o acebc8b464723c14 - МГП

– Вы действительно в это верите? – спросил ошеломленный Эрик. – Что все плохое

случившееся с Ребеккой и Дэйвом – это кара Господня?

– Оставь Ребекку в покое. Я не позволю тебе встать на пути ее счастью с Айзеком.

Не позволю!

– Можете позвать Дэйва к телефону?

Голос этой женщины сразу с одержимого сменился на ангельский.

– Дэйв сейчас со своим физиотерапевтом. У него впервые за долгое время,

получилось самостоятельно встать на ноги. Я так им горжусь. Думаю, скоро он снова

сможет ходить. Бог услышал мои молитвы. И я должна жить, служа Ему.

Эрик решил, что Миссис Би не помешает новая кофточка, такая беленькая, с

завязывающимися на спине рукавами.

– Хорошо, спасибо.

Он повесил трубку, и снова попытался дозвониться Ребекке, гадая, в курсе ли она о

душевном состоянии ее матери.

Глава 30

Ребекка сделала глубокий вдох и постучала в дверь квартиры Айзека. Она

понимала, ей не стоило приходить без предупреждения. Возможно, его даже не было дома.

Но она хотела выяснить отношения. Разобраться во всем, до того как пойдет ужинать с

Эриком, а после покупать ей кольцо.

Минуту спустя дверь распахнулась, на пороге ее встретил Трей Миллс в одних

черных шелковых боксерах.

– Ребекка, привет, – сказал он с дьявольской ухмылкой. – Чему обязаны?

– Эмм… – А что Трей делал у Айзека дома? Может они поехали к нему в гости,

после того, как она с Эриком уехали с ужина? Ладно. Это можно понять. Но почему он

почти голый? – А Айзек дома?

– Да. Может, зайдешь?

Трей отошел в сторону, и Ребекка вошла в квартиру. Она уловила запах еды.

Чеснок, орегано, пармезан. Айзек всегда хорошо готовил, и итальянские блюда были его

фирменными. Трей закрыл за ней дверь, положил руку ей на поясницу, подталкивая

вперед.

– Не будь с ним слишком сурова, ладно? – тихо сказал он. – Он счастлив, но еще

немного напуган.

– О чем ты говоришь?

– Пусть он сам тебе расскажет.

Айзек вышел из спальни, вытирая волосы полотенцем. На нем были старые

пижамные штаны, он был босиком и без футболки.

– Я тут подумал, – сказал он, широко улыбаясь, – может мне тоже проколоть себе

язы… – Он заметил Ребекку, и его улыбка спала, а полотенце выпало из рук.

Казалось, они целый час простояли, уставившись друг на друга.

– Айзек, – Ребекка, наконец, нарушила их молчание. – Что здесь происходит?

Айзек выглядел как загнанный в ловушку зверь. Он посмотрел на Трея.

– Что ты ей сказал?

– Ничего, – качая головой, ответил Трей.

– Нам нужно поговорить, – сказала Ребекка.

Айзек кивнул, развернулся и пошел в спальню. Она не хотела разговаривать в

спальне, но раз здесь был Трей, им нужно было место для разговора наедине.

Ребекка вошла в комнату и закрыла за собой дверь. В комнате горел приглушенный

свет. Ребекка не смогла не заметить пустую обертку от презерватива. Значит, он клялся ей

в любви, а сам тем временем спал с другой женщиной? Не то чтобы ее это волновало, это

лишь добавляет больше путаницы в поведении Айзека.

Он сидел к ней спиной, склонив голову. Он явно чувствовал себя виноватым.

– Я знаю, что ты сделал с моим телефоном, – сказала она.

– Я – гей, – выпалил он.

Она услышала его слова, но не могла понять смысл его признания.

– Ты… ты кто?

– Гей. Гомосексуалист.

Моргнув несколько раз, Ребекка качнула головой.

– Ты… ты кто? – переспросила она.

– Мне нравятся парни, понятно? – он посмотрел на нее через плечо. – Я – гей.

Неужели это так сложно понять?

Если честно, то да, ей было сложно это понять. Они же любили друг друга. Были

помолвлены. Занимались сексом, не частным, скучным, традиционным, при свете, но все

же сексом. О господи. Айзек гей.

Понимание этого факта вызвало у нее нервный смех.

– Ты гей?

Он кивнул, не глядя ей в глаза.

Она вновь посмотрела на тумбочку с обертками от презервативов.

– И ты занимался сексом с Треем?

Он смутился и так мило закатил глаза, без слов не только подтверждая ее догадку,

но и говоря как сильно ему это понравилось. Это явно был не скучный, не банальный, а

очень страстный и откровенный секс при свете дня.

– Мне нужно присесть, – сказала Ребекка. Она опустилась на край кровати,

обдумывая выход из сложившейся ситуации.

Айзек сидел позади нее. Спустя какое-то время, он взял ее за руку. – Прости меня.

– За что?

– За попытку разлучить тебя с Эриком. Я знаю, ты его любишь, но ты должна

выйти за меня замуж.

– Айзек, мне хотелось бы сказать, что я улавливаю ход твоих мыслей, то это далеко

не так.

– Мне нужна жена, – сказал он. – Для прикрытия. Ты же знаешь, мой отец

отречется от меня, как только выяснится что я гей. Я могу распрощаться и с семейной

клиникой. Нам хорошо вдвоем. Ты в любом случае не можешь иметь детей, и никто ничего

не заподозрит, когда мы усыновим ребенка. Именно поэтому мы должны быть вместе.

– Получается, я должна отказаться от своего счастья, ради того, чтобы ты

притворялся тем, кем не являешься?

Он провел рукой по лицу.

– Тогда это было самым лучшим решением. Я люблю тебя, Ребекка. Всегда любил и

буду любить. Я буду отличным мужем. Буду хорошо к тебе относиться. Буду заботиться о

тебе, давать тебе все, что ты только пожелаешь. Просто мысль о занятии с тобой сексом

причиняет мне физическую боль.

Если бы она могла забыть, что он заставил ее сомневаться в своей

привлекательности.

– И это не потому, что я некрасивая и не сексуальная, и не потому что внутри твое

тело ощущалось… – И впервые за все время она поняла, проблема была не в ее теле. Она

здесь совершенно ни при чем. Ребекка вырвала свою руку и встала с постели. – Как ты мог

так со мной поступить?

– Как?

– Ты заставил меня чувствовать себя ущербной. Отказаться от секса. Если бы не

Эрик, я бы до сих пор не осмелилась лечь с мужчиной в постель. Я думала со мной что-то

не так. Что мое тело стало отвратительным.

– Но я думал, все дело в тебе. Ребекка, я хотел, чтобы ты меня привлекала. Но …

этого не произошло. И я не мог заставить себя заниматься с тобой сексом после твоей

операции. Я пытался. Мысленно, я убедил себя, что могу это сделать. А вот физически… у

меня не было эрекции. Я, правда, думал это из-за твоей операции.

– А тебе никогда не приходило в голову, что возможно проблема была не во мне?

– А тебе? – спросил он.

Ребекка опустила глаза в пол.

– Если честно, то нет. Ты всегда был таким… таким идеальным.

– Знаешь, очень тяжело жить с таким ярлыком.

Волнение в его глазах заставили ее немного съежиться. Она больше не злилась на

него, только тяжело вздохнула.

– Должно быть, тебе было тяжело прийти к такому выводу. Когда ты это понял?

– Вчера вечером.

– Спасибо, что доверился мне. Я знаю, тебе это далось нелегко. – Она снова села

позади него, и обняла. Айзек чуть отклонился на нее для поддержки. Они несколько минут

просидели, обнявшись, молча поддерживая друг друга. Именно это он делал, пока она

болела. Одно его присутствие рядом придавало ей сил. Она была счастлива появившейся

возможности поддержать и его.

– Ребекка? – тихо спросил он. – Можно попросить тебя об одолжении? Ты не могла

бы кое-что для меня сделать?

Она провела рукой по его волнистым волосам.

– Конечно.

– На следующей неделе мой отец устраивает званый ужин. Приглашены не только

врачи, но весь персонал клиники. Он пока не говорил официально, но думаю, на ужине он

попросит меня присоединиться к ним. – Он немного помолчал, а потом продолжил. – Я

надеялся … ты сможешь сходить со мной? Мы могли бы притвориться…

– Айзек…

– Мы могли бы притвориться парой, а после его заявления, я все ему расскажу. –

Он судорожно вздохнул. – Мне нужно время свыкнуться с моим новым статусом, а все эти

постоянные расспросы выводят меня из себя.

– Какие еще расспросы?

– Сынок, когда ты, наконец, остепенишься? Ты собираешься жениться или нет? В

твоем возрасте у меня уже было двое детей. Тебе не кажется, что уже пора заводить

семью? – он довольно точно передал интонацию и голос его отца.

Она понимала, о чем он говорит, и была готова согласиться, но не знала, как Эрик

отреагирует на то, что она будет притворяться невестой Айзека. Даже если это всего на

один вечер.

– Я должна сначала спросить у Эрика, – ответила она.

Айзек нахмурился.

– Он меня ненавидит, и никогда на такое не согласится.

– Ну, ты в последнее время вел себя, как свинья, – сказала она. – Ты не можешь его

винить в том, что он не понимает, что мы с тобой может быть просто друзьями.