Пираты Марокко - Юрий Волошин

– Так его, Пьер! Будет знать, как чужое присваивать!

Цви медленно поднялся, поглядел на нож, который был уже в руках Пьера, схватил узел, свалившийся с верблюда, и бросился по тропе в сторону колодца. Его сгорбленная фигура быстро удалялась, растворяясь в полуденном мареве.

– Эй, Цви! Куда же ты? Постой, остановись! Ты пропадешь один без воды и пищи! Ты не дойдешь до колодца!

Крик Пьера как бы подстегнул еврея. Он прибавил шаг и вскоре исчез за ближайшим барханом. Пьер сделал движение в его сторону, но Арман успел схватить друга за руку и остановил:

– Куда ты, Пьер? Его не вернуть. Пусть идет себе. Его песенка спета. Он сумасшедший. Знать, такова его судьба.

– Человек же, – неуверенно молвил Пьер. – Жалко его.

Он безвольно опустился на песок и уставился на его горячие кристаллики. В голове мыслей не было.

– Что делать будем? – Голос Армана заполнил вдруг пустоту в голове Пьера. Вздохнув, Пьер поднялся и устремил взгляд туда, где совсем недавно скрылась согбенная фигура еврея, сказал после долгого молчания:

– Последуем за ним.

– Сейчас?

– Да. Собирай вещи – и в путь, а то Цви может затеряться. А так мы сможем его нагнать. К ночи будем у колодца. Дорогу я теперь знаю намного лучше и постараюсь не сбиться.

– Я сейчас, – ответил Арман и торопливо стал нагружать верблюда поклажей. – Я мигом, Пьер. Давно пора нам покинуть это проклятое место.

– Ты заканчивай, а я погляжу еще раз, что раскопал Цви.

– Да брось ты это! К чему тебе возиться понапрасну. Лучше помоги мне, а то время идет и мы можем до вечера не успеть к колодцу.

– Делай свое дело, Арман, а я все же пойду взгляну еще раз.

Покопавшись минут десять, Пьер извлек из-под лохмотьев и соли тяжелый сверток. Задубевшая кожа с трудом поддавалась, не желая показывать то, что пряталось в ее недрах.

Наконец Пьер справился, и перед ним предстала толстая книга в кожаном переплете, украшенном бирюзой, янтарем и серебром. Он ничего не мог прочитать, но подумал, что это Коран. Пьер бережно смахнул с хрупких пергаментных страниц пыль, не решаясь перевернуть листы, завернул опять в кожу, потом в тряпки и вылез наверх.

– Чего копаешься?! Поехали, у меня все готово! – Арман явно торопил друга, и Пьер сам заторопился, поглядывая на солнце.

Они взобрались на мехари, подняли его и погнали следом за Цви.

Глава 24

В горы!

Уже заметно отощавший на скудных кормах мехари едва передвигал ноги, не желая ускорять шаг. Пьер вытягивал шею, высматривая Цви, который, по его предположению, должен был быть недалеко.

– Где этот чертов еврей? – уже несколько раз спрашивал сам себя Пьер, постоянно оглядывая пустыню.

– Да чего он тебя так беспокоит, Пьер?! У нас что, разве своих забот мало? Сам ушел, пусть сам и выкручивается. Наше какое дело!

– Человек все же, Арман. Да и сколько дней мы вместе горбились в этих проклятых песках. Жалко, если пропадет.

– Стало быть, судьба его такая. Чего беспокоиться. Может, он в помутнении рассудка ушел в сторону и теперь ковыляет где-то рядом. Что нам до него.

– Скорее всего, мы его еще не догнали. Он шел достаточно быстро, а наш голодный верблюд едва передвигает ноги.

Они уже прошагали больше половины пути до колодца, а Цви так и не было видно. Солнце значительно склонилось к западу, и Пьер забеспокоился, что они не дойдут до источника засветло.

– Ты же уверял, что запомнил дорогу, Пьер, – успокаивал друга Арман. – И пирамидки я сам видел по пути. Дойдем помаленьку. Во всяком случае, идя постоянно на запад, мы непременно должны будем пересечь караванную тропу, а она достаточно заметна. Не собьемся.

Солнце уже стояло очень низко, и его лучи слепили глаза. Оно уже почти коснулось волнистого горизонта, когда Пьер воскликнул:

– Впереди что-то виднеется, Арман.

– Может, это Цви отдыхает? Поспешим-ка к нему.

– Верблюд устал и не прибавит шаг. Однако я сойду и поспешу, – Пьер спрыгнул со спины мехари и скорым шагом пошел вперед. Арман видел, как он склонился над лежащим человеком, потом поднялся, помахал призывно рукой.

– Это Цви? – спросил Арман, соскакивая с горба мехари.

– Он. И, кажется, мертв.

– С чего это он? Воды не хватило?

– Упал и ударился виском о камень. Вон и кровь засохлая видна.

– Стало быть, преставился раб Божий. Отмучился бедолага. Однако уже темнеет, а нам еще до колодца далековато. Поспешим, а?

– Погоди. Похоронить надо бы. Человек ведь. Нечего оставлять его на съедение шакалам. Похороним его, Арман.

– Пьер, темнеет уже. Как бы не сбиться в темноте.

– Ничего. До караванной тропы не более полумили. Доберемся.

Он подошел к верблюду и вытащил лопаты. Одну бросил Арману, другую схватил сам и направился вниз, где, как ему казалось, песок был помягче.

Арман молча присоединился к другу. Могила быстро углублялась, пока Арман не вздохнул устало:

– Хватит уже. Давай перенесем несчастного и покончим с этим.

Они перенесли Цви, который уже окоченел, к могиле, и тут Арман сказал:

– Погоди, Пьер. У него должны быть монеты, которые он нашел недавно. Они ему больше не пригодятся, а нам еще как подойдут. Я обыщу его. Подожди малость. – Арман проворно обыскал лохмотья, извлек горсть монет, перстни и протянул Пьеру что-то темное. – Кажется, это четки. Может, возьмешь? Ты, помнится, хотел их иметь.

– Хотел, да все жалко денег было, – Пьер взял четки и рассмотрел их при последних отблесках заката. – Вроде как из агата. Уж очень темные.

– Что-то я никогда не замечал у Цви таких. Где он их взял?

– Какая разница, Арман. Я возьму их. Все же будет память об этом несчастном человеке. И пусть земля будет ему пухом.

Друзья осторожно опустили тело в яму, потом Арман сказал:

– Я слышал, что евреев хоронят в сидячем положении.

– Мы об этом не подумали. Пусть остается так, как мы его положили. Мы и молитв его не знаем, так что пусть не будет в обиде. Прощай, безумный Цви, мы ничего больше не можем для тебя сделать.

В молчании друзья забросали могилу песком, навалили камней и так же молча взгромоздились на мехари. Тот лениво потопал в сторону еще светлевшего на западе неба.

– Сейчас поднимемся на холм, с него можно было бы увидеть колодец. Но уже темно, потому смотри внимательно, а то пропустим тропу.

– Да вон она, я уже ее вижу, Пьер. Слава Богу! Не заблудились!

– Однако у колодца есть люди, Арман. Огни костров видны.

– Наверное, караван остановился на ночлег. Значит, можно будет раздобыть еды получше той, что осталась у нас. Поспешим.

– Опять немыми прикинемся?

– Стоит ли? Я буду помалкивать, а ты достаточно хорошо говоришь по-арабски. Здесь в основном берберы, арабский они знают плохо, так что вряд ли угадают в нас чужаков. Хоть узнаем чего интересного.