Магадан — с купюрами и без - Владимир Данилушкин

— Как их обезобразить? То есть, обеззаразить? Спиртом? Или прокипятить?

— Даже не думай, перебьется.

Но Женя не пошла на такую жестокость, не подсластив пилюлю. Часа два держала булавки в кипящей дистиллированной воде, которую купила в аптеке. Потом в водке обработала. Стала булавки в стволик лимона загонять, как-то не по себе ей сделалось. Вот так бывает, горбушу пойманную по голове дубинкой приложишь, так у самой мигрень начинается. Стволик лимона стал похож на боярышник, смотреть больно. Водку, что в стакане оставалась, Женя выпила. Как-то не пошло, аж всю передернуло. Совсем разболелась. Надо лечиться, а на лекарства аллергия. Пошла к китайцу, на иглоукалывание. Приходит, а у того на окне такой лимон роскошный благоухает! Не стала знахаря расспрашивать, своим умом дошла, что на верном пути.

И, правда, через какое-то время ветки ее красавца-лимона покрылись маленькими беленькими цветочками. Сладкий аромат наполнил комнату. Взять бы порадоваться, да напала на женщину хандра, пуще прежнего. Ходит сама не своя, а понять, в чем дело, не может. Потом сон видела, сообразила. Сновидение не то чтобы страшное, но личное, сокровенное, не стала никому рассказывать. Мужа жаль, которого потеряла. Надо было его на обследование погнать, раньше начать лечить, глядишь, и выжил бы, недотепа. А он все денег жалел. Конечно, и время лечит, но тоже не бесплатно. Ведь оно, время, что? — деньги.

Пока молодые были, по поселкам, по общежитиям мотались, ничто их не брало — ни простуда, ни инфекция, ни соблазны, ни гастрит, ни рак желудка, а когда устаканилось, когда квартира появилась, дача, гараж, тогда ушла молодость, прихватив здоровье. Вот ведь как несправедливо устроено на свете: достигнет чего-то человек и становится беззащитен перед хворями, словно дань платит судьбе. Против такого лома нет приема, разве что голову высоко держать для форса.

И вдруг ее пронзила запоздалая мысль: может, и ему надо было стресс сделать, иголки под ногти загнать? Аж мороз по коже от такой фантазии. Хорошо, что этого папашка уже не узнает, а то человек он южный был, горячий, мог и отреагировать по полной.

Машу надо бы отблагодарить как-то. Тоже на чай позвать. Кстати, она же рукодельница. Вот к кому обратиться стоит! А то решила Евгения обновить гардероб: покупать-то не на что, так перелицевать пальто. Маша, бывшая геодезистка, вахтером числилась, умудрялась сочетать дежурство с шитьем и вязанием. Ну и взяла заказ, запросила 1200 рублей. Не откладывая в долгий ящик, принялась пороть швы. У нее личный план и трудовой темп. А Женя тем временем в ателье позвонила: то да се, погода, природа, сколько стоит пальто перелицевать? Приносите, — говорят, — за 600 сделаем.

Ничего себе! В два раза дешевле. Ну и аппетиты у этой Машки! Надо намекнуть кудеснице, что не права, но как-то поделикатнее, чтобы не обидеть. Пока до конторы шла, настроение портилось и портилось. Надо же, какая нахалка-индивидуалка! На подругах наживаться! Адрес не удосужится как следует продиктовать.

— Сволочь ты, Машка! Волчица. Глаза у тебя завидущие, руки загребущие. Вот мне наука: не связывайся со знакомыми людьми — хуже разбойников разденут.

На пару секунд опешили обе, и тишина настала прямо-таки гробовая.

— Мне тоже на ус намотать надо, — возразила, наконец, Маша. — Надо было аванс взять. Раньше-то на честном слове все держалось. Угробили страну, демократы…

Она уже распорола пальто и сметку начала. Жаль своих усилий, но тариф ателье ее не устраивал. И она распорола уже сшитое, потребовала за проделанную работу сотню рублей.

Забрала Женя пальто, и тоска охватила ее черным тугим кольцом, сжала бесконечной спиралью. В ателье отдавать не стала, так и лежит распоротое. А лимон юннатам подарила. Они чай пьют, тетю Женю добрым словом вспоминают.

Гадание по птицам

Счастье — в конце туннеля. В туннеле не курить.

Марина самостоятельно села за руль, едва в городе потеплело и дороги очистились от гололеда. Муж учил водить, а тут уехал в командировку на Чукотку, на целый месяц, она и решилась. Жизнь одна, глупо вычеркивать из нее целых тридцать теплых дней. Мало-мальски освоилась, еще гаишник ее ни разу не тормозил, случилось вот что. Внезапно на проезжую часть села чайка. Прямо перед капотом. В районе 31-го квартала. Говорят, там линия разлома земной коры. То ли радон, то ли полтергейст, а машины бьются чаще, чем где-либо. Она-то среагировала мгновенно, не задела чайку. Вот и думай, к чему бы все это. Да тут еще этот сон нелепый: будто она кондитерша и наставила мужу рогалики с маком.

Чтобы успокоить нервы, поехала на Кожзавод, этот неофициальный полигон для начинающих водителей — продолжить свои тренировки. В том уголке города вблизи морской бухты еще недавно была ферма, где разводили в клетках пушных зверей: черно-бурых лис, которых муж называл серо-буро-малиновыми, песцов белых, именуемых им же писец подкрался незаметно, и хонориков, достаточно смешных самих по себе. Лет десять, как совхоз растащили прихвати-заторы, лишь остался густой неистребимый клеточный дух, по привычке над клетками кружат черные хищные птицы, словно надеясь, что когда-то люди опомнятся и вернут в клетки смешных и милых зверьков, возле которых всегда можно поживиться. Вороны летают, скрежеща утробой, словно торговцы с юга. Конечно, они завидуют чайкам, которые питаются прямо из моря, пока не покроется льдом.

И вот одна из этих пернатых наглянок проносится перед самым лобовым стеклом, едва не задевая кончиком крыла. Марине чудом удается избежать столкновения. Какое-то мгновение странным образом дернулся ее лицевой нерв, щекотная боль отжалась в локтях и лопатках, и она увидела окружающие пейзажи с высоты птичьего полета, будто поцеловалась с клинической смертью. Промелькнул кусок морского берега с домишками, частично превращенными в дачи, бездействующий рыбозавод, скалистые острова Три Брата, и обнажившаяся широкая кромка прибоя, на ней копошились ребятишки, занятые охотой на мидий. Странное чувство овладело ею, будто она — сломанный мост над пересохшей рекой.

Жаль, мужа нет, как он там, кстати, упирается с америкосами? Небось, крутит шашни с этой поварихой вахтового отряда, а та и рада, кормит от пуза. О том, что бывает после ужина, не хочется и думать, чтобы не травить душу. Перед отъездом он раскопал на диске песню Высоцкого: мол, не бывает на Крайнем Севере воронья. А как же не бывает: стоит подняться на Марчеканскую сопку, где стоял танковый полк, а теперь только кладбище да ветерок сырой, как из погреба, они тебя вычислят, будут кружить над головой, словно выжидая момент, когда можно будет спикировать и тюкнуть в темечко. Когда муж был еще мальчиком и ходил на сопку с отцом и кошкой, он опасался, что ворон может унести кошку в свое гнездо, а она не даст отпор, как в свое время задала перцу вислоухой одичавшей болонке.

Вечером Марина поставила машину на платную стоянку. И опять сторож приставал к ней с любезностями. Недавно бросил курить и подсел на конфеты. Всех угощал «Раковыми шейками». И это при всей мнительности Марины, которая в начале года так трудно пережила смерть соседки от рака шейки матки. Да и сторож этот оказался при ближайшем рассмотрении патологоанатом: подрабатывал на стоянке в охране, бесплатно держал там свою машину, и платили ему больше, чем медику в морге.

Марина поспешила домой, а когда дошла до своего подъезда, оттуда выскочил голубь, нарочито шальной и очень шумный, с жесткими, словно из пластмассы, крыльями. Голубей, кстати, развелось в городе выше крыши: плотно заблокировали мусорные баки и сражались не на жизнь, а насмерть с чайками, вытеснив не только воробьев, но и крыс.

Сама не своя, Марина поднялась в квартиру, переоделась, съела листик салата, выпила стакан апельсинового сока и стала листать учебник хакера. Она уже повергла в изумление мужа успехами в вождении иномарки. На очереди компьютер. Просидев около часа, так и не смогла связаться с любимым мужчиной по мобиле, но послала e-mail. Нашла подходящий сайт о белой магии. Интересно, что символизируют напугавшие ее птицы — чайка, ворон и голубь? Ничего внятного не нашла. Одни лишь мнения, противоречащие друг другу, да навязчивые сплетни о киноактрисах: то у нее лопнула бретелька и вывалилась грудь, то она вообще умерла, хотя достоверно известно, что не умерла, поскольку устроила пышную свадьбу, да еще с тройным переодеванием.

Что ж, стала сама кумекать. Голубь — символ смирения. Пикассо, голубь мира, и еще услужливая память подкидывает нападение бандитов на школу в Осетии, там, на годовщину трагедии выпустили в небо голубей, число их соответствует числу погибших деток.

Чайка — душа погибшего моряка. В последние годы они жмутся к человеческим жилищам и полюбили сидеть на столбах освещения. Ворон часто упоминается в народных легендах и сказках, где надо воскресить убитого молодца с помощью мертвой и живой воды. Северные народы верят, что он создал землю и все, что на ней есть.