Все прелести Технократии - Максим Волосатый

– Насколько я смог понять из твоего уникомпа, – Барок наставительно заглянул на рудольфовскою половину головы, – Преступность – это бич всех Авангардов. Вне зависимости от того, кто именно заселяет планету. Нет своих, прилетят чужие. Желающих в галактике всегда много. А у вас ее вдруг раз – и нет. Не настораживает?

– Да нет, – озадаченно отозвался Рудольф. – Не думал я как-то.

– Подумай – посоветовал Барок. – А от себя добавлю: если у тебя в городе ничего не происходит, все тихо и мирно, а ты никогда не видел никого, кто за это ответственный – это называется «высший пилотаж». Все, а теперь не мешай.

Озадаченный Рудольф убрался к себе за полог, а Барок завертел головой в поисках жертвенного агнца. Неживого. В полупустом зале из перемещаемых предметов были только стулья.

– Не спешите, Сименон Гермидонтович, – Барок выдернул стул из-под вознамерившегося усесться Задабского. Осклабился в улыбке: это тебе, чтобы не выступал в следующий раз.

Он оттащил стул подальше, отошел на средину зала и посмотрел на Тиффена, остальные его уже не интересовали. Старец чуть прикрыл глаза: можно начинать.

Барок вытащил из кармана второй «Индикт», проигнорировав нахмуренные брови Совета, и нацепил на лоб обруч из черных квадратиков. Заранее настроенный шарик чуть вибрировал, чуя «добычу»: энергетических полей вокруг было хоть отбавляй. Легким движением подбросил его в воздух и тут же остановил матово поблескивающую каплю в метре над головой. «Индикт» послушно завис, готовый к бою. Ну, зря что ли он потратил почти неделю на доведение этих действий до автоматизма?

Набрать! «Индикт» послушно завертелся на месте, начав накапливать в себе потенциал крутящихся вокруг полей. Готов! «Индикт» замер, подрагивая от накопленной энергии. Барок указал на обреченный стул, одиноко торчащий в углу. Удар! Ревущий сгусток вырвался из шарика и рванул к стулу. Вспышка, клуб огня, чадный дым – и на месте креслоподобной конструкции не осталось даже пепла: неделя тренировок не прошла даром. Барок повернулся к Совету. Раскрытые рты, испуганные глаза, и только одно спокойное лицо.

– Ограничений по зарядам нет, – Барок поднял палец и указал на висящий над головой «Индикт», не отрывая взгляда от Тиффена. – Ограничений по запасу хода, как вы только что слышали – тоже. Перезарядка не требуется. Скорострельность зависит от моего желания.

Сделал короткую паузу и добавил, не для Тиффена, для остальных, чтобы больше не лезли с идиотскими замечаниями:

– Я могу за несколько секунд уничтожить тут все.

Как и ожидалось, комментарии последовали только из одного источника.

– Вы не упоминали об этом аспекте использования прибора, – голос старца не изменился ничуть.

– Не упоминал, – согласился Барок. – Я еще много о чем не упоминал.

– Но это не гарантирует вам безопасности, – надтреснутый голос Тиффена как будто остался прежним, но Рудольф в голове почему-то сжался от страха. – Ни секунды безопасности.

Барок тоже сжался бы, но он знал, что говорить дальше.

– Безопасности вообще не существует, – ухмыльнулись его губы. – Есть только разные степени опасности – и трагический финал. И именно поэтому я предлагаю договариваться.

Он обвел взглядом притихший Совет.

– Я хочу, чтобы Совет опять стал прежним. Как давным-давно, в прошлом, когда вы нашли эту планету. Когда только благодаря своему желанию, своей энергии и своим способностям вы превратили ее в то, чем она является. Я не отдам вам контроль за изобретением, но я дам вам все возможности, чтобы вывести Технократию на новый уровень в галактике. Все вместе, мы – и торжество чистой науки.

Зал замер. И неожиданно наполнился … одобрительными возгласами. Ученые мужи загудели, загомонили все одновременно, начали обсуждение…. И только один человек в зале и не подумал шевелиться.

– И что вы, Рудольф, хотите лично для себя? – старческий голос по-прежнему был сух и ровен. Интересно, сколько же ему лет, если в эпоху рег-камер, позволяющих очень и очень долго менять «изношенные» части организма, он выглядит так? Или это часть имиджа?

– Членство в Совете, права сношения с внешним миром от имени Технократии и первоначальное финансирование производства «Индиктов». Первичная потребность – три тысячи штук разной емкости. Дальше они будут кормить себя сами. Себя – и нас. Мы навсегда забудем о проблеме энергии.

Атмосфера в зале в очередной раз изменилась. Теперь в воздухе витало изумление….

– Что получаем мы?

– Мы, – поправил Тиффена Барок. – Бесплатную энергию в масштабах Технократии. Военный потенциал, равный … многим … единицам техники. И, разумеется, деньги. Много денег. Единственное общее условие – полнейшая секретность. Ни слова, ни звука, ни мысли. Для чего, надеюсь, понятно?

Совет загудел, но шум мгновенно улегся, как только раздался все тот же надтреснутый старческий глосс.

– Понятно, – Тиффен негромко хлопнул в ладоши, привлекая внимание. – Ваши предложения услышаны, нам необходимо время, чтобы подумать.

– Думайте, – разрешил Барок. – А «Индикт» я заберу, все равно он вам без толку.

– На каком осно…, – начал было неугомонный Задабский, но Барок даже не стал тратить время на объяснения.

Один приказ, и матовый шарик выворачивается из рук держащего его старца. Берет направление на Барока и начинает медленное вращение над его головой в паре со своим близнецом. Как при помощи двух шаров создавать вокруг себя защитное поле с нулевым потенциалом Барок тоже выяснил за эту неделю. Вообще, познавательное выдалось времечко. Во всех смыслах….

– Всего хорошего, господа, – Барок коротко кивнул и вышел из большого полупустого зала.

Глава 18

Селена сказала, что она с ним не поедет. В конце концов, сегодня праздник, или нет? И вообще, она хочет спать. Выспится – появится. Нет – пусть Степа сам ее будит. Донкат плотоядно ухмыльнулся и порекомендовал выспаться: пробуждение будет незабываемым. Сопящая в подушку Селена пообещала заколдовать насмерть, если это случится раньше, чем через восемь часов, получила клятвенные заверения, нежный поцелуй и мгновенно отрубилась.

Степа с белой завистью посмотрел на сопящую девушку, умилился и поковылял на кухню. Попить бы чего….

«Послеводопад» вчера вышел супер. Утро после него – дважды супер (Селена клялась, что ей тоже понравилось). Сон? Сон – это счастье. Но счастье долгим не бывает. А этот ком-центр Степа давно выкинуть хотел, он ему вообще никогда не нравился….

Когда Степа увидел на экране Декстера, то его первым желанием было убить сакса – жалко по ком-фону не получится. Потом прислушался и понял, что справятся и без него: Эльвира Семеновна, судя по тональности высказываний, нежным нравом Селены похвастаться не могла.