Василий Теркин. Стихотворения. Поэмы - Александр Твардовский

До новой дали

Пора!Я словом этим началМою дорожную тетрадь.Теперь оно звучит иначе:Пора и честь, пожалуй, знать.Ах, эти длительные дали,Дались они тебе спроста.Читали – да. Но ждать устали:Когда ж последняя верста.А сколько дел, событий, судеб,Людских печалей и победВместилось в эти десять суток,Что обратились в десять лет!Все верно: в сроках не потрафил,Но я прошу высокий судУчесть, что мне особый графикСоставлен был на весь маршрут.И что касается охватаВсего, что в памяти любой, —Суди по правде, как солдата,Что честно долг исполнил свой.Он воевал не славы ради.Рубеж не взял? И сам живой?Не представляй его к награде,Но знай – ему и завтра в бой.И что в пути минули сроки —И в том вины особой нет.Мои герои все в дороге,Да ты и сам не домосед.Ты сам, читатель, эти далиВ пути проверил и постиг.В своем бывалом чемоданеДержа порой и мой дневник.Душа моя принять готоваДругой взыскательный упрек.Что ткань бедна: редка основа,Неровен бедный мой уток;Что, может быть, не ярки краскиИ не заманчив общий тон;Что ни завязки,Ни развязки —Ни по началу, ни потом…Ах, сам любитель я, не скрою,Чтоб с места ясен был вопрос —С приезда главного герояНа новостройку иль в колхоз,Где непорядков тьма и бездна,Но прибыл с ним переворот,И героиня в час приездаСтоит случайно у ворот.Он холост, или же в разводе,Или с войны еще вдовец,Или от злой жены беглец,Иль академик-молодец,И все, что надо, – на подходе,Хоть не заглядывай в конец.Но сам лишен я этой хватки:И совесть есть, и лень, прости,В таком развернутом порядкеПлетень художества плести.А потому и в книге этой —Признаться, правды не тая, —Того-другого – званья нету,Всего героев —                    ты да я,Да мы с тобой.Так песня спелась.Но, может, в ней отозвалисьХоть как-нибудь наш труд и мысль,И наша молодость и зрелость,И эта даль,И эта близь?Что горько мне, что тяжко былоИ что внушало прибыль сил,С чем жизнь справляться торопила, —Я все сюда и заносил.И неизменно в эту пору,При всех изгибах бытия,Я находил в тебе опору,Мой друг и высший судия.Я так обязан той подмогеВеликой – что там ни толкуй, —Но и тебя не прочу в боги,Лепить не буду новый культ.Читатель, снизу или сверхуТы за моей следишь строкой,Ты тоже – всякий на поверку,Бываешь – мало ли какой.Да, ты и лучший друг надежный,Наставник строгий и отец.Но ты и льстец неосторожный,И вредный, к случаю, квасец.И крайним слабостям потатчик,И на расправу больно скор.И сам начетчикИ цитатчик,И не судья,А прокурор.Беда бедой твой пыл бессонный,Когда вдобавок ко всемуЕще и книжкой пенсионнойТы обладаешь на дому.Не одному бюро погодыСпешишь ты всыпать поскорей,Хоть на почтовые расходыИдет полпенсии твоей.Добра желаючи поэту,Наставить пробуя меня,Ты пишешь письма в «Литгазету»,Для «Правды» копии храня…И то не все. Замечу кстати:Опасней нет болезни той,Когда, по скромности, читатель,Ты про себя, в душе, – писатель,Безвестный миру Лев Толстой.Ох, вы, мол, тоже мне, писаки,Вот недосуг за стол засесть…Да, и такой ты есть и всякий,Но счастлив я, что ты, брат, есть!Не запропал, не стал дитятей,Что наша маменька-печатьЛаскает, тешась:– Ах, читатель,Ах, как ты вырос – не достать!Сама пасет тебя тревожно(И уморить могла б, любя):– Ах, то-то нужно, то-то можно,А то-то вредно для тебя…Ты жив-здоров – и слава богу,И уговор не на словах:В любую дальнюю дорогуНа равных следовать правах…Ты помнишь, я свой план невинныйПредставил с первого столбца:Прочти хотя б до половины,Авось – прочтешь и до конца.Прочел по совести. И что же:Ты книгу медленно закрыл,Вздохнул, задумался, похоже.Ну вот. А что я говорил?Прости, что шутка на помине,Когда всерьез не передать,Как нелегко и эту нынеМне покидать свою тетрадь…Не то чтоб жаль, но как-то дико.Хоть этот миг —Желанный миг:Была тетрадь – и стала книгаИ унеслась дорогой книг.Уже не кинешься вдогонкуЗа ней во все ее края…Так дочка дома – все девчонка,Вдруг – дочь. Твоя и не твоя.Скорбеть о том не много проку,Что низок детям отчий кров.Иное дело, с чем в дорогуТы проводил родную кровь.И мне уже не возвратитьсяНазад, в покинутый предел.К моей строке или странице,Что лучше б мог, как говорится,Да не сумел.Иль не посмел.Тем преимуществом особымПри жизни автор наделен:Все слышит сам, но, как за гробом,Уже сказать не может он,Какой бы ни был суд нелестный…Но если вправду он живой,Он в новый замысел безвестныйУже уходит с головой.И, распростившись с этой далью,Что подружила нас в пути,По счастью, к новому свиданьюУже готовлюсь я. Учти!Конца пути мы вместе ждали.Но прохлаждаться недосуг.Итак, прощай.До новой дали.До скорой встречи,Старый друг!

1950–1960

Теркин на том свете

Тридцати неполных лет —Любо ли не любо —Прибыл ТеркинНа тот свет,А на этомУбыл.Убыл-прибыл в поздний часНочи новогодней.Осмотрелся в первый разТеркин в преисподней…Так пойдет – строка в строку —Вразворот картина.Но читатель начеку:– Что за чертовщина!– В век космических ракет,Мировых открытий —Странный, знаете, сюжет.– Да, не говорите!..– Ни в какие ворота.– Тут не без расчета…– Подоплека не проста.– То-то и оно-то…

И держись: наставник строг —Проницает с первых строк…Ах, мой друг, читатель-дока,Окажи такую честь:Накажи меня жестоко,Но изволь сперва прочесть.Не спеши с догадкой плоской,Точно критик-грамотей,Всюду слышать отголоскиНедозволенных идей.И с его лихой ухваткойПодводить издалека —От ущерба и упадкаПрямо к мельнице врага.И вздувать такие страстиИз запаса бабьих снов,Что грозят Советской властиПотрясением основ.Не ищи везде подвоха,Не пугай из-за куста.Отвыкай. Не та эпоха —Хочешь, нет ли, а не та!И доверься мне по старойДоброй дружбе грозных лет:Я зазря тебе не стануБайки баять про тот свет.Суть не в том, что рай ли с адом,Черт ли, дьявол – все равно:Пушки к бою едут задом, —Это сказано давно…Вот и все, чем автор вкратцеУпреждает свой рассказ,Необычный, может статься,Странный, может быть, подчас.Но – вперед.Перо запело.Что к чему —Покажет дело.

Повторим: в расцвете лет,В самой доброй силеНенароком на тот светПрибыл наш Василий.Поглядит – светло, тепло,Ходы-переходы —Вроде станции метро,Чуть пониже своды.Перекрытье – не четаДвум иль трем накатам.Вот где бомба ни чертаНе проймет —Куда там!(Бомба! Глядя в потолокИ о ней смекая,Теркин знать еще не мог,Что – смотря какая.Что от нынешней – случисьПо научной смете —Так, пожалуй, не спастисьДаже на том свете.)И еще – что явь, что сон —Теркин не уверен,Видит, валенками онНаследил у двери.А порядок, чистота —Не приткнуть окурок.Оробел солдат спростаИ вздохнул:– Культура…Вот такие бы вездеЗимние квартиры.Поглядим – какие гдеТут ориентиры.Стрелка «Вход».А «Выход»?Нет.Ясно и понятно:Значит, пламенный привет, —Путь закрыт обратный.Значит, так тому и быть,Хоть и без привычки.Вот бы только нам попитьГде-нибудь водички.От неведомой жарыВ горле зачерствело.Да потерпим до поры,Не в новинку дело.Видит Теркин, как туда,К станции конечной,Прибывают поездаИзо мглы предвечной.И выходит к поездам,Важный и спокойный,Того света комендант —Генерал-покойник.Не один – по сторонамНачеку охрана.Для чего – судить не нам,Хоть оно и странно:Раз уж списан ты сюда,Кто б ты ни был чином,Впредь до Страшного судаТрусить нет причины.По уставу, сделав шаг,Теркин доложился:Мол, такой-то, так и так,На тот светЯвился.Генерал, угрюм на вид,Голосом усталым:– А с которым, – говорит, —Прибыл ты составом?Теркин – в струнку, как стоял,Тем же самым родом:– Я, товарищ генерал,Лично, пешим ходом.– Как так пешим?– Виноват.(Строги коменданты!)– Говори, отстал, солдат,От своей команды?Так ли, нет ли – все равноСпорить не годится.– Ясно! Будет учтено.И не повторится.– Да уж тут что нет, то нет,Это, брат, бесспорно,Потому как на тот светНе придешь повторно.Усмехнулся генерал:– Ладно. Оформляйся.Есть порядок – чтоб ты знал —Тоже, брат, хозяйство.Всех прими да всех устрой —По заслугам место.Кто же трус, а кто герой —Не всегда известно.Дисциплина быть должнаЧеткая до точки:Не такая, брат, война,Чтоб поодиночке…Проходи давай вперед —Прямо по платформе.– Есть идти! —И поворотТеркин дал по форме.И едва за стрелкой онПовернул направо —Меж приземистых колонн —Первая застава.Тотчас все на карандаш:Имя, номер, дату.– Аттестат в каптерку сдашь, —Говорят солдату.Удивлен весьма солдат:– Ведь само собою —Не положен аттестатНам на поле боя.Раз уж я отдал концы —Не моя забота.– Все мы, братец, мертвецы,А порядок – вот он.Для того ведем делаСтрого – номер в номер, —Чтобы ясность тут была,Правильно ли помер.Ведь случалось иногда —Рана несмертельна,А его зашлют сюда,С ним возись отдельно.Помещай его сперваВ залу ожиданья…(Теркин мельком те словаПринял во вниманье.)– Ты, понятно, новичок,Вот тебе и дико.А без формы на учетВстань у нас поди-ка.Но смекнул уже солдат:Нет беды великой.То ли, се ли, а назадВороти поди-ка.Осмелел, воды спросил:Нет ли из-под крана?На него, глаза скосив,Посмотрели странно.Да вдобавок говорят,Усмехаясь криво:– Ты еще спросил бы, брат,На том свете пива…И довольны все кругомШуткой той злорадной.Повернул солдат кру-гом:– Будьте вы неладны…Позади Учетный стол,Дальше – влево стрелки.Повернул налево – стоп,Смотрит:Стол проверки.И над тем уже Столом —Своды много ниже,Свету меньше, а кругом —Полки,Сейфы,Ниши;Да шкафы,Да вертлюги,Сзади, как в аптеке;Книг толстенных корешки,Папки,Картотеки.И решеткой обнесенЭтот Стол кромешныйИ кромешный телефон(Внутренний, конечно).И доносится в тишиТочно вздох загробный:– Авто-био опишиКратко и подробно…Поначалу на рожонТеркин лезть намерен:Мол, в печати отражен,Стало быть, проверен.– Знаем: «Книга про бойца».– Ну так в чем же дело?– «Без начала, без конца» —Не годится в «Дело».– Но поскольку я мертвец…– Это толку мало.– …то не ясен ли конец?– Освети начало.Уклоняется солдат:– Вот еще обуза:Там же в рифму все подряд,Автор – член союза…– Это – мало ли чего,Той ли меркой мерим.Погоди, и самогоАвтора проверим…Видит Теркин, что уж тутИ беда, пожалуй:Не напишешь, так пришьютОт себя начало.Нет уж, лучше, если сам.И у спецконторкиПримостившись, написалАвто-био Теркин.

По графам: вопрос – ответ.Начал с предков —Кто был дед.«Дед мой сеял рожь, пшеницу,Обрабатывал надел.Он не ездил за границу,Связей также не имел.Пить – пивал. Порой без шапкиПриходил, в сенях шумел.Но, помимо как от бабки,Он взысканий не имел.Не представлен был к награде,Не был дед передовой.И отмечу правды ради —Не работал над собой.Уклонялся.И постолькуБлиз восьмидесяти летОн не рос уже нисколько,Укорачивался дед…»

Так и далее – родныхОтразил и близких,Всех, что числились в живыхИ посмертных списках.Стол проверки бросил взглядНа его работу:– Расписался?То-то, брат.Следующий – кто там?Впрочем, стой. – Перелистал,Нет ли где помарок.– Фотокарточки представьВ должных экземплярах…Докажи тому Столу:Что ж, как не запасся,Как за всю войну в тылуНе был ты ни часа.– До поры была со мнойКарточка из дома —Уступить пришлось одной,Скажем так,Знакомой…Но суров закон Стола,Голос тот усопший:– Это личные дела,А порядок общий.И такого никогдаНе знавал при жизни —Слышит:– Палец дай сюда,Обмакни да тисни.Передернуло всего,Но махнул рукою.– Палец?Нате вам его.Что еще другое?..Вышел Теркин на просторИз-за той решетки.Шаг, другой —И вот он, СтолМедсанобработки.Подошел – не миноватьПредрешенной встречи.И, конечно же, опятьНе был обеспечен.Не подумал, сгорячаПротянувши ноги,Что без подписи врачаВ вечность нет дороги;Что и там они, врачи,Всюду наготовеОтносительно мочиИ солдатской крови.Ахнул Теркин:– Что за черт,Что за постановка:Ну как будто на курортМне нужна путевка!Столько всяческой возниВ их научном мире.Вдруг велят:– А ну, дыхни,Рот разинь пошире.Принимал?– Наоборот. —И со вздохом горьким:– Непонятный вы народ, —Усмехнулся Теркин.– Кабы мне глоток-другойПри моем раненье,Я бы, может, ни ногойВ ваше заведенье…

Но солдат – везде солдат:То ли, се ли – виноват.Виноват, что в этой флягеНе нашлось ни капли влаги, —Старшина был скуповат,Не уважил – виноват.Виноват, что холод жуткийЖег тебя вторые сутки,Что вблизи упал снаряд,Разорвался – виноват.Виноват, что на том светеЗа живых мертвец в ответе…Но молчи, поскольку – тлен,И терпи волынку.Пропустили сквозь рентгенВсю его начинку.Не забыли ничегоИ науки радиИсписали на негоТолстых три тетради.Молоточком – тук да тук,Хоть оно не больно,Обстучали все вокруг —Чем-то недовольны.Рассуждают – не таковЗапах. Вот забота:Пахнет парень табакомИ солдатским потом.Мол, покойник со свежа́Входит в норму еле,Словно там еще душаПритаилась в теле.Но и полных данных нет,Снимок, что ль, нечеткий.– Приготовься на предметОбщей обработки.– Баня?С радостью туда,Баня – это значитПерво-наперво – вода.– Нет воды горячей.– Ясно! Тот и этот светВ данном пункте сходны.И холодной тоже нет?– Нету. Душ безводный.– Вот уж это никуда! —Возмутился Теркин.– Здесь лишь мертвая вода.– Ну, давайте мертвой.– Это – если б сверху к нам, —Поясняет некто, —Ты явился по частям,То есть некомплектно.Мы бы той тебя водойМалость покропили,Все детали меж собойВ точности скрепили.И готов – хоть на парад —Ты во всей натуре…Приступай давай, солдат,К общей процедуре.Снявши голову, кудрейНе жалеть, известно.– Ах, валяйте, да скорей,Мне бы хоть до места…Раз уж так пошли дела,Не по доброй воле,Теркин ищет хоть углаВ мрачной той юдоли.С недосыпу на земле,Хоть как есть, в одеже,Отоспаться бы в тепле —Ведь покой положен.Вечный, сказано, покой —Те слова не шутки.Ну, а нам бы хоть какой,Нам бы хоть на сутки.Впереди уходят вдаль,В вечность коридоры —Того света магистраль, —Кверху семафоры.И видны за полверсты,Чтоб тебе не сбиться,Указателей персты,Надписи, таблицы…Строгий свет от фонарей,Сухость в атмосфере.А дверей – не счесть дверей,И какие двери!Все плотны, заглушеныСпособом особым,Выступают из стеныВертикальным гробом.И какую ни открой —Ударяет сильный,Вместе пыльный и сырой,Запах замогильный.И у тех, что там сидят,С виду как бы люди,Означает важный взгляд:«Нету. И не будет».Теркин мыслит: как же быть,Где искать начало?«Не мешай руководить!» —Надпись подсказала.Что тут делать?НаконецНабрался отваги —Шасть к прилавку, где мертвецПодшивал бумаги.Мол, приписан к вам в запасВечный – и посколькуНахожусь теперь у вас,Мне бы, значит, койку…Взглядом сонным и чужимТот солдата смерил,Пальцем – за́ ухо – большимУказал на двериВ глубине.Солдат – туда,Потянул за ручку.Слышит сзади:– Ах, бедаС этою текучкой…Там за дверью первый стол, —Без задержки следуй —Тем же, за́ ухо, перстомПереслал к соседу.И вели за шагом шагЭти знаки всуе,Без отрыва от бумагДальше указуя.Но в конце концов ответБыл членораздельный:– Коек нет. Постели нет.Есть приклад постельный.– Что приклад?На кой он ляд?Как же в этом разе?– Вам же ясно говорят:Коек нет на базе.Вам же русским языком…Простыни в просушке.Можем выдать целикомСтружки.Для подушки.Соответственны словаДревней волоките:Мол, не сразу и Москва,Что же вы хотите?Распишитесь тут и там,Пропуск ваш отмечен.Остальное – по частям.– Тьфу ты! – плюнуть нечем.Смех и грех:Навек почить,Так и то на делеБыло б легче получитьПлощадь в жилотделе.Да притом, когда б живойСлышал речь такую,Я б ему с его «Москвой»Показал другую.Я б его за те словаCпосылал на базу.Cразу ль, нет ли та «Москва»,Он бы понял сразу!Я б ему еще вкатилПо гвардейской норме,Что такое фронт и тыл —Разъяснил бы в корне…И уже хотел уйти,Вспомнил, что, пожалуй,Не мешало б занестиВывод в книгу жалоб.Но отчетлив был ответНа вопрос крамольный:– На том свете жалоб нет,Все у нас довольны.Книги незачем держать, —Ясность ледяная.– Так, допустим.А печать —Ну хотя б стенная?– Как же, есть.Пройти пустяк —За угол направо.Без печати – как же так,Только это зря вы…Ладно.Смотрит – за углом —Орган того света.Над редакторским столом —Надпись:«Гробгазета».За столом – не сам, так зам, —Нам не все равно ли, —– Я вас слушаю, – сказал,Морщась, как от боли.Полон доблестных забот,Перебил солдата:– Не пойдет.Разрез не тот.В мелком плане взято.Авторучкой повертел.– Да и места нету.Впрочем, разве что в ОтделПисем без ответа…И в бессонный поиск свойВникнул снова с головой.Весь в поту, статейки правит,Водит носом взад-вперед:То убавит,То прибавит,То свое словечко вставит,То чужое зачеркнет.То его отметит птичкой,Сам себе и Глав и Лит,То возьмет его в кавычки,То опять же оголит.Знать, в живых сидел в газете,Дорожил большим постом.Как привык на этом свете,Так и мучится на том.Вот притих, уставясь тупо,Рот разинут, взгляд потух.Вдруг навел на строчки лупу,Избоченясь, как петух.И последнюю проверкуПрименяя, тот же листОн читаетСнизу кверху,А не толькоСверху вниз.Верен памятной науке,В скорбной думе морщит лоб…Попадись такому в рукиЭта сказка —Тут и гроб!Он отечески согретымУвещаньем изведет.Прах от праха того света,Скажет:Что еще за тот?Что за происк иль попыткаВоскресить вчерашний день,НеизжитокПережиткаИли теньНа наш плетень?Впрочем, скажет, и не диво,Что избрал ты зыбкий путь.Потому – от коллективаОторвался —Вот в чем суть.Задурил, кичась талантом, —Да всему же есть предел, —Новым, видите ли, ДантомОбъявиться захотел.Как же было не в догадку —Просто вызвать на бюроДа призвать тебя к порядку,Чтобы выправил перо.Чтобы попусту бумагуНа авось не тратил впредь:Не писал бы этак с маху —Дал бы планчик просмотреть.И без лишних притязанийПриступал тогда к труду,Да последних указанийДух всегда имел в виду.Дух тот брал бы за основуИ не ведал бы прорух…Тут, конечно, автор сноваВозразил бы:– Дух-то дух.Мол, и я не против духа,В духе смолоду учен.И по части духа —Слуха,Да и нюха —Не лишен.Но притом вопрос не праздныйВозникает сам собой:Ведь и дух бывает разный —То ли мертвый,То ль живой.За свои слова в ответе.Я недаром на посту:Мертвый дух на этом светеРазличаю за версту.И не той ли метой меченМертвых слов твоих набор.Что ж с тобой вести мне речи —Есть с живыми разговор!Проходите без опаскиЗа порог открытой сказкиВслед за Теркиным моим —Что там дальше —Поглядим.Помещенья вроде ГУМа —Ходишь, бродишь, как дурной.Только нет людского шума —Всюду вечный выходной.Сбился с ног, в костях ломота,Где-нибудь пристать охота.

Галереи – красота,Помещений бездна,Кабинетов до черта,А солдат без места.Знать не знает, где привалМаеты бессонной,Как тот воин, что отсталОт своей колонны.Догони – и с плеч гора,Море по колено.Да не те все номера,Знаки и эмблемы.Неизвестных столько лиц,Все свои, все дома.А солдату – попадисьХоть бы кто знакомый.Всем по службе недосуг,Смотрят, не вникая…И не ждал, не думал – вдругВстреча.Да какая!

В двух шагах перед тобойДруг-товарищ фронтовой.Тот, кого уже и встретитьТы не мог бы в жизни сей.Но и там – и на том свете —Тоже худо без друзей…Повстречал солдат солдата,Друга памятных дорог,С кем от Бреста брел когда-то,Пробираясь на восток.С кем расстался он, как с другомРасстается друг-солдат,Второпях – за недосугомСовершить над ним обряд.Не посетуй, что причалишьК месту сам, а мне – вперед.Не прогневайся, товарищ.И не гневается тот.Только, может, в миг прощальный,Про себя, живой солдатТот безропотно-печальный,И уже нездешний, дальний,Протяженный в вечность взглядНавсегда в душе отметит,Хоть уже дороги врозь…– Друг-товарищ, на том свете —Вот где встретиться пришлось…Вот он – в блеклой гимнастеркеБез погон —Из тех времен.«Значит, все, – подумал Теркин, —Я – где он.И все – не сон».– Так-то, брат… —Слова излишни.Поздоровались. Стоят.Видит Теркин: друг давнишнийВстрече как бы и не рад.По какой такой причине —На том свете ли обвыкИли, может, старше в чинеОн теперь, чем был в живых?– Так-то, Теркин…– Так, примерно:Не понять – где фронт, где тыл.В окруженье – в сорок первом —Хоть какой, но выход был.Был хоть суткам счет надежный,Был хоть запад и восток,Хоть в пути паек подножный,Хоть воды, воды глоток!Отоспись в чащобе за день,Ночью двигайся. А тут?Дай хоть где-нибудь присядем —Ноги в валенках поют…Повернули с тротуараВ глубь задворков за углом,Где гробы порожней таройБыли свалены на слом.Размещайся хоть на дневку,А не то что на привал.– Доложи-ка обстановку,Как сказал бы генерал.Где тут линия позиций, —Жаль, что карты нет со мной, —Ну, хотя б – в каких границахРасположен мир иной?..– Генерал ты больно скорый,Уточнился бы сперва:Мир иной – смотря который, —Как-никак их тоже два.И от ног своих разутых,От портянок отвлечен,Теркин – тихо:– Нет, без шуток?.. —Тот едва пожал плечом.– Ты-то мог не знать – заглазно.Есть тот свет,Где мы с тобой,И, конечно, буржуазныйТоже есть, само собой.Всяк свои имеет стеныПри совместном потолке.Два тех света,Две системы,И граница на замке.Тут и там свои уставыИ, как водится оно, —Все иное – быт и нравы…– Да не все ли здесь равно?– Нет, брат, – все тому подобно,Как и в жизни – тут и там.– Но позволь: в тиши загробнойТоже – труд, и капитал,И борьба, и все такое?..– Нет, зачем. Какой же труд,Если вечного покояОбстановка там и тут.– Значит, как бы в оборонеЗагорают – тут и там?– Да. И, ясно, прежней ролиНе играет капитал.Никакой ему лазейки,Вечность вечностью течет.Денег нету ни копейки,Капиталу только счет.Ну, а в части распорядка —Наш подъем – для них отбой,И поверка и зарядкаВ разный срок, само собой.Вот и все тебе известно,Что у нас и что у них.– Очень, очень интересно… —Теркин в горести поник.– Кто в иную пору прибыл,Тот как хочешь, а по мне —Был бы только этот выбор, —Я б остался на войне.На войне о чем хлопочешь?Ждешь скорей ее конца.Что там слава или почестьБез победы для бойца.Лучше нет – ее, победу,Для живых в бою добыть.И давай за ней по следу,Как в жару к воде – попить.Не о смертном думай часе —В нем ли главный интерес:Смерть —Она всегда в запасе,Жизнь —Она всегда в обрез.– Так ли, друг?– Молчи, вояка,Время жизни истекло.– Нет, скажи: и так, и всяко,Только нам не повезло.Не по мне лежать здесь лежнем,Да уж выписан билет.Ладно, шут с ним, с зарубежным,Говори про наш тот свет.– Что ж, вопрос весьма обширен.Вот что главное усвой:Наш тот свет в загробном мире —Лучший и передовой.И поскольку уготованВсем нам этак или так,Он научно обоснован, —Не на трех стоит китах.Где тут пекло, дым иль копотьИ тому подобный бред?– Все же, знаешь, сильно топят, —Вставил Теркин, – мочи нет.– Да не топят, зря не сетуй,Так сдается иногда,Кто по-зимнему одетыйТранспортирован сюда.Здесь ни холодно, ни жарко —Ни полена дров, учти.Точно так же – райских парковДаже званья не найти.С басней старой все несходно —Где тут кущи и сады?– А нельзя ль простой, природнойГде-нибудь глотнуть воды?– Забываешь, Теркин, где ты,Попадаешь в ложный след:Потому воды и нету,Что, понятно, спросу нет.Недалек тот свет соседний,Там, у них, на старый лад —Все пустые эти бредни:Свежесть струй и адский чад.И запомни, повторяю:Наш тот свет в натуре дан:Тут ни ада нет, ни рая,Тут – наука,Там – дурман…Там у них устои шатки,Здесь фундамент нерушим.Есть, конечно, недостатки, —Но зато тебе – режим.Там, во-первых, дисциплинаПротив нашенской слаба.И, пожалуйста, картина:Тут – колонна,Там – толпа.Наш тот свет организованС полной четкостью во всем:Распланирован по зонам,По отделам разнесен.Упорядочен отменно —Из конца пройди в конец.Посмотри:Отдел военный,Он, понятно, образец.Врать привычки не имею,Ну а ежели соврал,Так на местности виднее, —Поднимайся, генерал…И в своем строю лежачемИм предстал сплошной грядойТот Отдел, что обозначенБыл армейскою звездой.Лица воинов спокойны,Точно видят в вечном сне,Что, какие были войны,Все вместились в их войне.Отгремел их край передний,Мнится им в безгласной мгле,Что была она последней,Эта битва на земле;Что иные поколеньяВсех пребудущих годовНе пойдут на пополненьеСкорбной славы их рядов…– Четкость линий и дистанций,Интервалов чистота…А возьмиОтдел гражданский —Нет уж, выправка не та.Разнобой не скрыть известный —Тот иль этот пост и вес:Кто с каким сюда оркестромБыл направлен или без…Кто с профкомовской путевкой,Кто при свечке и кресте.Строевая подготовкаНе на той уж высоте…Теркин будто бы рассеян, —Он еще и до войныДань свою отдал музеямПод командой старшины.Там соха иль самопрялка,Шлемы, кости, древний кнут, —Выходного было жалко,Но иное дело тут.Тут уж верно – случай редкийВсе увидеть самому.Жаль, что данные разведкиНе доложишь никому.Так, дивясь иль брови хмуря,Любознательный солдатСозерцал во всей натуреТот порядок и уклад.Ни покоя, мыслит Теркин,Ни веселья не дано.Разобрались на четверкиИ гоняют в домино.Вот где самая отрада —Уж за стол как сел, так сел,Разговаривать не надо,Думать незачем совсем.Разгоняют скукой скуку —Но таков уже тот свет:Как ни бьют —Не слышно стуку,Как ни курят —Дыму нет.Ах, друзья мои и братья,Кто в живых до сей поры,Дорогих часов не тратьтеДля загробной той игры.Ради жизни скоротечнойОтложите тот «забой»:Для него нам отпуск вечныйОбеспечен сам собой…Миновал костяшки эти,Рядом – тоже не добро:Заседает на том светеПреисподнее бюро.Здесь уж те сошлись, должно быть,Что не в силах поборотьЗаседаний вкус особый,Им в живых изъевший плоть.Им ни отдыха, ни хлеба, —Как усядутся рядком,Ни к чему земля и небо —Дайте стены с потолком.Им что вёдро, что ненастье,Отмеряй за часом час.Целиком под стать их страстиВечный времени запас.Вот с величьем натуральнымНад бумагами склонясь,Видно, делом персональнымЗанялися – то-то сласть.Тут ни шутки, ни улыбки —Мнимой скорби общий тон.Признает мертвец ошибкиИ, конечно, врет при том.Врет не просто скуки ради,Ходит краем, зная край.Как послушаешь – к наградеПрямо с ходу представляй.Но позволь, позволь, голубчик,Так уж дело повелось,Дай копнуть тебя поглубже,Просветить тебя насквозь.Не мозги, так грыжу вправить,Чтобы взмокнул от жары,И в конце на вид поставитьПо условиям игры…Стой-постой!Видать персону.Необычный индивидСам себе по телефонуНа два голоса звонит.Перед мнимой секретаршейТем усердней мечет лесть,Что его начальник старший —Это лично он и есть.И упившись этим тоном,Вдруг он, голос изменив,Сам с собою – подчиненным —Наставительно учтив.Полон власти несравнимой,Обращенной вниз, к нулю,И от той игры любимойМякнет он, как во хмелю…Отвернувшись от болванаС гордой истовостью лиц,Обсудить проект романаЧлены некие сошлись.Этим членам все известно,Что́ в романе быть должноИ чему какое местоНаперед отведено.Изложив свои наметки,Утверждают по томам.Нет – чтоб сразу выпить водки,Закусить —И по домам.Дальше – в жесткой оборонеОчертил запретный кругКандидат потустороннихИли доктор прахнаук.В предуказанном порядкеКнижки в дело введены,В них закладками цитаткиДля него застолблены.Вперемежку их из книжекНа живую нитку нижет,И с нее свисают внизМертвых тысячи страниц…За картиною картина,Хлопцы дальше держат путь.Что-то вслух бубнит мужчина,Стоя в ящике по грудь.В некий текст глаза упрятал,Не поднимет от листа.Надпись:«Пламенный оратор» —И мочалка изо рта.Не любил и в жизни бреннойМой герой таких речей.Будь ты штатский иль военный,Дай тому, кто побойчей.Нет, такого нет порядка,Речь он держит лично сам.А случись, пройдет не гладко,Так не он ее писал.Все же там, в краю забвенья,Свой особый есть резон:Эти длительные чтеньяУкрепляют вечный сон…Вечный сон.Закон природы.Видя это все вокруг,Своего экскурсоводаТеркин спрашивает вдруг:– А какая здесь работа,Чем он занят, наш тот свет?То ли, се ли – должен кто-тоДелать что-то?– То-то – нет.В том-то вся и закавыкаИ особый наш уклад,Что от мала до великаВсе у насРуководят.– Как же так – без производства, —Возражает новичок, —Чтобы только руководство?– Нет, не только.И учет.В том-то, брат, и суть вопроса,Что темна для простаков:Тут ни пашни, ни покоса,Ни заводов, ни станков.Нам бы это все мешало —Уголь, сталь, зерно, стада…– Ах, вот так! Тогда, пожалуй,Ничего. А то беда.Это вроде как машинаСкорой помощи идет:Сама режет, сама давит,Сама помощь подает.– Ты, однако, шутки этиПро себя, солдат, оставь.– Шутки!Сутки на том свете —Даже к месту не пристал.Никому бы не мешая,Без бомбежки да в теплеМне поспать нужда большаяС недосыпу на земле.– Вот чудак, ужели трудноУяснить простой закон:Так ли, сяк ли – беспробудныйТы уже вкушаешь сон.Что тебе привычки тела?Что там койка и постель?..– Но зачем тогда отделы,И начальства корпус целый,И другая канитель?Тот взглянул на друга хмуро,Головой повел:– Нельзя.– Почему?– Номенклатура. —И примолкнули друзья.Теркин сбился, огорошен,Точно словом нехорошим.

Все же дальше тянет нить,Развивая тему:– Ну, хотя бы сократитьДанную Систему?Поубавить бы чуток,Без беды при этом…– Ничего нельзя, дружок.Пробовали.Где там!Кадры наши, не забудь,Хоть они лишь тени,Кадры заняты отнюдьНе в одной Системе.Тут к вопросу подойти —Штука не простая:Кто в Системе,Кто в Сети —Тоже Сеть густая.Да помимо той Сети,В целом необъятной,Сколько в Органах – сочти!– В Органах – понятно.– Да по всяческим СтоламСписок бесконечный,В Комитете по деламПерестройки Вечной…Ну-ка, вдумайся, солдат,Да прикинь, попробуй:Чтоб убавить этот штат —Нужен штат особый.Невозможно упредить,Где начет, где вычет.Словом, чтобы сократить,Нужно увеличить…Теркин по́д локоть дружкаТронул осторожно: – А какая все тоска,Просто невозможно.Ни заботы, ни труда,А тоска – нет мочи.Ночь-то – да. А день куда?– Тут ни дня, ни ночи.Позабудь, само собой,О зиме и лете.– Так, похоже, мы с тобойНа другой планете?– Нет, брат. Видишь ли, тот свет —Данный мир забвенный,Расположен вне планетИ самой Вселенной.Дислокации иной —Ясно?– Как не ясно:То ли дело под лунойДаже полк запа́сный.Там – хоть норма голодна́И гоняют лихо,Но покамест есть война —Виды есть на выход.– Пообвыкнешь, новичок,Будет все терпимо:Как-никак – оклад, паекИ табак без дыма…Теркин слышит, не поймет —Вроде, значит, кормят?– А паек загробный тотПо какой же норме?– По особой.ПояснюПостановку эту:Обозначено в меню,А в натуре нету.– Ах, вот так… —Глядит солдат,Не в догадку словно.– Ну, еще точней, окладИ паек условный.На тебя и на меняЧислятся в расходе.– Вроде, значит, трудодня?– В некотором роде…Все по форме: распишись —И порядок полный.– Ну, брат, это же – не жизнь!– Вон о чем ты вспомнил.Жизнь!И слушать-то чудно:Ведь в загробном миреЖизни быть и не должно, —Дважды два – четыре…

И на Теркина солдатКак-то сбоку бросил взгляд.Так-то близко, далеко ли,Новый видится квартал.Кто же там во власть покояПеред вечностью предстал?– Любопытствуешь?– Еще бы.Постигаю мир иной.– Там отдел у нас Особый,Так что – лучше стороной…– Посмотреть бы тоже ценно.– Да нельзя, поскольку онНи гражданским, ни военнымЗдесь властям не подчинен.– Что ж, Особый есть Особый. —И, вздохнув, примолкли оба.

…Там – рядами по годамШли в строю незримомКолыма и Магадан,Воркута с Нарымом.За черту из-за черты,С разницею малой,Область вечной мерзлотыВ вечность их списала.Из-за проволоки тойБелой-поседелой —С их особою статьей,Приобщенной к делу…Кто, за что, по воле чьей —Разберись, наука.Ни оркестров, ни речей,Вот уж где – ни звука…Память, как ты ни горька,Будь зарубкой на века!. . . . . . . . . . . . . . . . . . . . . .– Кто же все-таки за гробомУправляет тем Особым?– Тот, кто в этот комбинатНас послал с тобою.С чьим ты именем, солдат,Пал на поле боя.Сам не помнишь? Так печатьДонесет до внуков,Что ты должен был кричать,Встав с гранатой. Ну-ка?– Без печати нам с тобойЗнато-перезнато,Что в бою – на то он бой —Лишних слов не надо;Что вступают там в праваИ бывают кстатиБольше прочих те слова,Что не для печати…Так идут друзья рядком.Вволю места думамИ под этим потолком,Сводчатым, угрюмым.Теркин вовсе помрачнел.– Невдомек мне словно,Что Особый ваш отделЗа самим Верховным.– Все за ним, само собой,Выше нету власти.– Да, но сам-то он живой?– И живой.Отчасти.Для живых родной отец,И закон, и знамя,Он и с нами, как мертвец, —С ними онИ с нами.Устроитель всех судеб,Тою же пороюОн в Кремле при жизни склепСам себе устроил.Невдомек еще тебе,Что живыми правит,Но давно уж сам себеПамятники ставит…Теркин шапкой вытер лоб —Сильно топят все же, —Но от слов таких ознобПробежал по коже.И смекает голова,Как ей быть в ответе,Что слыхала те слова,Хоть и на том свете.Да и мы о том, былом,Речь замнем покамест,Чтоб не быть иным числом,Задним, – смельчаками…Слишком памятны чертыВласти той безмерной…– Теркин, знаешь ли, что тыНагражден посмертно?Ты – сюда с передовой,Орден следом за тобой.К нам приписанный навеки,Ты не знал наверняка,Как о мертвом человекеЗдесь забота велика.Доложился – и порядок,Получай, задержек нет.– Лучше все-таки наградаБез доставки на тот свет.Лучше быть бы ей в запасеДля иных желанных дней:Я бы даже был согласенИ в Москву скатать за ней.Так и быть уже. Да что там!Сколько есть того путиПо снегам, пескам, болотамС полной выкладкой пройти.То ли дело мимоходомПовстречаться с той Москвой,Погулять с живым народом,Да притом, что сам живой.Ждать хоть год, хоть десять кряду,Я б живой не счел за труд.И пускай мне там наградуВдвое меньшую дадут.Или вовсе скажут: рано,Не видать еще заслуг.Я оспаривать не стану.Я – такой. Ты знаешь, друг.Я до почестей не жадный,Хоть и чести не лишен…– Ну, расчувствовался. Ладно.Без тебя вопрос решен.Как ни что, а все же лест