Инквизитор Светлого Мира - Андрей Плеханов

– Тогда почему мы валяемся здесь и смотрим, как уничтожают зверей, беззащитных по твоей вине? Эти солдаты - наши враги. На войне как на войне, Том. Ты пощадишь их сейчас, но если ты попадешь в их лапы, то никто и не подумает пощадить тебя. Апелляций и помилований в нынешнем Кларвельте не предусмотрено.

– Нам нужен Дитрих. Инквизитор. Мне хочется побеседовать с ним с глазу на глаз и вызнать кое-что. Он может рассказать много интересных вещей, этот Дитрих. А остальных нельзя убивать. Нельзя!

– Это не люди, - сказал я. - Мы с тобой - люди, Том. Даже Вальдес - человек, потому что он, как и мы, пришел из реального мира. А эти гвардейцы - так, оживленные муляжи.

Проблема состояла в том, что я действительно не считал этих людей людьми. Светлый Мир был для меня реален не более, чем хорошо нарисованный мультфильм. А обитатели этого мира были просто его персонажами.

– Я прожил в этом мире сорок лет. - грустно сказал Томас Ривейра. - Прожил здесь большую часть своей жизни. Я старый. Ты - малыш по сравнению со мною, Мигель. Не гляди, что я выгляжу так молодо. И чем дольше я жил в лесу, среди зверей-мутантов, тем больше я понимал, как я люблю людей. Запомни, Мигель, все обитатели Кларвельта - настоящие люди. Настоящие! С собственными мыслями и переживаниями, неповторимой судьбой. Они способны по-настоящему любить. И я боюсь, что ты и твои приятели наломаете здесь дров. Наверное, вы добьетесь своего. Но при этом протопаете по Светлому Миру, как слоны по муравейнику. Убьете сотни людей и разрушите их среду обитания.

– Хорошо. - Я кивнул головой. - Пусть будет по-твоему. Но я не представляю, как ты можешь захватить инквизитора, не перебив при этом всю его охрану. Ты же видишь, в какой броневик он залез. Его только газовой сваркой оттуда выколупывать!

– Его там нет, - сказал Томас.

– Как - нет?!

– Просто нет. Вначале я тоже решил, что Дитрих поглупел настолько, что собственной персоной двинулся по Тихой Тропе. Но теперь я понимаю, что это не так. Дитрих остался на поле около леса. Он ждет там.

– Почему ты так решил?

– Дитрих!!! - снова завопил Начальник Зверей, и я вздрогнул от неожиданности. - Говорят, что у тебя есть хорошая пушка! Ну-ка, пальни из нее!

Стрельба неожиданно стихла. Я чуть приподнял голову и увидел, как створка в одной из амбразур броневика открылась.

– Проклятые, нечестивые демоники! - раздался оттуда властный низкий голос. - Я, инквизитор Дитрих, именем великой Госпожи Дум повелеваю вам немедленно выйти на тропу с поднятыми руками и сдаться!

– Ну, точно не он, - с облегчением сказал Томас. - Пытается надуть нас, хитрожопая лиса. Слышал бы ты голосочек самого Дитриха. Он тоньше, чем у кастрата. У него с гормонами что-то не в порядке.

– И что теперь?

– Теперь все просто. Мы выйдем из леса и попытаемся сцапать самого Дитриха. Охрана у него, конечно, есть, но думаю, что мы с ней разберемся.

– А с этой армией что делать? Она же ломанется ему на помощь!

– Не ломанется. - Белозубая улыбка Томаса блеснула на фоне гуталиново-черной физиономии. - Об этом я уже позаботился. Смотри.

И в тот же миг начали рушиться деревья. Я-то по наивности полагал, что монстры грызут стволы, чтобы успокоить свою нервную систему. Оказывается, это был приказ Начальника Зверей. Огромные стволы с диким скрежетом и грохотом валились на тропу спереди и сзади от отряда, и через минуту завалы полностью перерезали гвардии дорогу в обе стороны. Солдаты снова начали беспорядочную паническую стрельбу, но это уже мало интересовало Тома. Он, ловко работая локтями, пополз по-пластунски к окраине леса. Нам с Трюфелем оставалось только последовать за ним. Миновав опасное место, Том поднялся на ноги и озадаченно осмотрел свою одежду, превратившуюся в неприличные лохмотья.

– Не горюй, Начальник Зверей, - сказал я. - Вернемся в Испанию - подарю тебе свои шорты. Им лет пять, но по сравнению с твоими они - полное новьё. Еще лет на сорок их хватит.

– А с этими людьми что будет? - Трюфель махнул рукой в сторону оставшегося позади отряда.

– Ничего. Отсюда они никуда не денутся. Посидят на тропе пару дней, поголодают. Расстреляют весь свой запас болтов. Подумают о жизни - стоит ли так уж безоговорочно доверять лживым инквизиторам? А потом мы вернемся сюда и поговорим с ними. Думаю, что мы найдем общий язык.

Теперь мы находились недалеко от кромки леса. В просветах между кустами и деревьями видно было поле. А на поле находились трое людей. Двое пеших и один на коне.

– Мигель, ты быстро бегаешь? - спросил Томас.

– Как ветер. Бен Джонсон по сравнению со мной - черепаха.

Диего Чжан регулярно мучил меня стометровками. Я злился. Я не понимал, зачем это нужно мне - не бегуну, а бойцу. Теперь начал понимать.

– Тот, на лошади - Дитрих. Он твой. Остальных двоих мы с Трюфелем возьмем на себя. Понял?

– Понял.

– Постарайся, чтобы он тебя не подстрелил. У него ружье, не забывай.

– Постараюсь.

Мы подошли к самому краю леса. Теперь я хорошо видел инквизитора. Длинный черный плащ окутывал его и ниспадал ниже стремян, волосы Дитриха были коротко острижены и обесцвечены до белизны. Вальдес был законодателем мод среди инквизиторов, и все они старались походить на него. Ружья я пока не видел. А вот лошадка мне понравилась. Маленькая, пузатая и кривоногая, вряд ли она могла мчаться как ахалтекинский скакун. Если вы когда-нибудь пытались догнать лошадь, то можете оценить это по достоинству. Двоих гвардейцев я особо не разглядывал. Если Том обещал взять их на себя, то его дело - как с ними справиться.

– На счет «три» бежим одновременно, - прошептал Томас. - Вы готовы проявить свой подлинный героизм?

– Готовы.

Не знаю, бегал ли я когда-нибудь так резво. От Дитриха меня отделяла сотня метров, и я рассчитывал преодолеть ее с результатом не худшим, чем на тренировке. В таком случае инквизитор был моим. Я несся стрелой, и доли секунд тикали ударами сердца в моей груди - может быть, действительно героической, а может быть, и нет. Я не видел, как обстояло дело с гвардейцами, но инквизитор отреагировал на опасность быстро. Слишком быстро. Увидев, как из леса вылетели два монстра, безобразно зеленых (один из них к тому же и безобразно толстый), и один чернокожий человек, он натянул поводья и начал разворачивать лошадь. Я мчался как ураган. Лошадь уже делала свои первые шаги, разгоняясь, и черный плащ приподнялся на ветру, когда я догнал их. Я схватил полу плаща, плащ натянулся, инквизитор захрипел, душимый застежкой на горле. Он едва не слетел с лошади, но удержался, стервец, быстро намотав поводья на руку. Словно в замедленном кино, я увидел, как он оборачивается, как черная ткань откидывается в сторону и из-под нее появляется ствол ружья. Далее грохнул оглушительный выстрел, боль штопором вонзилась в мой живот и бросила меня на землю.

Как ни странно, я не потерял сознания. Но лучше бы потерял, потому что боль вцепилась в меня острейшими в мире зубами и с чавканьем вгрызлась в мои внутренности. Я корчился на земле и не мог сделать вдох. Как долго это продолжалось? Может быть, четверть минуты, но мне это показалось несколькими часами. Я уже почти умер. Том вернул меня к жизни. Он резким движением повернул меня на спину, прижался своими толстыми фиолетовыми губами к моим губам и выдохнул в меня воздух. Надул мои слипшиеся легкие, как надувают резиновый мяч. Следующий вдох я смог сделать уже сам.

Кровавая пелена мало-помалу спадала с моих глаз. Я увидел Трюфеля, склонившегося надо мной. Его физиономия, трансформированная в звериную, не выражала ничего, но, зная доброту Трюфа, я полагал, что он мне сочувствует. Потом я увидел Тома. На лице Тома было написано явное неудовольствие.

– Сволочь! - сказал он, скривившись от ярости. - Ну и сволочь этот Дитрих! Мало того, что удрал, еще и испортил мой оберег!

Я скосил глаза на свой живот и обнаружил, что толстая зеленая кожа исчезла. Я снова был гол. И живот мой, и грудь все были в маленьких красных и фиолетовых пятнах, оставленных дробинами. Зато не было ни одной дыры. Оберег спас меня, но сам погиб. То, что осталось от него, валялось на траве рядом. Дохлая окровавленная жабья голова.

– Сволочь! - Том едва не брызгал слюной от злости. - Этот оберег две сотни флоренов стоит!

– А я сколько стою? - обиженно просипел я, корчась от боли. - Меньше, что ли?

– Ты? - Том посмотрел на меня с прищуром, очевидно, определяя мою стоимость во флоренах. - Ты - ценный кадр, - сообщил он через некоторое время. - Пожалуй, сотни на три потянешь.

Я умудрился сесть, воспользовавшись помощью Трюфеля. Сейчас я мог видеть и инквизитора. Он ускакал далеко, не меньше чем на километр, но теперь притормозил свою лошадку и разглядывал нас издалека, видимо, решая, что ему делать дальше. Для нас он был недосягаем.

– Скотина, - прохрипел я.

– Скотина, - кивнул головой Том. - Настоящая, истинная скотина этот Дитрих. К тому же не герой.