If you were gay - Elvira

Утром полчаса было потрачено на приведение будущего Казановы в приличествующий случаю вид. Без Драко это было непросто - однако Гарри очень старался, результатом чего стало насильное впихивание Гойла в черный костюм (принадлежавший Крэббу, как выяснилось впоследствии), повязывание на шею Грегори серебристого галстука (из арсенала Малфоя-младшего - то была единственная вещь Драко, которая не была его другу мала) и причесывание, приглаживание, распутывание и прочие действа, призванные превратить взъерошенные лохмы Гойла в модную прическу а-ля «герой-любовник на тропе войны». Гарри искренне гордился результатом, тем более что случайно встреченная приятелями на пути в Большой Зал Миллисента ойкнула, присела, прикрыла рот рукой и вообще выразила все признаки потрясения.

Пэнси, попавшаяся им в следующем коридоре, была более хладнокровна - она критически оглядела краснеющего Грега и одобрительно бросила: - Отличная работа, Драко! Не знала, что вы теперь вместе. Как же твой ненаглядный Поттер?

- Вместе?! - возмутился Гарри. - Ты не так поняла, Паркинсон - я помогаю близкому другу устроить личную жизнь, только и всего. Привел его в порядок, - он любовно оглядел свое «произведеньице», переминающееся с ноги на ногу под цепким взглядом девушки.

- Ну-ну, - неопределенно протянула Пэнси, явно не убежденная до конца, и сменила тему: - Слышал про Поттера? Давненько я не читала ничего подобного!

- Что еще? - осторожно спросил Гарри.

- Да интервью это - настоящая сенсация. Что-что, а про Снейпа я бы никогда не подумала. Действительно, волосы у них одного цвета, это верно. Неужели правда?

- Что правда? - задрожал Гарри.

- Ну, что он сын Снейпа и вдобавок крутил роман даже с Лунатичкой Лавгуд? Нет, Парвати, Падма, даже Ханна - это я еще понимаю, но Лавгуд-то ему чем приглянулась? - оскорблённо бормотала Пэнси. - Мерзкая тощая блондинка. А меня даже не поцеловал. Я-то была уверена, что он еще девственнник, но в этом тихом омуте чертей предостаточно. Что же я сделала не так, Драко? Может, мне…

- Прости, Пэнси, мы спешим, - закричал Гарри и рванул вперед, не дослушав. «Сын Снейпа, сын Снейпа, - стучало у него в висках, - значит, я - сын Снейпа… убью проклятого идиота Малфоя!»

Большой Зал меж тем гудел от возбужденных голосов, причем обсуждали все одного определенного человека. Многие потрясали некими журнальчиками.

- Вы слышали?..

- Нет, правда?..

- Неужели сын?..

- Мне сказали, что племянник…

- Нет, он племянник Люциуса Малфоя, а Снейп - его сводный брат. От Лорда…

- Да ты что?!..

- Говорят, он соблазнил самого Дамблдора!..

- Ерунда, это Дамблдор его… пытался, но Гарри остался верен Гермионе…

- Но Луна-то, Луна! Во дает!..

- Да, возможно, я и встречалась с Гарри. Ведь реальность - лишь сон разума…

- Он разве не с Роном?

- Какой там Рон, если в него влюблена МакГонагалл - вы видели ее задницу, когда она нагибается за упавшей книжкой?..

- По-моему, Флитвик тоже всегда был к нему неравнодушен…

- А мадам Спраут…

- Знаете, про кого-кого, а про Хагрида я бы никогда не…

- Вот гад, - прошептал Гарри себе под нос, однако сидящий справа Блейз его услышал и осуждающе нахмурился.

- Не завидуй, Дракон, ему, бедняге, и так нелегко пришлось в жизни. Гарри так страдал в детстве…

- Чего он делал? - брякнул «Дракон», машинально поднося ко рту пустую ложку.

- Страдал. Его родные - настоящие чудовища! - доложил Забини, демонстрируя «Ведьмополитен» с огромной мерцающей надписью на обложке: «Гарри Поттер - герой нашего времени или озабоченный ненормальный идиот? Только у нас - правдивая история жизни Гарри с самого рождения! Через тернии к звездам». Сам прочти…

Совершенно забыв про Гойла, который, вытянувшись в струнку, уже минут десять тихо сидел на краешке стула и ждал дальнейших указаний, Гарри погрузился в чтение.

Оно оказалось настолько волнующим, что пару раз он испытывал незамедлительное желание сжечь дурацкий журнал, а лучше весь Хогвартс и его обитателей (простое и быстрое решение проблемы). Однако его останавливала здравая мысль - тогда он не дочитает до конца.

Оказывается, Дурсли не только морили его голодом (что, в целом, соответствовало истине), но и заставляли показывать стриптиз на корпоративных вечеринках Вернона, тереть спину тетушке Мардж в ванной и читать Дадли сказки на ночь. «Конечно, душевная травма, постигшая нашего героя в столь юном возрасте, не могла не отразиться на его психическом здоровье, - вещала Скиттер. - Последним ударом судьбы стало то, что его мать, известная своим легкомысленным поведением, еще в школе завела роман с небезызвестным С. Т. Снейпом…»

Дальше было интереснее: путем несложных логических доводов Рита доказывала, что Снейп и интервьюируемый - близкие родственники. Два абзаца были посвящены жестокости означенного Снейпа, не желавшего брать на себя «ответственность по воспитанию единственного сына и не способного создать нормальную семью с подходящей ему по возрасту женщиной, чтоб Гарри рос, окруженный заботой и вниманием», а также осуждению того, что «этот бесчувственный отец-кукушка («Двести баллов с Гриффиндора», - подумал в этом месте Гарри), презрев родительский долг, вступил в противоестественные, развратные отношения с известным донжуаном Билиусом Артуром Уизли, который…». Профессор ЗоТИ так сверкал глазами на «Поттера», подписывающего очередной экземпляр «Ведьмополитена», что Гарри понял: в ближайшее время ему светит твердый «Тролль», и Ж.А.Б.У. он по Защите сдаст только через снейпов труп (что было неплохой идеей).

Попытавшись отвлечься от мерзавца в очках (чужих, заметьте, очках!), нежащегося в данный момент под вспышками камеры Колина Криви, Гарри вновь углубился в текст. Рассказы о «подвигах» на любовном фронте были достаточно приемлемы; а вот описание «эпизодических встреч» с Оливером Вудом, трогательных платонических отношений с Хагридом и безответных чувств к Рону Уизли (рыжего в это утро за столом не было) его не порадовали, как и краткий рассказик: «Я и моя метла - нетрадиционные способы применения мази для древка». Откуда Малфой взял все эти возмутительные «способы», даже думать не хотелось, не то что представлять. Апофеозом стало «откровение» о том, как сильно и страстно Герой Магического Мира влюблен в своего декана, как мечтает о прогулках под луной, разговорах до утра, безумном сексе на шелковых простынях… (тут Гарри выронил журнал и некоторое время восстанавливал сбившееся дыхание)

- Дра, - отвлек его Гойл, - ты чё, а?

- Н-ничего, Грегори, - дрожащим голосом ответил Гарри. - Ты ешь, ешь…

- Не могу, - пояснил Гойл. - Она такая красивая…

Как выяснилось, все то время, что Гарри посвятил изучению писулек Скиттер, Грег упорно и неотрывно пялился на Джинни Уизли, которая, по несчастливому для нее стечению обстоятельств, сидела прямо напротив своего новоиспеченного ухажера. Судя по ее виду, она была в последней стадии паники. Время от времени Гойл пытался подмигнуть, отчего Джинни вздрагивала, личико ее кривилось в гримасе ужаса, а цвет кожи мог бы поспорить белизнной с траурным саваном.

- Вроде я ей и правда того… нравлюсь, - сообщил увалень. - Я читал - девушки когда влюб… влюбляются, они это, дёргаются сильно.

Гарри мгновенно встряхнулся: друзья прежде всего, даже если это друзья Драко. К тому же Гойл чем-то был ему симпатичен - напоминал Хагрида… или хагридова Клыка, что в сущности, дела не меняло.

- Лобовая атака - вот что нам нужно, - указал он Грегу. - Твой взгляд должен выражать нежность, робость и страсть одновременно.

Гойл непонимающе посмотрел на него.

- Короче, представь, что ты - Ромео, она - Джульетта, а Поттер, Поттер - это… - Гарри на секунду задумался и торжествующе выдал: - Парис, вот он кто! Твоя задача - жени… эээ, завоевать ее сердце раньше, чем жестокие родители выдадут ее замуж за твоего соперника… («Пока она не оценила написанное в интервью по достоинству и не начала виснуть на мне, то есть на Драко, как Рождественская клюква», - добавил Гарри про себя).

- Мне петь? - вдохновенно поинтересовался Гойл. - Или стихи почитать? Я могу.

- Стихи… стихи - это хорошо, - задумался Гарри, глядя как Джинни медленно и осторожно, пытаясь не привлекать к себе излишнего внимания, выползает из-за стола и пятится. - Решено: до обеда пошлешь ей записку с монологом Ромео. Спишешь из своей книги, сумеешь?

- Дра… - смутился Гойл.

- Ага, не сумеешь, ясно. Ладно, я скопирую, а ты подпишешься.

Освободившись от долга совести по отношению к Гойлу, Гарри решительно поднялся и направился к Драко.

- Прости, Потти, - он ласково положил руку предателю на плечо и незаметно, но больно сжал, - у меня к тебе интимный разговор буквально на минутку. Твои приятели нас извинят.

Драко побелел от боли, но держался мужественно: - Что, хочешь признаться мне в любви, Малфой? Увы, ты не в моем вкусе.

- Зато ты - в моем, - прошипел Гарри. - Не пойдешь - зааважу прямо в зале.