Рин - Анастасия Медведева

– Вам как-то изменяли сознание? Но как это возможно? – недоверчиво спросила я.

– О нет. Людей, распространявшихся о Мире До, просто убивали. Это очень действенный способ заткнуть всем рты.

Я сжала зубы и покачала головой. Идеальных правителей не существует. Все, кто приходят к власти, теряют разум и становятся опасными для простого народа – потому как между ними и этим самым народом вырастает непреодолимая стена.

Возможно, если к власти придёт такой псих, как Трой, у мира есть шанс… Метис просто не сможет сойти с ума больше, чем уже сошёл.

– Спасибо, что рассказал, – уходя в свои мысли, сказала я.

– Желание отдать главнокомандующего на корм Грешникам не исчезло? – усмехнулся наёмник.

– Благодаря тебе оно окрепло, – коротко ответила и вышла из комнаты Дамаса.

Теперь, зная о прошлом, я могла с уверенностью сказать – Централь падёт. И я сделаю всё, чтобы отомстить тем ублюдкам, что сотворили всё это с моим миром.

Раз последняя тренировка с Троем отменилась, я получила возможность собраться с Астом пораньше, чтобы вечером уснуть вовремя и наконец хорошенько выспаться. Так и поступила; нашла племянника главнокомандующего в палате Тони и забрала с собой в дальнее крыло здания, где можно было проверить результаты нашей работы. А результаты были… вот только я не спешила радоваться. Концентрация в этот момент должна быть стопроцентной, а я с каждым разом всё больше уходила в свои мысли, думая о прошлом нашей страны, о главнокомандующем, о Трое… всё больше о Трое, о его теле, о его руках, о его безумной взгляде, да чтоб всех скверна по жрала!

Я уронила голову в руки и тихо замычала. Аст, который в этот момент запирал подопытного Грешника обратно в клетку, остановился и внимательно посмотрел на меня. Я этот взгляд даже не увидела – почувствовала; как чувствовала его на протяжении всех наших тренировок, и утренних, и ночных.

– Ты знаешь, что твой взгляд физически ощутим? – пробормотала я, не отрывая ладоней от лба.

– Мне говорили об этом, – согласился Аст и подошёл ко мне. – Ты переживаешь из-за Троя?

– Откуда ты знаешь? – Я резко подняла голову и посмотрела на него.

– Неужели ты думаешь, что ваша ссора осталась незамеченной? – Он поднял бровь, а в его голосе появилось нечто вроде иронии… такой далё-ё-ё-ёкий намёк на иронию.

– Я надеялась, что никто не будет обсуждать это со мной, – призналась честно, прямо глядя ему в глаза.

– Не суди его строго, – удивил меня племянник главнокомандующего; я даже нахмурилась:

– Ты защищаешь его передо мной?

– Это неожиданно, верно? – сухо улыбнулся Аст, – ведь мы старались не обсуждать его на наших тренировках, а до того момента, как ты узнала всю правду, я и вовсе настраивал тебя против него.

– Это что, была проверка? – холодно спросила я. – Все твоё поведение с момента возвращения на базу?

– Нет, я действительно считал, что Трой ведёт какую-то свою игру. До моего побега мы с ним лишь строили планы, как можно уничтожить Централь, добывали доказательства вины дяди, проводили разведывательные операции на других базах – вызнавая, кто из командиров разведкорпуса не любит Централь так же, как и мы… Но с твоим появлением всё изменилось.

– С твоим возвращением изменилось не меньше, – заметила я.

– Да, – спокойно кивнул Аст. – К тому же изначально ты предназначалась мне.

– Я никому не предназначалась, – парировала осторожно – ссориться не хотелось.

Быть в конфликте с обоими командирами отряда демонов было бы крайне неудобно.

– Трой знал меня. Знал слишком хорошо. Но наверняка даже подумать не мог, что сам увлечётся тобой. – Аст неожиданно мягко улыбнулся и заправил прядь волос мне за ухо.

Я смутилась. Не то чтобы я отвыкла от его внимания, но это было… да. Это было неожиданно.

– Ты всех нас заставляешь двигаться, – негромко сказал Аст, странно глядя на меня.

– Я не специально, – единственное, что выдавила из себя, а затем вдруг спросила: – Что с ним случилось? Почему он стал таким?

Да, признаюсь, эти вопросы стали неожиданностью даже для меня. Я не хотела спрашивать о Трое, даже думать о нём не хотела – но ничего не могла с собой поделать.

– Он не рассказывал? – в глазах Аста мелькнуло удивление. – Ну, конечно. Не рассказывал. – Он задумался на мгновение, а затем поднял на меня взгляд ореховых глаз. – Я не уверен, что могу озвучить вслух то, чем он предпочёл не делиться.

– Я понимаю, – поджав губы, спокойно ответила я и выпрямилась. – Я никогда не благодарила тебя за то, что ты мне помогаешь…

– Не надо, – качнул головой Аст, – я делаю это, потому что хочу.

– Но мы так и не решили проблему твоей сестры, – заметила очевидное.

– Когда мы захватим Централь, я найду способ обратить на неё внимание. – Аст растянул губы в странной улыбке, так напоминавшей Троя, что я не выдержала и отвернулась.

– Пойду поужинаю, – произнесла ровно и, кивнув на прощание, вышла в коридор… чтобы заметить тень, юркнувшую в одну из комнат.

Я тихо прокралась до двери и резко вошла.

– Вельз, если ты думаешь… – начала было с претензией, но тут же замолчала.

В углу комнаты стояла Барб и сжимала ладони в кулачки.

– Барб? – удивленно спросила.

– Гаморичка, только не ругайся, ладно? Я случайно подслушала… точнее, не случайно, конечно, я уже давно наблюдаю за тем, как ты с командиром уединяешься, и боялась, что вы с ним того, ну… это… ну, чем вы там занимаетесь, и так расстроилась, и за Тройчика так обидно стало, что я решила проследить и… вот.

– И что «вот»? – спросила я строгим голосом.

На самом деле вся эта речь заставила меня вспомнить пару книжек, которые я умыкнула у приёмной матери из её кабинета в лаборатории… так вот там содержание было точь-в-точь, как мысли Барб. Чёртова драма с распутной главной героиней и немыслимым числом мужчин, окружавших её… И все её так любили, что прям тошно было…

– И увидела, что вы с командиром тренируетесь, – замялась Барб, – и случайно услышала ваш разговор…

– Так уж случайно? – Я подняла бровь.

– Ладно, специально подслушала… – девочка совсем расстроилась, сникнув головой, а потом вдруг подняла своё личико и посмотрела на меня своими голубыми глазищами. – Гаморичка! Не обижайся на Тройчика! Ты не знаешь, что с ним случилось, но я знаю. Он не специально такой бывает… Он просто не может это контролировать, потому и принимает всякую пакость…

– Стой-стой-стой! – Я подняла руки вверх, внимательно глядя на неё. – Ты знаешь, что с ним произошло?…

– Да, – тихо ответила Барб.

Нет. Нет, нет и нет. Я не должна этого слушать. И не должна даже думать о его прощении. Всё, что я должна, – это добиться успехов в управлении Грешниками и во владении оружием. Всё. И даже то, что я сама выспрашивала об этом у Аста, ничего не меняет…

– Что это было? – спросила едва слышно, проиграв самой себе даже в мыслях.

– Тень, – так же тихо ответила Барб.

– Тень? – Я удивленно посмотрела неё.

– Ему было четырнадцать. Я не знаю подробностей. Знаю только, что он оказался в городе, окруженном Тенями, и что одна из Теней смогла пройти сквозь свет…

– Боже… – прошептала я.

Он говорил об этом. Около трех недель назад… он предупреждал меня, что свет не всегда может защитить от этой напасти – я ещё тогда не поверила ему… И потом, в Восьмерке, во время разговора о выживших после встречи с Тенями, я спросила: «разве такие бывают?», и он ответил сухо: «бывают»…

– Он говорил о себе, – выдохнула изумлённо, не глядя на Барб.

– Что? – девочка сделала ко мне шаг.

Боже!

Я закрыла рот ладонью.

– Гаморичка… – Барб взволнованно потопталась на месте. – Только не говори Тройчику, что я тебе сказала.

– Барб… нас ведёт сумасшедший, – тихо проговорила я.

– Нет, Тройчик не сумасшедший! Он просто немного не здоров, но он в своём уме! И он никогда не подводил Барб! – взволнованно заговорила девочка. – Он спасал Барб столько раз! Он нашёл Барб на развалинах рядом с косточками её съеденных родителей, он отнёс Барб в тепло и накормил, а потом оставил у себя. Он обучил Барб всему, что он умеет! Барб ему всем обязана!!! Тройчик хороший! Он хороший, Гаморичка!!! Он не хотел тебя обидеть, он просто не умеет по-другому! Но он любит всех нас, даже командира любит, потому заставил нас искать его по всем деревням! И тебя он любит! Любит! Не обижай его!!! – Она уже плакала, как плакала и я – и мы обе уже не могли остановиться.

Я осела на пол и скрыла лицо в ладонях, а Барб всё стояла и ревела, громко шмыгая носом.

Моё сердце болело, как, должно быть, болело её…

Только ребёнок, со своей детской наивностью, может так пробить броню, – какой бы прочной она ни была. Барб верила Трою, она любила его и считала его своей семьей. И, сидя на полу в пустой темной комнате, я осознала, что тоже верю ему, что тоже люблю его, хоть и старалась забыть об этом, и тоже считаю его своей семьёй. Всё было так сложно и так просто одновременно.