Настоящий полицейский - Иван Прохоров

– Стерва. – Раздался тихий рассерженный голос отца, затем входная дверь открылась, и он навсегда их покинул. Вот как это было.

Игорь вышел из комнаты. Мать курила на кухне, отвернувшись к окну. Он позвал ее, она бросила окурок в пепельницу и не глядя на него прошла в свою комнату и захлопнула дверь.

Он помнил, как эта отстраненность в последние дни шокировали его не меньше, чем исчезновение брата, и только теперь стало понятно, что дело было не в желании его наказать, а в банальном отсутствии сил.

На буфете поверх сложенной вчетверо газете «Видновские вести» лежала забытая отцом пачка сигарет «Лаки страйк». Игорь достал сигарету, закурил. Взгляд упал на изображение фоторобота, над которым темнел в пятнах кофе заголовок: «В деле о нападении на детей новые подробности».

Все «новые подробности» в заметке сводились к составлению фоторобота по данным свидетелей в связи с очередной попыткой нападения. Странный «маньяк», подумал Игорь, затягиваясь сигаретой. Третья попытка нападения – снова в подъезде многоэтажки, на этот раз на улице Советской, по той же схеме: жертва поднимает крик – преступник ретируется. Два исчезновения на территории района приписывают ему, одно из них как Игорь знал от Вилли, к этому маньяку не относилось. Возможно, и второе к нему тоже не имело отношения, учитывая, как топорно действовал этот тип. За всем этим торчат уши, скорее, умственной отсталости. Игорь рассмотрел фоторобот – контур лица с глазами и ушами, нарисованный карандашом – под такое можно подтянуть любого в возрасте от восемнадцати до семидесяти.

Игорь положил газету, вернулся в комнату, достал из кармана крошечный передатчик в виде пластикового корпуса для батареек с лампочкой и динамиком и поставил на стол. Брат так и не воспользовался изобретением Кустанайского. Игорь смотрел на него, положив подбородок на сложенные на столе руки, затем перевел флегматичный взгляд на угол стола, где аккуратной стопкой лежали учебники Макса, и ударил по ним кулаком. Учебники разлетелись, а «Литература» с Пушкиным приземлилась на заправленную кровать брата.

Игорь вскочил и снова взял со стула ранец Макса, тщательно осмотрел карманы, нашел пару монет и две обертки от шоколадок «Пикник», затем открыл дверцу шкафа, где брат хранил свои вещи, вынул верхний ящик, и вывалил его содержимое на стол, где уже лежали разложенные вещи из рюкзака.

Среди прочих вещей было больше всего тетрадей на девяносто шесть листов, вдоль и поперек, исписанных сложных формулами, функциями и многострочными вычислениями. Детский убористый почерк в этих тетрадях порой становился размашистым и нажимным, аккуратные записки «в клеточку» превращалась в писанину одержимого.

– Что ты искал, Макс? – Произнес Игорь, пролистывая одну из тетрадей.

В шкафу он нашел несколько калькуляторов, в том числе продвинутый инженерный с клавишами синусов и косинусов, потрепанные учебники по математическому анализу для технических ВУЗов, справочник по высшей математике и советское пособие по программированию.

Все это богатство было засыпано ворохом оберток от шоколадных батончиков «Пикник» и «Баунти».

Игорь разложил все предметы аккуратно на столе. Записи по отдельным стопкам: школьные тетради, листы с вычислениями, тетради с записями явно далекими от школы и рисунки. Вздохнул – изучать все это было немыслимо. Только рисунку со спиралью и набором цифр под финикийскими символами с картины Петрищева, он не мог найти места. Рисунок это или все же расчеты?

Игорь сдвинул брови и вернулся к шкафу. Внизу, под старыми кроссовками лежала обувная коробка, хранившая самые ценные вещи Макса: фотоаппарат-мыльницу «Рекам» – подарок школы за хорошую учебу, с трещиной на корпусе, оставленной Игорем, упаковку гелевых ручек, новенький неисписанный блокнот в кожаном переплете, увеличительное стекло, складывающееся в корпус-футляр, школьный наручный компас и большую сложенную пополам фотографию. Редкая фотография. Игорь видел ее всего лишь однажды. Вся семья в канун девяносто второго года в свете прожекторов на стадионе. Игорю десять, Максу восемь, они стоят рядом и оба улыбаются. Мать обнимает Макса, сцепив ладони под его подбородком, а отец положил свои руки Игорю на плечи. Позади – дорожкой следов выложена двойка. На самом деле цифр там четыре: 1992. Игорь хорошо помнил, как сам прокладывал их своими сапогами. Там же обнаружился лобзик-нож по металлу. Странная находка. Зачем Максу понадобилась такая вещь? Игорь провел пальцем по зубцам, на них сверкала свежая металлическая стружка. На дне коробки лежали целых три упаковки батареек «Варта» формата D. Игорь вспомнил, что Макс всегда сам менял батарейки в часах над своей кроватью. Только он думал, что их покупала мать.

Он взглянул на часы, замершие на 21:55, затем достал из упаковки батарейку, забрался на кровать Макса, оттянул пальцем пыльный корпус. С обратной стороны часов что-то выпало и упало за кровать. Игорь спрыгнул, опустился на колени, из-под кровати на него выкатилась цилиндрическая жестяная коробочка для диафильмов.

«Кот в сапогах. Студия ДИАФИЛЬМ, Москва», прочитал Игорь на этикетке. В коробочке лежала обычная плотно скрученная пленка. Развернув ее перед окном, Игорь увидел антропоморфного кота, бредущего с котомкой. Один кадр сменялся другим: кот идет, кот сидит, кот жестикулирует передними лапами. Мультяшные кадры неожиданно сменила человеческая фигура. Человек показывал какие-то жесты. Игорь осмотрел место смены кадров – пленка была совершенно однородной, никаких склеек или чего-то подобного. Он бросился уже к своей половине шкафа, извлек из кучи хлама пыльную коробку с фильмопроектором, поставил прибор на стол – передними ножками на учебник литературы, задернул занавески, направил луч на стену над своей кроватью, вставил пленку в катушку и отмотал до нужного кадра.

Нарисованного кота на стене сменил молодой парень – лет двадцати в бейсболке и свитшоте с аббревиатурой «M.I.T». На бейсболке тоже было что-то написано, но изображение размывалось. Парень выглядел смутно знакомым, но Игорь не мог поручиться, что видел его раньше. Он улыбался, сидя на фоне белой стены. Руками он показывал знакомый жест: ключ. На следующем кадре парень показывал другое слово.

Игорь схватил гелевую ручку, открыл тетрадь и стал записывать:

«Ключ на картине, что тебя напугает»

Далее следовал жест окончания предложения. Новая порция кадров и Игорь записал: