СПЯЩИЙ ГОРОД - Олег Таругин

Но и твари-охотники не остались в долгу. Две из них, словно не замечая рвущих их тела пуль, отчаянным броском прорвали оборону, приземлившись за спинами бойцов. Нос оказался слишком близко от одной из них, слишком близко, чтобы иметь шанс на спасение, – он только еще начал разворачиваться в сторону противника, когда когтистая лапа одним страшным ударом перерубила ему шею, почти отделив голову от туловища. Однако впитанные если и не с материнским молоком, то уж наверняка намертво «записанные» на уровне спинного мозга боевые рефлексы сделали свое дело – уже падая, Нос все-таки успел нажать на спуск, короткой очередью распарывая своему убийце грудную клетку… Второй жертвой неожиданного прорыва стал один из солдат Зельца – прежде чем получившее десяток пуль существо застыло на полу бесформенной окровавленной грудой, ее устрашающего вида челюсти успели дважды сомкнуться на хрупкой человеческой плоти… Остальных тварей, не решившихся повторить гибельной попытки своих товарок, рассеяли прицельным огнем майор, Окунь и Анаболик – на этом молниеносная схватка и завершилась.

Желающих атаковать больше не было, уцелевшие охотники отошли, укрываясь в окружающей тьме, и потерявший двоих бойцов отряд смог перевести дыхание. Помочь раненому пехотинцу уже ничем нельзя было – загнутые назад клыки распороли ему брюшную стенку, превратив кишечник в сплошное кровавое месиво, – и Окунь вколол ему содержимое известного любому спецназовцу голубого двухкубового шприц-тюбика «блаженной смерти». Искаженное гримасой страдания лицо несчастного разгладилось, и пузырящиеся розовой пеной губы тронула умиротворенная улыбка – «блаженная смерть» оправдывала свое название. Спустя секунду он был мертв…

Оба командира склонились над своими погибшими подчиненными: Зельц молча отломил половинку «посмертного» жетона и спрятал ее в карман френча, майор просто положил ладонь на залитый кровью лоб Носа (идентификационные жетоны спецназу во время боевой операции не полагались) и, посидев неподвижно несколько секунд, решительно отстегнул клапан на разгрузке бойца, доставая последний нерастраченный магазин, – живым были нужны боеприпасы… Боевой товарищ погибшего – Глаз – молча стоял в стороне, ожидая своей очереди попрощаться с боевым братом – только побелевшие от напряжения костяшки сжимающих оружие пальцев передавали то, что творилось сейчас в его душе…

15

– Вот так воевать мне нравится! – мечтательно протянул полусидящий спиной к брустверу Мелов. – Сидим, как те мушкетеры при осаде «Бля-Рошели»!

Юрий Сергеевич несколько напряженно усмехнулся – последние пятнадцать минут действительно прошли в каком-то непривычном после трех отбитых атак расслабленном бездействии и ожидании.

Персы, увидев, что случилось со входом, незамедлительно отступили, оставив под самыми стенами не более двух десятков лучников, в обязанности которых входило, видимо, удерживать противника в должном напряжении и не позволять ему особенно высовываться. «Чтобы нам жизнь медом не казалась, – как объяснил Монгол. – Секретная тактика „шило в заднице“…

Штурмовать стену, используя обычные для этого случая крючья, стальные «кошки», веревочные и раскладные лестницы, они тоже не спешили, то ли не желая больше рисковать, то ли чего-то ожидая («Если у них остался хоть один толковый командир, – подумал генерал, – сейчас он должен наконец догадаться послать отряд на поиски второго входа. Теперь вся надежда на Обиру»).

Уцелевшие защитники, за исключением четырех раненых, отосланных генералом к Хранительнице за новостями и оставшимся у Башки нерастраченным боекомплектом (о засидевшемся «в тылу» спецназовце Юрий Сергеевич вспомнил как нельзя кстати – патронов осталось по пять штук на человека – прямо как в сорок первом, когда на каждых двух бойцов зачастую выдавалась одна винтовка и именно столько патронов: кто уцелеет в бою – того и оружие), растянулись по стене реденькой цепью и залегли в недосягаемости для вражеских стрел.

В общем-то подобное положение вполне устраивало Юрия Сергеевича, понимающего, что с их четырьмя оставшимися гранатами и жалкой полусотней патронов было бы смешно говорить о сколько-нибудь значимом перевесе в силах – ну не камнями же, в самом деле, забрасывать штурмующих стену персов?! Последнюю мысль Музыкальный, задумавшись, произнес вслух – на что немедленно отреагировал Монгол:

– Зачем камнями, Юрий Сергеевич? Вон в зельцевском танке горючки полные баки и пустых канистр до фига. Давайте разольем по ним соляру или бензин, к четырем примотаем гранаты, остальные трассерами или сигнальными ракетами запалим. Чем не зажигательный фугас? – чрезвычайно довольный своей сообразительностью Мелов подмигнул генералу и вытащил из кармана две пачки дешевых индийских презервативов. – А я вам потом еще одну совершенно убойную штуку покажу – «коктейль Молотова – Чиччолины» называется. Радиус сплошного поражения – полтора метра, чрезвычайно легок в использовании и весьма эффективен. Эх, не так хотел я вас использовать, ну да ладно… – с деланым сожалением добавил он, обращаясь к глянцевым пышногрудым красоткам на обложках картонных коробочек с «изделием № 2»: – Мне для победы ничего не жалко! Как писал великий русский поэт: «Залью соляр в кондом я туго и угощу араба-друга»…

Юрий Сергеевич подозрительно посмотрел на снайпера:

– Это вам что – тоже на курсах преподавали? Что-то я такого не помню…

– Ну как же, товарищ генерал, цикл по минно-взрывному делу и устройству ландшафтных и техногенных пожаров в тылу врага – два рубежных контроля, практические навыки и итоговое занятие на оценку. Хотя, честно говоря, я эту штуку с презиками еще в пионерлагере опробовал…

– Хотел бы я знать, для чего у тебя в пионерлагере презервативы водились, – буркнул Музыкальный. – Я в пионерлагере на горне играл и кораблики строил. А если б нашел эти, как ты выразился, «кондомы» у своего внука, – все уши бы поотрывал…

– Я ж вообще-то вожатым был… – смущенный реакцией начальника, пробормотал Монгол. – И ничего такого… – Он хмыкнул. – Почти ничего и в мыслях не держал… Так что будем делать? Подходит мое предложение?

Генерал кивнул и отдал приказ, отсылая нескольких солдат вниз, не успели они спуститься, как в люке показалась коротко стриженная – простите за очередной громоздкий каламбур – голова спецназовца Башки.

– Докладывай, – кивнул ему Юрий Сергеевич. – Только не высовывайся – у нас тут постреливают.

– Хранительница передает, что пока все нормально, энергия еще есть. Были небольшие возмущения – это когда они стрелами по вам шарахнули, – но сейчас все спокойно.