Демонтаж - Олег Кубякин

«Иной же способ существует для погребения некоторых знатных лиц. Они идут тайком в поле, удаляют там траву с корнем и делают большую яму и сбоку этой ямы делают яму под землею и кладут под покойника того раба, который считается его любимцем. Раб лежит под ним так долго, что начинает как бы впадать в агонию, а затем его вытаскивают, чтобы он мог вздохнуть, и так поступают трижды; и если он уцелеет, то впоследствии становится свободным, делает все, что ему будет угодно, и считается великим в ставке и среди родственников усопшего. Мертвого же кладут в яму, которая сделана сбоку, вместе с теми вещами, о которых сказано выше, затем зарывают яму, которая находится перед его ямой, и сверху кладут траву, как было раньше, с той целью, чтобы впредь нельзя было найти это место. В остальном они поступают так, как о том сказано выше, но наружную его палатку оставляют на поле».

Когда дело коснулось погребальных обрядов, историки вопреки своей традиции вдруг признали показания Карпини несостоятельными. И даже вставили в свои труды такие строки: «Археологи удивляются полному несоответствию своим полевым наблюдениям картины погребальных ритуалов, описанных францисканцами». Другими словами, историки вдруг сообщают нам, что Карпини наврал.

Только не подумайте, что это произошло потому, что у историков вдруг проснулась совесть или образовались зачатки разума. Просто тема погребения находится на стыке истории и археологии, а в археологии к выводам необходимо прикладывать вещественные доказательства. К тому же изымаются эти вещественные доказательства в присутствии многочисленных работников археологической партии. Юридически выражаясь, при свидетелях и понятых. Эти весьма протокольные действия лишают историков возможности заниматься любимым делом — врать напропалую. Именно поэтому у них иногда всплывают фразы типа «сей факт не соответствует полевым наблюдениям археологов», что по неопытности можно принять за проявление скромности историков, либо даже за наличие приверженности их к научным методам.

«В их земле существует два кладбища. Одно, на котором хоронят императоров, князей и всех вельмож, и, где бы они ни умерли, их переносят туда, если это можно удобно сделать, а вместе с ними хоронят много золота и серебра. Другое — то, на котором похоронены те, кто был убит в Венгрии, ибо там были умерщвлены многие. К этим кладбищам не дерзает подойти никто, кроме сторожей, которые приставлены там для охраны, а если кто подойдет, то его хватают, обнажают, бичуют и подвергают очень злым побоям. Поэтому мы сами по неведению вошли в пределы кладбища тех, кто был убит в Венгрии, и сторожа пошли на нас, желая перестрелять, но так как мы были послами и не знали обычаи страны, то они дали нам уйти беспрепятственно».

Карпини на самом деле хитер. Понимая, что в качестве главного доказательства достоверности своей книги он обязан представить многотысячные захоронения монголов в Венгрии и Польше (чего сделать невозможно), Карпини попросту «вывозит» трупы в Монголию. Таким способом он объясняет, почему никаких захоронений в Европе от монголов не осталось.

Ладно, «императоров, князей и всех вельмож, и, где бы они ни умерли, их переносят» на кладбище в Монголии — можно как-то отнести на счет уважения занимаемым должностям, а каково же назначение другого кладбища, «на котором похоронены те, кто был убит в Венгрии»? Их-то по каким монгольским обычаям тащили 7000 километров. Карпини почему-то никаких пояснений не дает. Даже что-нибудь выдумать ленится. Тем более, что подходить к этим кладбищам нельзя никому, кроме сторожей. Надо понимать, родственникам тоже. Зачем тогда везли? Для кого? И какая необходимость в столь жесткой охране? Согласитесь, найти ответы на столь простые вопросы невозможно. Хоть и утверждается, что глупость не имеет пределов, тут даже она буксует.

Ну и теперь самый главный вопрос: «Что же «доехало» до Монголии из Венгрии?» Как мы понимаем, изготовлять мумий монголы не умели. Утверждать, что умерших немедленно обкололи шприцами с веществом для задержки разложения плоти, также, думаем, ни у кого наглости не хватит.

Значит, десятки тысяч трупов, в течение некоторого времени скрупулезно собирали по всей Венгрии, затем их свалили на телеги, отобранные у местного населения, и повезли в Монголию. Охрана каравана, надо понимать, тоже должна составлять не менее десятка тысяч воинов.

Не надо быть знатным эпидемиологом, чтобы догадаться о дальнейшем. Собственно, ничего сверхъестественного произойти и не могло. Просто трупы начали пухнуть и разлагаться. Мириады насекомых слетелись поживиться халявой. Отложили яички, и пока мясо не разложилось окончательно, триллионы червей превратили поклажу повозок в шевелящуюся однородную массу. Со временем черви в свою очередь превратились в летучих насекомых и также начали откладывать яйца. Отвалившиеся руки и ноги конвой поначалу пытался подкладывать «хозяевам», но впоследствии просто перестал обращать на это внимание.

То, что стекало с тысяч повозок, образовало изрядную реку гноя, лимфы и жидкого человеческого жира, обильно сдобренного трупным ядом. Учитывая, что длина «процессии» должна составлять примерно 30–40 километров, малая ширина речки вполне компенсировалась ее длиной. Запах, издаваемый такой «речкой», попросту должен лишать человека возможности дышать. Дикие животные, поначалу пытавшиеся ухватить кусок кисти или уха, в ужасе разбежались. Вороны, охотившиеся за деликатесом — глазами, также дали деру, предпочтя принять судьбу перелетных птиц неминуемой смерти.

От запаха, распространившегося на десятки километров вокруг, деревни и города дружно падали в обморок. А когда конвой приближался к какому-нибудь населенному пункту в надежде добыть пропитания и фуража, жители либо разбегались без оглядки, либо предпочитали погибнуть в неравной схватке, но не подпустить заразных к своим домам.

Естественно, через совсем непродолжительное время, сто процентов конвоя, погонщиков и тягловых животных неминуемо должны заразиться смертельными болезнями. Максимально такой караван смог бы дотянуть до Одессы, где уже окончательно остановился и последние «сотрудники» конвоя бесславно почили бы вместе с последней лошадью (хотя ею мог оказаться и бык).

В радиусе ста километров вокруг шевелящейся массы из трупов людей и животных, население покинуло бы свои дома и запретило даже своим внукам в них возвращаться. Со временем на поверхности от «последнего пристанища» остался бы только толстый слой костей, к которым в течение ста лет никто бы не рискнул приблизиться.

Так что вряд ли Карпини удалось в Каракоруме посетить «кладбище погибших в Венгрии». Скорее он столкнулся бы с ним в низовьях Днепра. И охрана такому «кладбищу» в этом случае совершенно не требовалась.

Надеемся, читатель понимает, что рассказы о перевозке десятков тысяч трупов на тысячи километров в XIII веке — допотопный блеф. Никогда подобных вещей на свете не происходило и не могло происходить. Просто Ватикану необходимо было скрыть истинных виновников бесчинств в Венгрии и Польше, вот Карпини не подумавши и «уволок» трупы в Монголию.

Более никакие источники: летописные, археологические и т. п. наличие кладбищ, описанных Карпини, не подтверждают.

С огромным удовольствием приведем читателю некоторые «воспоминания» первооткрывателей о сценах и ритуалах, которые историки почему-то не включили в «сокровищницу» монгольских обычаев, и, естественно, страницы современных учебников данные ритуалы не «украшают». А ведь как украсили бы!

«И когда они (монголы) хотят побудить кого-нибудь к питью, то хватают его за уши и сильно тянут, чтобы расширить ему горло, и рукоплещут и танцуют перед его лицом».

«Итак, все же мы вошли с робостью и со стыдом. Скатай (монгольский хан) сам сидел на своем ложе, держа в руке маленькую гитару, а рядом с ним сидела его жена, о которой я вправду полагал, что она отрезала себе между глаз нос, чтобы быть более курносой, ибо у нее там ничего не осталось от носа. И она намазала это место, а также и брови, какой-то черной мазью, что было весьма отвратительно в наших глазах».

«И все женщины сидят на лошадях, как мужчины, расставляя бедра в разные стороны, и они подвязывают свои куколи по чреслам шелковой тканью небесного цвета, другую же повязку прикрепляют к грудям, а под глазами подвязывают кусок белой материи; эти куски спускаются на грудь. Все женщины удивительно тучны».

«Жен же каждый имеет столько, сколько может содержать: иной сто, иной пятьдесят… и они могут сочетаться браком со всеми вообще родственницами».

«Затем холод усилился и Мангу прислал нам три шубы из шкур павианов». (Замечательный монгольский обычай — дарить шубы из павианов. Немного, правда, напоминает Бразилию, где много диких обезьян!)