Осел и морковка (СИ) - Анна Стриковская

Лей обратил на меня внимание:

— Вэнь, а это кто с тобой? Во дворе я прямо опешил. Если бы не знал, что Ти больше нет, то подумал бы, что это она. Сейчас вижу: молоденькая девочка. Внучка? Стой! Нет, не внучка! Это же иллюзия!

— Молодец, Лей, разглядел. Это моя ученица.

— Ты же не брал учеников. Уже давненько не брал.

— Так вышло, Лей, так получилось. Но я доволен. Динь — прекрасная ученица. Талантливая, сообразительная, а главное — трудолюбивая. Можешь мне завидовать.

— Я и завидую. Девочка, — обратился он ко мне, — Можешь снять иллюзию? Хочу полюбоваться на такое сокровище.

Учитель мне подмигнул, так что я убрала личину. Толстячок зацокал восхищенно:

— Надо же, какая красоточка. Ищи ей хорошего жениха, Вэнь, и как можно скорее. Взрослая динь‑ли не должна болтаться без мужа. Это опасно. Или ты хочешь отвезти ее на Хотей и выдать за кого‑то из собственных внуков?

Вэнь покачал головой:

— Вряд ли она согласится, а принуждать динь‑ли… Ты сам знаешь. Нет, жених ей и здесь найдется. В сущности, за этим мы сюда и приехали.

— За женихом? — хором удивились мы с толстячком.

— Можно и так сказать. Есть тут один на примете… Но они с Динь никак не могут встретиться. Вот мы его тут и подождем. Не возражаешь?

Толстый хотеец обрадовался:

— Зачем я буду возражать?! Хоть насовсем тут поселитесь, мне веселее будет.

Тут лохматый принес еду на черном лаковом подносе и мы уткнули свои физиономии в красивые фарфоровые миски. Во — первых, с дороги голодные, а во — вторых учитель приучал меня за едой не разговаривать. По — хотейски это считается неучтивым по отношению к тому, кто готовил. Что‑то вроде: еда невкусная, если ее приходится приправлять разговором.

Густая мясная похлебка была просто роскошной. Ни в одном трактире нам не подавали ничего подобного. Вероятно, такой душистой она была из‑за хотейских приправ. Хотелось бы мне научиться варить такую. К ней подавались тонкие лепешки, свежие овощи и сыр.

После ужина Вэнь предложил мне пойти отдохнуть. Я понимала, что старые друзья захотят поговорить без помех, поэтому кротко отправилась в спальню. Дошла, собралась уже раздеваться, скинула обувь, оставшись в одних носочках, и тут вспомнила, что учитель собирался спросить, как я усвоила Звездное покрывало. Повернулась и побежала спросить, когда ему будет угодно посмотреть, чему я научилась.

Долетела до двери в столовую и замерла, потому что услышала:

— Я ее немножко обманул, Лей. Это из‑за Ти. Она, умирая, заставила поклясться: я возьму ученика и не умру, пока его не выучу. Только обещание удерживает меня на этом свете. Ты же знаешь: дети драконов могут уйти по своему желанию и сами выбирают срок. Полтора года я не мог найти никого, кого стоило бы учить. И вот наконец повезло. Динь учится с удивительной скоростью. Теперь я скоро выполню данное Ти обещание и смогу с ней соединиться там, за пределом жизни.

На цыпочках, стараясь, чтобы не скрипнула ни одна половица, я вернулась в спальню, упала на кровать и заплакала. Учитель тоже собирается умереть и оставить меня одну. Все уходят, все меня бросают, никто не хочет остаться.

Ревела долго, под конец так измаялась, что начала засыпать. И тут, на границе бодрствования и сна, снова услышала голос Армандо:

— Дина, Дина, что с тобой? Ты плачешь? Что случилось?

Глава 16

Армандо обо мне беспокоится. Как я обрадовалась! Сразу слезы высохли.

— Не волнуйся так, Армандо, еще ничего не случилось. Лучше расскажи, как ты и где ты.

Он засмеялся:

— Я хотел тебе сказать то же самое. Где ты, Дина?

— В столице, Элидиане.

— Ты еще долго там пробудешь?

— Не знаю, но какое‑то время… Декаду или две точно.

Судя по голосу парень был счастлив:

— Отлично, Дина! Постарайся чтоб декад было две! Я уже еду и надеюсь скоро быть. Только вот спутник мне попался — сплошное несчастье. Из‑за него могу и задержаться.

Потрясающе! Он меня не упрекает, не ругает, просто беспокоится, что со мной. Может, я для него и вправду что‑то значу. А он тут же мне сказал:

— Дина, ты мне все свои вещи оставила. Я чувствую себя мародером. Нельзя так, девочка.

— Прости, Армандо, так получилось.

— Не переживай, все нормально. Увидимся и отдам я тебе твои платья. Ничего с ними не случилось, так и лежат в сумке. Лучше расскажи, как ты добралась так быстро до столицы.

Тут я задумалась. Действительно, а как? Ослик трусит ничуть не быстрее человека, а пешком я бы и за вдвое больший срок не добралась до Элидианы. Надо будет Вэня расспросить. Но Армандо хотел узнать не об этом.

Так что я стала излагать ему мои приключения с самого начала. Когда передавала то, что случилось в крепости ведьм, он стал ругаться:

— Ну Дора, ну стерва! Выкинула бедную девочку на улицу и не пожалела, стоило только ей услышать, что перспективный жених на подходе. И ведь должна была понять из твоего рассказа, что ничего у нее не выйдет!

— Почему, Армандо? Почему она могла это понять?

Он вдруг рассердился и заорал:

— Потому что и слепому ясно: я влюблен в тебя, как полный идиот! Только такая дурочка — идеалистка, как ты, могла этого не заметить и сбежать!

Его крик отозвался в голове болезненным звоном, поэтому содержание как‑то ускользнуло от восприятия. Сначала я обратила внимание на то, что меня он обозвал дурочкой, а себя — идиотом и уже решила обидеться. Но потом до меня дошло: Армандо открытым текстом сказал, что влюблен! Приятно, что и говорить, но как мне на это реагировать? Сама‑то я в него влюблена или все‑таки нет?

Не решив этого вопроса, я постаралась его замять.

— Армандо, не надо так кричать, тем более ментально. У меня в голове звенит.

— Прости, — тут же ответил он, — я больше не буду. Так что там с тобой дальше было?

Ой, молодец. Не стал меня пытать насчет чувств, вернулся на безопасную дорожку. Я тут же стала ему рассказывать о знакомстве с Вэнем. Когда же сообщила, что тот взял меня в ученики, Армандо снова расстроился:

— Динь, ты знаешь, что такое ученик хотейского мудреца? Тот имеет над ним власть — куда там отцовской! Даже жену или, в твоем случае, мужа выберет, а ученик не смеет против слова сказать.

Я не стала ему сообщать, что Вэнь уже выбрал и именно его. Оставим вкусное на десерт. Подтвердила только, что знаю о своих обязанностях по отношению к учителю. А затем рассказала, о чем случайно услышала вчера. Просто передала весь разговор без комментариев, но Армандо живо меня понял.

— Бедная Дина. Ты ведь привязалась к старичку, я правильно понял? А он только и ждет, когда ты наконец выучишься. Кстати, а что у хотейцев считается критерием готовности ученика к тому, чтобы покинуть учителя?