Монархи-долгожители - Владимир Сядро

В конце 1912 года по инициативе России в Лондоне открылась минная конференция. Дипломаты торопились уладить конфликты, так как Франц Иосиф ввел свои войска в Галицию. Австрийцы готовы были наброситься на Сербию: «Мы не уберем штыки, хорошо видимые с улиц Белграда, до тех пор, пока сербы не разойдутся по домам…» Пока в

Лондоне решали, как принудить Балканы к послушанию, в Турции власть захватила партия «младотурок», стремившаяся к сближению с Германией. Турция вновь напала на славян, но была разбита. Лондонская конференция решительно настояла на том, чтобы турки убрались из Европы.

Не успела закончиться 1-я Балканская война, как летом 1913 года разразилась 2-я. Она привела к тому, что вчерашние победители перессорились, поскольку всем хотелось урвать побольше от военного пирога. Давние борцы за свободу, греки, заговорили о возрождении Великой Эллады, а Белград – о создании Великой Сербии. Началась братоубийственная и грабительская война. Коалиция в составе Сербии, Черногории и Греции набросилась на братьев-славян Болгарии. Румыния отказалась от нейтралитета, и король Карл I двинул румынскую армию на Софию. Турки ударили с юга. Несчастная Болгария капитулировала. Таким образом, 2-я Балканская война полностью разрушила Балканский союз.

Вена тем временем утопала в роскоши. Оживленная публика, сверкающая бриллиантами, беззаботно и жизнерадостно прогуливалась вечерами на Рингштрассе. Венцы не задумывались о том, что положение на рубежах с Сербией становилось все тревожнее. К границам шли австрийские военные эшелоны. Белград лежал как на ладони под жерлами австрийских пушек. Никто не догадывался о том, что именно здесь «вязались те исторические узлы», которые никто не в силах будет развязать.

Роковые выстрелы в Сараево

Предгрозовую обстановку на Балканах в Европе связывали с поведением сербов, которые словно сами напрашивались на большую войну. У Австрии было много сторонников, которые приводили вроде бы веские доводы в пользу того, что сербам доверять не стоит. Резюмируя их, английский журналист Гамильтон писал: «Австрия имеет немало причин для подозрительного отношения к сербам. В самом деле, приятно ли иметь соседа, бегающего под твоими окнами с ножиком в руках и распевающего с утра до вечера о том, что в Дрине вода течет холодная, а кровь у серба слишком горячая».

Кроме того, после балканских войн Европу захлестнули разные мистические слухи и пророчества. Так, немецкий профессор Рудольф Мевес разработал оригинальную теорию, согласно которой в истории человечества события повторяются с последовательностью, схожей с цикличностью земных катаклизмов. Он предсказал, что в 1904 году разразится война в Азии (русско-японская война), а после этого войны будут сотрясать Европу вплоть до 1933 года. Затем в мир явится сам Великий Сабана (именно в 1933 году на политическую арену выйдет Гитлер). Удивительно, но почти так и случилось. Среди пророческих высказываний, в частности, было и предсказание, касающееся династии Габсбургов. Молва предсказывала, что эрцгерцог Франц Фердинанд не займет престола империи: «Он осужден умереть на ступенях трона…»

Тем временем австрийский император Франц Иосиф был уже слишком стар, чтобы крепко держать кормило власти в своей многонациональной державе. Еще в 1898 году император разделил со своим племянником Францем Фердинандом верховное командование австрийской армией. Но будущий наследник престола был окружен всеобщей ненавистью. Даже люди, относившиеся к нему благосклонно, писали о нем: «Нельзя отрицать в нем ярко выраженного эгоиста и той жестокости, которые отнимали у него интерес к чужим страданиям… Горе всем тем, кого он преследовал своей ненавистью!» А главную угрозу империи

Габсбургов Франц Фердинанд видел прежде всего в сербах, давно мечтавших о независимой Великой Сербии. Поэтому радикально настроенным сербским националистам он недвусмысленно дал понять, что им стоит умерить свои аппетиты. С тех пор австрийский наследник стал притягательной мишенью для тайных обществ. Сербы повторяли как клятву: «Австрия сама давно съедена червями, а наследника престола скоро съедят могильные черви…»

Еще в начале XX века в Сербии возникло тайное общество «Черная рука», которое возглавил полковник военной разведки Драгутин Дмитриевич, известный среди сообщников под псевдонимом Анис. Вокруг «Черной руки» на Балканах начала создаваться сеть тайных обществ. Одним из них стал «Союз или смерть», тесно связанный с сербскими организациями Боснии и Герцеговины и руководимый все тем же Анисом. Сербские националисты верили, что смерть наследника австрийского трона эрцгерцога Франца Фердинанда как нельзя лучше послужит делу освобождения славян. В исполнителях террористического акта недостатка не было: волна патриотизма захлестнула молодежь, и в ее среде быстро сложилась группа, готовая к его совершению. Это были сторонники революционного движения южных славян, так называемой «Молодой Боснии»: студенты Белградского университета Таврило Принцип, Неделко Габринович и Трифко Гребец. Узнав еще весной о готовящемся визите Франца Фердинанда в Сараево, они разработали план покушения. Оружие для них поставил боснийский националист Милан Цыганович. Он же научил их стрелять из пистолета, проинструктировал, как использовать бомбы. Заговорщики были снабжены капсулами с цианистым калием для совершения самоубийства, если дело сорвется.

Молодые революционеры готовились к покушению с душевным трепетом и какой-то обреченностью. Они принесли клятву в комнате, где на столе, накрытом черным бархатом, лежали крест, кинжал и револьвер. Гаврило Принцип сказал: «Я готов, я готов, я готов… Господи, укрепи меня». Затем он написал письмо Даниле Иличу, учителю и писателю из Сараево, который возглавил заговор. Еще в ноябре 1913 года Илич посетил Сербию, чтобы обсудить с Анисом это покушение. Но на тот момент мишенью «Черной руки» был военный губернатор Боснии Потиорек. Как и когда оба заговора слились в один, неизвестно, но мотивы обоих покушений были одинаковыми: террором заставить Австро-Венгрию отказаться от права управлять своими южнославянскими подданными.

Визит эрцгерцога Франца Фердинанда в Сараево был назначен на воскресенье, 28 июня 1914 года, в священный для сербского народа день Видован. Это посещение города после военных маневров, проведенных в Боснии, да еще в день национальной скорби (именно в этот день в 1389 году Сербия оказалась под властью Турции), выглядело в какой-то мере провокационным. Уже накануне приезда эрцгерцога по столице Боснии и Герцеговины поползли недобрые слухи. Люди говорили: «Непременно что-то случится!» О готовящемся покушении стало известно Николе Пасичу, премьер-министру Сербии. Он счел своим долгом немедленно уведомить об этом австрийское правительство. Однако его послание было составлено в слишком обтекаемых выражениях и не вызвало необходимой реакции.