История Украинской ССР в десяти томах. Том пятый: Украина в период империализма (начало XX в.) - Коллектив авторов

Многих участников революционного движения изгоняли из родных мест. Как правило, полиция силой собирала крестьянские сходы и заставляла собравшихся одобрять постановления о выселении революционно настроенных крестьян… Так были высланы на три года под гласный надзор полиции в Олонецкую губернию 16 крестьян с. Исайки и 21 крестьянин с. Сотниково на Киевщине.

М. М. Коцюбинский в своем произведении «Intermezzo» дал следующую обобщающую характеристику расправы царских властей над крестьянами — участниками революции 1905–1907 гг.: «Люди хотели голыми руками землю взять, и вот добились: кто давится в могиле сырой землей, а кто копает ее в Сибири…». И далее здесь же о положении крестьянина, оставшегося в своем селе, М. М. Коцюбинский писал: «Ему еще ничего: год бил вшей в тюрьме, а теперь раз в неделю становой бьет ему по морде…»[178].

Реакция в области образования, культуры, национального вопроса. Под особый контроль поставил царизм всю систему образования: от начальной до высшей школы, яростно обрушился на стремление демократических и даже либеральных кругов общественности развивать национальную культуру на родном языке украинского народа.

Во главе учебных заведений были поставлены явные черносотенцы. 11 июня 1907 г. царь утвердил постановление совета министров о студенческих организациях и правила созыва собраний в стенах учебных заведений. Согласно этим правилам, студентам запрещалось принимать участие в каких бы то ни было сходках, ликвидировалась автономия высших учебных заведений.

Передовая часть студенчества, не желая мириться с таким положением, начала борьбу. Так, в частности, было в Киевском университете. На «бунтующих» студентов обрушились репрессии. В конце 1907 г. университет временно закрыли. 720 студентов исключили из университета, и многих из участников сходки оштрафовали. Когда 17 января 1908 г. занятия возобновились, студенты могли входить в здание университета только под контролем полиции.

Иногда учащаяся молодежь вступала в открытые столкновения с полицией. Одно из них в начале 1908 г. произошло в Житомирской семинарии, учащиеся которой враждебно встретили намерение «блюстителей порядка» произвести обыск. Открыв пожарный кран, они обрушили на полицейских струю воды. Только после прибытия в семинарию отряда драгун там удалось провести обыск, в ходе которого была изъята революционная литература. Нескольких семинаристов арестовали.

В 1910 г. столкновение между полицией и студентами произошло в Одесском университете. Студенты, придя на собрание, узнали, что полиция запретила его. Однако они не расходились, протестуя против запрета. Полицейские применили против «бунтовщиков» оружие — несколько студентов получили ранения. Попытались дать отпор и студенты, ранив нескольких полицейских. Но силы были явно неравными. Полиция быстро подавила выступление. Более 230 студентов были арестованы. События в Одессе получили большой резонанс в учебных заведениях всей страны.

Политику царизма по отношению к учащейся молодежи активно поддерживали господствующие классы, в том числе украинские помещики и буржуазия. Так, председатель киевского отделения Российского дворянского собрания Б. М. Юзефович в конце 1907 г. предложил организовать при высших учебных заведениях специальную полицию, подчиненную попечителям учебных округов.

Иначе отнеслись к этой политике передовые, прогрессивные ученые и преподаватели. Ряд видных ученых в знак протеста против полицейского режима демонстративно оставили работу в высшей школе. Так в сентябре 1907 г. поступили в Киевском политехническом институте профессора В. Г. Бажаев, А. А. Радциг, В. Г. Шапошников и др. Известный физик М. Д. Пильчиков, не выдержав тяжелой политической атмосферы, созданной царскими властями в университетах, покончил с собой.

В годы реакции царизм еще более усилил национальный гнет. Правительство запретило преподавание на украинском языке в тех школах, где в период революции ОН был введен явочным порядком. Оно отменило циркуляр министра просвещения 1906 г., разрешавший учителям на уроках «использовать малороссийский язык для разъяснения того, что ученики не понимают». В мае 1908 г. правительство отклонило внесенный в Думу законопроект о разрешении преподавать на родном языке «в начальных школах местностей с малороссийским населением».

Учителям запрещалось разговаривать с учениками на украинском языке даже вне школы. Ученикам снижались оценки за ответы на украинском языке. В школах не разрешалось петь украинские песни, декламировать стихотворения и даже исполнять национальные мелодии. Комитет по делам печати запретил употреблять в публикациях названия «Украина», «украинский народ», лживо квалифицируя их как «совершенно чуждые» народным массам. Ко всем украинским пьесам цензура применяла одну стереотипную резолюцию «К постановке не разрешено». Как правило, запрещалось проведение публичных вечеров, посвященных памяти Т. Г. Шевченко. Царские власти запретили и сбор средств среди населения Украины на сооружение памятника на его могиле в Каневе.

Правительство усилило борьбу против национальных культурно — просветительных организаций, возникших во время революции. Насильственно закрывались украинские клубы, научные общества и т. п. Такая судьба, в частности, постигла киевскую, одесскую, черниговскую, полтавскую, нежинскую и другие «Просвиты». Министр внутренних дел своим циркуляром от 20 января 1910 г. приказал губернаторам вообще не давать разрешения на создание обществ из «инородцев» (к последним были причислены и украинцы).

Власти не оставили без «внимания» и украинскую прессу. В 1907 г. из 18 периодических украинских изданий осталось всего девять. В течение следующих лет их количество еще уменьшилось. Активными противниками распространения периодической печати на украинском языке выступали черносотенцы. Опираясь на их организации, царизм сознательно проводил политику разжигания национальной вражды. На противопоставлении интересов различных наций, на отравлении сознания темных и забитых масс были построены все расчеты черносотенцев. «Возьмите любую черносотенную газетку, — писал В. И. Ленин, — и вы увидите, что преследование «инородцев», разжигание взаимного недоверия между русским крестьянином, русским мещанином, русским ремесленником и крестьянином, мещанином, ремесленником еврейским, финским, польским, грузинским, украинским — вот хлеб, которым питается вся черносотенная банда»[179].

Черносотенную политику царизма в национальном вопросе поддерживали помещичье — буржуазные партии от октябристов до кадетов. В частности, они дружно выступали против признания за украинцами национальных прав. Национализм проник и в мировоззрение деятелей оппортунистической части российской социал — демократии. На это обратил внимание В. И. Ленин[180].

Только большевистская партия вела неотступную борьбу против националистического дурмана. Решительно разоблачая враждебную трудящимся сущность буржуазно — националистических идей, В. И. Ленин призывал большевиков «сплачивать и концентрировать» революционное движение пролетариата всей страны[181].

Идейный разброд и политические шатания в мелкобуржуазной среде. Воспользовавшись поражением революции, буржуазия повела ожесточенное наступление на идеологическом фронте. Оно выразилось в нападках на философские основы революционного учения — марксизма, безудержной проповеди идеализма, поповщины, мистицизма. Появились писатели (Мережковский, Арцыбашев, Гиппиус и др.), отрицавшие революцию, воспевавшие под видом «культа человека» ренегатство, половую распущенность и т. п.

Своеобразным рупором ренегатов, предавших интересы народа, оплевавших революцию, революционную борьбу трудящихся, стал кадетский сборник «Вехи», изданный в Москве весной 1909 г. Авторами этого грязного сборника наряду с П. Струве, С. Булгаковым и другими кадетскими публицистами были их киевские коллеги Н. Бердяев и Б. Кистяковский. Демонстрируя свои «ливрейные» чувства к Николаю Кровавому и октябристской контрреволюции, веховцы поспешили отречься от освободительного движения. «Историческую нетерпеливость» и «безрелигиозный максимализм» революционеров они призывали сменить на «дисциплину послушания» и «христианское смирение». Не удивительно, что этот, по определению В. И. Ленина, сплошной поток реакционных помоев, вылитых на демократию[182], с восторгом встретили черносотенные, мракобесы. Один из них — епископ Волынский Антоний публично заявил, что «Вехи» ему представляются «праздником» и «подвигом».

Не остались в стороне от шельмования революции, революционных рабочих и крестьян и украинские националисты. Один из лидеров УСДРП В. Винниченко в годы реакции опубликовал свое пасквильное произведение «Заветы отцов», по поводу которого В. И. Ленин писал: «Муть, ерунда, досадно, что тратил время на чтение»[183].