Скажи мое имя - Амалия Март

– Боюсь, что тебе придется держаться из последних сил, никаких шансов в ближайшем будущем.

– Сань, я знаю, что карьера, столица, все дела. Но знаешь, я до сих пор считаю, что среди тысячи моих работ, ты – самая лучшая.

– Даже лучше той, которая у Элифанова в галерее висит всем на обозрение? – подкалываю я.

– Пф, то мой наглый плагиат на "Шоколадницу", а Элифанов тот в этом ни хрена не понимает.

Отец берет меня под руку и ведёт в гостиную.

– Ни одна моя картина не сравнится с прекрасным сыном, который взял от меня лучшее, – продолжает он. – И знал бы ты, какое это счастье, видеть свои черты в другом человеке, знать, что никогда не будешь одинок, что есть тот, кто будет приходить на твою могилу после…

– Папа!

– Что? Тебе уже тридцать и пора узнать, что люди не вечны!

– Давай не будем об этом сегодня.

– Хорошо, давай переключимся на твою личную жизнь. Обожаю слушать твои тирады по поводу женщин и переоцененности их в жизни мужчины.

– Вообще-то…

– Что? Неужели и на улице моего сына зажглись огни "она не такая"?

– Пока рано говорить, – просто пожимаю плечами. Но почему-то очень хочется рассказать отцу о Лее – сумасшедшей девчонке, помешанной на Звездных войнах, с которой мы даже дальше поцелуев не зашли. Как подростки, честное слово.

– Знаешь, Сань, мужчине нужна женщина. Такая, чтоб зажигала внутри него что-то, с которой хотелось бы становиться лучше, которая переворачивала бы рычаг нормальности внутри до упора и тебе крышу сносило. Понимаешь?

– Как мама? – мне не удаётся скрыть ноты сарказма в голосе.

– При всех ее недостатках, именно благодаря ей я тот, кем стал. И ты тоже, Сань.

– Где она сейчас?

Разве нормальная мать не вышла бы встречать сына? Не поздравила бы его с днём рождения первая?

– Она скоро будет, уверен.

Слова отца лишь подтверждают то, что уже знаю: она забыла и не придет. Очередное увлечение ей интереснее, чем собственная семья. Но мартовская кошка нагуляется и вернётся, а отец снова закроет на это глаза.

Она приходит уже под вечер, когда мы с отцом и дядей приступаем ко второй бутылке виски под чисто мужские разговоры. Вваливается веселая и пьяная под руку со старым знакомым отца. Пошла, значит, по его друзьям, хороши же приятели, не гнушаются воспользоваться тем, что им не принадлежит.

Скандал набирает обороты за долю секунды. Отец не выдерживает развернувшейся перед ним сцены и срывается в ор. Мать не остаётся в долгу, и спустя несколько мгновений раздается звук битого стекла. Незваный гость тихо сваливает, чтоб не стать частью этой театральной постановки, мы с дядей разводим родителей по углам. Он берет на себя мать, я отца.

Такие сцены не новость в нашем доме. Скорее, неприятная закономерность. И чтобы отец не говорил, жить так – не нормально. Твоя собственная жена не должна унижать тебя, прилюдно выставляя свои связи, а друзья не должны бить исподтишка. В очередной раз я задаюсь вопросом, возможен ли другой сценарий. Существует ли будущее с альтернативной концовкой, где рядом любящая женщина и счастливые дети? И невольно в памяти возникают лучистые серые глаза и россыпь веснушек. Сердце сжимает странный спазм, не знакомый мне ранее.

И я мчусь домой, чтобы развеять это наваждение.

– Если бы я знал тогда, что это наша последняя встреча, я бы не уехал, пап, – эти слова вырываются наружу, несмотря на немой диалог внутри.

Я был нужен ему, но променял на секундное увлечение, недостойное этого времени. Может, все сложилось бы иначе, останься я хоть на пару дней. Может, я бы вовремя вызвал скорую, обнаружив его в мастерской. Может, даже и не было бы приступа, будь я там, и сглаживая углы с женщиной, по недоразумению зовущейся моей матерью. Так много "может" и такой нелепый финал.

Прости пап.

И с днём рождения меня.

* * *

Отражение в зеркале мне не врёт. Оно беспощадно и зло. Выставляет напоказ все то, что видеть не хочется: седеющие виски, мимические морщины, бесконечная усталость в глазах.

Праздник удался. Правда, шумная вечеринка с друзьями и близкими затерялась где-то между звонком генерального со стандартным "поздравляю" и вечерним смс от дяди. Наверное, застряла в параллельной вселенной, где рядом есть люди, которым не плевать.

Бросаю финальный взгляд в тусклое зеркало над раковиной и, пообещав самому себе сменить, наконец, лампочки в ванной, стираю с лица остатки крема для бритья. Сегодня, как никогда, хочется стать другим человеком. Женщины красят волосы, мужчины сбривают бороды – это естественный этап борьбы со стрессом.

И я, наконец, до него дошел.

Возле дивана в гостиной скопилась целая батарея бутылок. Они отзываются лёгкой тошнотой и сухостью во рту при одном лишь попадании в ракурс. Выбираю очередной костюм, сегодня в более мрачных цветах, чем обычно, ведь завтра годовщина… я не привык из-за этого пропускать работу, но почтить память таким нехитрым способом вполне себе позволяю.

Беру с тумбы часы, застегиваю металлическую застежку до щелчка и открываю верхний ящик. Там хранится еще один ежегодный ритуал. Эхо из прошлого.

– Александр Германович, доброе утро! – громко вещает моя верная помощница, как только я выхожу из лифта. Ее голос режет высоким сопрано мой опухший после выходной попойки мозг.

– Доброе, – сухо отзываюсь я, следуя к двери кабинета.

– С прошедшим Вас! – уже чуть менее бодро говорит она.

– Спасибо, Карина, – поворачиваю ключ в замке и шагаю в спасительную тишину.

Хлопок закрывающейся двери позволяет выдохнуть и немного ослабить самоконтроль. Самое сильное желание сейчас – запереть эту чертову дверь и погрузиться в спасительную пучину дел. Но ожидание еще одного идиотской ритуала не позволяет мне это сделать.

Расстегиваю пуговицу на пиджаке и приземляюсь в рабочее кресло. Мягкая кожа тут же подстраивается под меня, даря знакомый комфорт. Ставлю локти на стол и провожу ладонями по лицу. Непривычная гладкость вызывает лишь раздражение. На кой черт взялся сегодня за бритву? Что это может изменить в моей жизни?

Не успеваю включить компьютер, как в дверь стучат. Понеслась.

К обеду дорогу в мой кабинет не протоптал только ленивый. Натянутые улыбки, лживые пожелания, идиотские подарки. Конечно, что ещё подарить долбаному руководителю, как не бутылку отборного вискаря? Мини-бар пополняется с такой скоростью, что моя не отошедшая после выходных печень начинает ныть.

Я даже не стараюсь нацепить на лицо