Годичные кольца нашего мира (СИ) - Питкевич Александра "Samum"

— Говорят, дождь в дорогу — к легкому пути. Пусть оно так и будет.

— Пусть, — согласно повторила я, утыкаясь носом в холодную кожу доспеха. Мне хотелось впитать весь его запах, запомнить каждую нотку, чтобы ничего не упустить.

— Поцелуешь меня на прощание? — тихо спросил Мадис, словно я могла отказать. Кажется, и ему передалось мое внутреннее неспокойствие. Я почувствовала это в касании губ, в том, как обнимали руки. В каждом жесте было что-то такое, что с трудом позволяло сдержать слезы.

— Вернись ко мне.

— Обещаю

Отступая на полшага, князь вновь поймал мои ладони, поднимая внимательный, колючий взгляд на слуг, стоящих позади.

— Смотрите за благополучием моей княгини. Ино, проследи.

— Что прикажешь мне? — громогласный вопрос Гирса заставил улыбнуться. Этот великан точно не позволит разрастись вокруг себя унынию.

— Пусть будет в безопасности. Все остальное на усмотрение княгини. — Заглянув в мои глаза, произнес Мадис, вызывая вспышку тепла в груди.

— Никаких ограничений? — в голосе Гирса были и удивление, и легкая смешинка, словно он посчитал друга совсем пропащим.

— Все на усмотрение княгини, — повторил князь, поднося мои ладони к лицу и поочередно целуя.

— Как прикажешь, княже.

— Помни, что я тебя жду, — тихо прошептала в спину уходящего мужа.

Одним движением запрыгнув в седло, князь дал шпоры коню, покидая двор замка.

Я же, стоило его прямой спине скрыться за аркой ворот, тут же развернулась, уносясь внутрь здания. Позади слышались быстрые шаги.

— Не так быстро! Княгиня! — голос Павии слышался за спиной в паре шагов, а у самой лестницы в башню возникла Тахира, молча и непреклонно поймав меня за локоть. Если на пробежки по замку она еще могла закрыть глаза, то в отношении лестниц была непреклонна.

— Только со мной, хозяйка, — строго напомнила женщина, никак не реагируя на мой горестный вздох.

Не оставалось больше ничего, кроме как кивнуть, принимая помощь. К третьему пролету я уже с трудом дышала, но намерение было куда сильнее слабостей тела. Добравшись до верхнего этажа, не рискуя все же выходить на открытую смотровую площадку, я высунулась в окно, ожидая, когда отряд Мадиса покажется из-за деревьев. Казалось невероятно, жизненно важным увидеть его сейчас.

— Все будет хорошо, княгиня, — тихо произнесла Павия за спиной. — Имя командующего армией Сизых холмов не просто так известно на всю Сайгору.

— Я знаю. Я все знаю, — но даже мне в голосе слышались нотки паники, не смотря на все попытки сдержаться.

Глава 51

Успокоиться удалось только через пару дней, когда дел с приходом тепла, стало куда больше. Устроив генеральную уборку замка, желая разобрать и вымыть все комнаты, я, при помощи Ино, пригласила женщин из деревни. Весело смеясь, напевая, они выставляли под солнце покрывала, подушки. Перебирали мешки из кладовых, создавая порядок там, куда раньше не удавалось добраться.

— Княгиня, смотрите, что мы нашли, — весело щебетали женщины, спускаясь на двор из комнаты, закрытой уже с десяток лет. В руках у одной была резная деревянная шкатулка, с которой уже кое-как стерли пыль. — Стали убирать в той комнате, а там такое сокровище под кроватью спрятано. Мы сами не открывали, но шкатулка дорогая.

С блеском в глазах, изо всех сил сдерживая любопытство, женщины потянули мне находку. Я попыталась спрятать улыбку, но вышло плохо. Если бы нечто подобное случилось в Мероне, думаю, мне бы и не доложили, а тихо поделил найденное между собой. Здесь же у людей было так высоко уважение к князю, что подобная мысль даже не мелькнула в хорошеньких головках этих простых женщин. Все, чего они хотели, это заглянуть внутрь, а в этом я никак не могла отказать

— Давайте тогда посмотрим, что там пряталось столько лет, — подойдя к столу, вынесенному на двор, на котором уже громоздилась куча всяких мелочей из прибираемой комнаты, я поставила туда и шкатулку. Резная, из потемневшего от времени дерева, она выглядела весьма интригующе. С замиранием сердца откинув небольшую защелку, медленно подняла крышку.

— Вот это да… — тихо прошептали женщины, заглядывая через плечо. На темной ткани, тускло поблескивая металлом, лежало ожерелье с крупными красными камнями. Осторожно подцепив одно из звеньев, медленно подняла украшение, распутывая и позволяя остальным посмотреть, как солнечный свет играет на камнях.

— А позовите мне Ино, — задумчиво бросила в пространство, зная, что все будет исполнено немедленно. — Такая вещица не могла пропасть незаметно.

Кормилица прибежала почти сразу, приподняв юбки и тяжело пыхтя.

— Случилось что, горлица наша? Дурно стало? — заглядывая в мое лицо с тревогой, взволнованно спросила женщина.

— Ничего такого, чтобы так бежать, — с показательным недовольством оглядев женщин из деревни, покачала головой. Эдак они мне самую первую помощницу доведут.

— Женщины сказали, что срочно, — обмахивая лицо передником, пыталась отдышаться Ино.

— Ладно, что уж там. — Махнула я рукой на чрезмерную исполнительность, показывая Ино содержимое шкатулки. — Посмотри, что нашли в зеленой спальне. Говорят, под кроватью спрятана была.

— О, княгиня. Не думала, что увижу их еще, — осторожно касаясь камней, покачала головой взволнованная кормилица.

— Вижу, что украшение тебе знакомо.

— Да. Это ожерелье, которое старый князь подарил матушке Мадиса. Я думала, она забрала его на память, а вон как получилось. Не решилась, значит. — С какой-то грустью и сожалением проговорила женщина. — Но, может оно и к лучшему. Не полагается такие вещи посторонним носить. Для княгини ожерелье делали, на княжьей шее ему и красоваться.

Ино осторожно взяла украшение, и с весьма строгим выражением лица, не позволяя мне даже помыслить о возражении, закрыла шкатулку.

— Красивая вещица. Как раз будет к вашему платью, что для визита во дворец готовят.

В суете и заботах шли дни. Раз в пять-шесть дней приходили письма от Мадиса. Не длинные, но внутри, неизменно, лежала то травинка, то высохший цветок из тех мест, где бывал в момент написания князь. Это немного помогало, но где-то позади все еще маячило то темное, непроглядное облако тревоги, что накрыла меня в день отъезда супруга.

Через две декады стало понятно, что чаянья настоятеля храма были не напрасны. Проснувшись в бодром, хорошем настроении, полная сил, через полчаса я слегла с дурнотой. Вкус до этого любимого блюда, вдруг стал совершенно непереносим. Встревоженные лица Павы и Тахиры сменились улыбками, когда Ино, нацепив свой лучший передник, торжественно, на подносе, принесла в комнату горькую настойку от тошноты. Мне так и не удалось добиться разрешения встать с постели в тот день. Ино, вызвав повитуху, настаивала, что лекарству нужно время, чтобы подействовать. Не став спорить с опытной женщиной, я весь день валялась в подушках, прислушиваясь к себе, и пытаясь уловить хоть самые малые изминения.

Возможно, кормилица была права, так как на следующее утро я с аппетитом позавтракала привычными блюдами, сумев удержать все внутри. А последующие дни показали, что жизнь сильно не изменилась, не смотря на мое состояние. Только днем очень хотелось спать, да на пояс, торжественно, в присутствии, наверное, всех женщин деревни, повязали цветастый фартук, вышитый так плотно, что за узором не удавалось разглядеть основы. Не совсем понимая, для чего это нужно, но поддавшись общим уговорам и настояниям, я теперь поверх всей одежды надевала эту яркую деталь.

А может, все дело в лице Гирса, которого женщины прогнали, пока обряжали меня, как полагается. Вернувшись через несколько часов в замок, великан во все глаза смотрел то на фартук, то на меня, порываясь, но не решаясь о чем-то спросить. А на другой день я узнала, что пропуск на территорию замка стал куда строже. Даже степняк Асмагир, который закончил очистку лесов и преступил к углублению русла реки, смог попасть ко мне только после прямого приказа.