, ну да. Он знает, что со мной все в порядке, значит, знает, где я обитаю. Интересно, почему за столько лет он не удосужился даже позвонить? Мрак. Устраиваю голову на столе. Горько на душе, обида душит и топит, злость клубиться черным дымом. Хочется плакать, но стискиваю зубы и давлю в себе эти слезы, отец последний человек из-за которого я буду их лить.

- Саша? – в дверь тихо поскреблись.

- Входи, Франческа, - поднимаю голову со стола и смотрю на девушку, она какая-то растерянная и покинутая.

- Саша. Это правда?

- Что именно?

- Джорджи твой брат? – садится на край стула, где несколько минут назад сидел младший брат.

- По отцу, - пью кофе, чтобы успокоится и прийти в себя, напиток согревает, отодвигает истерику дальше на задворки сознания.

Франи молчит, поэтому перевожу на нее взгляд и сталкиваюсь с теплой улыбкой и мутными темно-карими глазами. Она мечтает о чем-то очень далеком и своем. Но мне любопытно.

- Почему ты спрашиваешь? Он твой ухажер?

- Жених, - отвечает девушка, встрепенувшись.

- Класс, - хмыкаю, еще глоток кофе уже из чашки Джорджи, к которой он так и не притронулся.

- Мы давно вместе, он учится в Сорбонне, поэтому живет здесь.

Услышав про самый знаменитый университет Франции, неприлично заржал. Франи посмотрела на меня, как на умалишенного, но вежливо дождалась окончания мини истерики.

- Прости, - извинился я перед девушкой, - но это слишком в стиле моего отца. Я закончил самую крутую бизнес школу Москвы, Джорджи учится в Сорбонне. Понимаешь, его сыновья не имеют права не следовать его уставу. Я пошел наперекор. Объявил об этом еще задолго до того, как уехал, поэтому у нас были отвратительные отношения. Он давил, но прогнуть не мог. Злился, давил еще сильнее, но результат…, - развел руками в стороны.

- Мы любим друг друга, и у нас будет малыш, - Франческа легко погладила плоский живот и улыбнулась. – Мне плевать на вашего отца, твой брат меня любит.

- Ты знакома с его родителями?

- Нет еще, мы собирались поехать этим летом, хотела у тебя отпроситься в отпуск.

- Нет, значит, - я встал, прошелся по кабинету, потянулся. – Позвони своему жениху, я хочу с ним поговорить.

- Саша…

- Не переживай, выгонять не буду, - я улыбнулся ей и подкинул телефонную трубку.

Джорджи явился спустя полчаса. Опасливо постучал в дверь и просунул в нее черноволосую макушку, прежде чем войти.

- Можно? – спросил парень, поглядывая на меня с осторожностью.

- Заходи, - киваю на стул, на котором он сидел утром.

- Александр…

- Саша. Мне так нравится больше.

- Хорошо. Саша…

- Так, говорить буду я. Потом, так и быть выслушаю тебя, - отмахиваюсь от него, еще раз повторяя про себя то, что хотел ему сказать.

- Хорошо, - Джорджи опустил голову, но тут же встряхнулся и посмотрел на меня.

Я делал это не ради того, что пожалел брата или, упаси Боже, простил отца и решил помириться. Нет. Причиной моего доброго поступка стала Франческа. Я коротко обрисовал парню картину своей жизни. Описал взаимоотношения с отцом. Не давил, не указывал, не отстаивал свою точку зрения, науськивая брата на ненависть к родителю. Нет. Я просто объяснил ему то, как было со мной. Поделился выводами, ошибками, проблемами и их решениями. Джорджи слушал внимательно и задумчиво. Думаю, что проводил параллели со своей жизнью. Я понимал, что у этого мальчика не хватит смелости и сил пойти против воли папы, но очень надеялся, что он сумеет отстоять Франческу, ибо за эту девушку сверну шею любому.

- Зачем ты мне все это рассказал? – ошеломленно пролепетал он, когда я закончил и отвернулся от собеседника, рассматривая частых прохожих за окном.

- Из-за твоей невесты. Она из бедных слоев, работает официанткой. Я слабо верю в то, что ее примут в твоей семье.