Бронзовый грифон - Владислав Русанов

Один из гоблинов глухо застонал – кричать от боли у этого племени считалось непростительной слабостью – и кулем осел в пыль. Из глазниц его торчали рукоятки ножей. Но второй, тот самый, что ловко управлялся с топором, успел пригнуться и заслонить лицо рукой. Увидев падение собрата, он замахнулся боевой дубинкой, усеянной осколками кремня и клыками щук-переростков, и бросился в атаку.

Горсть орионов не остановила его порыв. Скорее даже наоборот – частые укусы острых уголков и запах горячей крови, брызнувшей из порезов, подстегнули ярость дикаря. Разделяющие его и человека пять шагов он преодолел в два прыжка, нанес косой удар наотмашь поперек лица, но в последний миг переменил направление и опустил палицу врагу на плечо. Мастер разгадал первоначальную атаку и попробовал увернуться, приседая, а когда сообразил, куда на самом деле метит хитрец-гоблин, было уже поздно. Сыщик качнулся вперед, стремясь избежать встречи с острыми шипами, но и соприкосновения с рукоятью палицы хватило вполне. Ключица хрустнула, рука безвольно повисла. Правая рука.

К счастью для себя, корд человек держал в левой. Он давно приучил себя не зависеть от подобных мелочей. Почти уткнувшись носом в кожаную жилетку – от гоблина воняло рыбой и нечеловеческим едким потом, – Мастер ударил снизу вверх в пах, прямо под дикарскую юбочку.

Почти локоть граненой стали, вбитый изо всех сил, свое дело сделал. По телу зеленокожего пробежала судорога, палица выпала из ослабевших пальцев, но и смертельно раненый он попытался достать человека. Хотя бы зубами. Сыщик оттолкнул его плечом, ударил ногой в живот, а когда гоблин упал навзничь, придавил коленом и два раза вонзил корд между ребер. Так колют свиней в деревнях.

А что с первым, ослепленным?

Надо бы и его дорезать, чтоб не мучился. Это с одной стороны. И чтоб знал, каково на служак из тайного сыска в переулках набрасываться. Мастер потряс головой. Вот чушь сморозил! Хорошо, что не вслух. Чтоб знал, как раз лучше живым оставить, но желательно еще что-нибудь обрезать. Уши, например, или яйца, если у гоблинов они есть…

Сильный удар в правую лопатку бросил человека вперед. Он сделал два шага и, не удержавшись на ногах, рухнул на колени. И тут же спина расцвела острой, пульсирующей болью.

Значит, их было не двое.

А сколько же?

Трое? Четверо? Или еще больше?

Громко застонав, Мастер уронил в уличную пыль корд, пошатнулся, упал лицом вниз, скорчился, незаметно запустив пальцы левой руки за голенище. Шершавый черенок засапожного ножа будто просился в ладонь.

Ну-ка, покажитесь… Сколько вас там?

Из темноты, осторожно ступая, вышел человек. На сгибе локтя он нес небольшой охотничий арбалет. Вряд ли он успел его перезарядить. Неужели настолько уверен в метком выстреле? Или есть еще один стрелок, прикрывающий первого?

Человек медленно приближался. Бледный свет звезд и Большой Луны позволял разглядеть широкие плечи, бугристые мускулы, черные вьющиеся волосы, тяжелый подбородок.

Ансельм.

Вот так-то, лучший сыщик Аксамалы. Почти все твои рассуждения оказались верны…

Вот мы сейчас проверим.

Мастер пошевелился и слабо застонал.

Вышибала вначале замедлил шаг, но потом приободрился. В самом деле, что ему может сделать смертельно раненный человек? Ансельм даже за корд не взялся, хотя клинок в пол-локтя длиной висел у него на поясе.

– Не ожидал? – спросил он, останавливаясь в двух шагах.

– Не ожидал… – еле слышно проговорил Мастер.

– Что? Не слышу! – Охранник сделал еще полшага.

– На кого работаешь, шкура продажная? – свистящим шепотом выдохнул сыщик.

– Тебе не все равно? – осклабился Ансельм. И добавил: – Уже.

– Просто любопытно.

– Любопытство не порок.

– Ишь, как заговорил. – Мастер вспомнил, что давно не стонал и исправил ошибку. Со свистом втянул воздух сквозь сцепленные зубы – рана и в самом деле болела невыносимо. – Эстелла знала?

– Тебе не все равно? Поздно. Ты проиграл. – Ансельм дернул щекой. Видно, решил, что заболтался. Отбросил бесполезный арбалет, потянул корд из ножен – добить.

Сыщик взмахнул рукой. Боль пронзила его, на краткий миг погасив сознание…

Открыв глаза, какое-то время Мастер пытался разогнать темные круги, мешающие разглядеть айшасианского шпиона. А когда сумел, улыбнулся удовлетворенно.

Вышибала еще стоял и тупо таращился на черенок ножа, торчащий у него из солнечного сплетения, ровно на три пальца ниже грудины.

– Ну, и кто проиграл? – через силу усмехнулся лучший сыщик Аксамалы.

– Ублю-ю-ю… – затянул Ансельм, закатывая глаза, а потом колени его подогнулись, и он завалился бы на спину, если б не нечеловечески высокая фигура, выступившая из мрака и подхватившая тело на широкие ладони.

– Болтун. – Великан деловито свернул шею Ансельму – позвонки жалобно хрустнули, словно хворост под башмаком, – и перебросил собранные в конский хвост волосы за спину.

– Как ты нашел меня, Тер-Ахар? – Мастер приподнялся на локте.

Великан не ответил. Отбросил безжизненное тело вышибалы. Подошел к заколотому гоблину, пнул его ногой, кивнул. Перешел ко второму, еще шевелящемуся и гребущему землю скрюченными пальцами. Коротко замахнулся костяной дубинкой, ударил. Кивнул.

Сыщик, прилагая огромные усилия, сел. Дышал он тяжело, кровь горячим ручейком стекала по спине, пропитывая нательную рубаху, но теперь появилась надежда.

Тер-Ахар вернулся, поигрывая дубинкой. Прищурившись, оглядел человека с ног до головы.

– Помоги мне встать! Тебя послал дэль Гуэлла?

– Да, – по обыкновению немногословно ответил великан.

– Ты собираешься мне помочь?

– Да. Хотя послали меня не для этого.

Еще не до конца осознав сказанное собеседником, Мастер потянулся за кордом.

– Нет нужды. Дель Гуэлле я больше не служу.

– Давно? – Сыщик не сумел скрыть удивления в голосе.

– Недавно.

– Да. Умеешь ты объяснить.

– Время будет.

Тер-Ахар легко поднял Мастера на руки и зашагал в темноту.

Глава 13

В сонном городе звон колокола разносится очень далеко. В ночное время клепсидра отсчитывала не часы, а стражи. Третья стража – предутренняя, самая нелюбимая теми, кому по долгу службы выпало охранять покой на улицах имперской столицы.

Хозяйка «Розы Аксамалы» задумчиво раскладывала на богато инкрустированном столике монеты. Сегодняшняя выручка. Два солида и восемь скудо. Ничтожно малая сумма. А все указ императора – пусть бруха высосет ему кровь! до последней капли! через задницу! – радостно подхваченный магистратом. После десятого удара колокола на башне по улицам не ходить. Исключение делалось лишь для лекарей, вызванных к больному, священнослужителей и военных, исполняющих приказание командиров. Результат не заставил себя долго ждать: ночные заведения Аксамалы – игорные дома, бордели, харчевни с выступлениями певцов и танцовщиц – стали нести ощутимый ущерб. Не то чтобы ручеек посетителей совсем иссяк, но существенно поубавился. Теперь требовалась едва ли не удаль, чтобы славно провести вечер, отдохнуть душой и телом. В заведение фриты Эстеллы все больше прорывались студенты, молодые офицеры гвардейского полка и аксамальского гарнизона. Но ведь всем известно – меньше всего денег у студентов и офицеров. А с недавних пор бордельмаман перестала верить людям, чтобы предоставлять услуги в долг.