История из Касабланки - Фиона Валпи
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Каждая из женщин опустилась на колени, чтобы поместить свой блок в контур, который Кейт грубо обозначила связующими полосками. Каждый отдельный квадрат уникален, собран с любовью, чтобы рассказать историю одной человеческой судьбы. Блоки – «Геометрическая бревенчатая хижина», «Медвежья лапа» и «Звезды Дружбы» – чередуются с рисунками свободной формы, перемежаются экзотическими мотивами птиц и животных в аппликациях. Каждый будет обрамлен простыми полосками, и среди них будут разбросаны цветы, изготовленные детьми, привлекающие внимание к одеялу, чтобы зритель мог прочитать отдельные сюжеты, представленные там, и ту часть истории, которую они рассказывают в целом.
Эти блоки – свидетельство разрушенных жизней, разлученных семей, раздробленных и раздавленных культур. Эти обрывки ткани уцелели в опасном путешествии, в котором так много потеряно. Но здесь, в уродливом здании с голым полом на окраине трущоб, группа женщин одержала победу. Принадлежащие к совершенно разным слоям общества, вновь обретшие любовь и поддержку, они старательно собрали все эти кусочки воедино, создав нечто новое. Они обернули свои разбитые сердца к чему-то прекрасному. Это одеяло покроет мертвые серые блоки стены центра и станет напоминанием о том, что даже среди опустошения можно найти радость, что человеческий дух несокрушим.
В конце концов женщины, которые сшили это одеяло, будут двигаться дальше, пытаясь найти свой путь к дому, который где-то там, далеко, к дому, который обеспечит жизнь, наполненную достоинством и свободную от страха. Но придут другие женщины и дети, увидят висящую на стене картину и прочтут скрытое в ней послание, свидетельствующее о триумфе, вопреки потерям. Тогда они поймут, что они не одиноки, что в этом мире есть добро.
Сегодня в центр приехала Мэй МакКоннахи. Она целую вечность беседовала с мадам Хабиб и другими волонтерами из касави. Она работает в комитете, который собирает средства для местных проектов. Мэй считает, что сумеет привести веские доводы в пользу присуждения гранта, который поможет запустить предприятие по изготовлению одеял. Женщины уже придумали для него название – «Sawianaan», что по-арабски означает «вместе». Когда я говорю им, что это слово созвучно английскому sewing – «шитье», они смеются и хлопают в ладоши от восторга. Мэй попросила мадам Хабиб прийти и побеседовать с сообществом, в работе которого она принимает участие. У местных волонтеров большой запас знаний и богатейший опыт, которыми они могут поделиться.
На обратном пути в город я прошу таксиста высадить нас у входа в парк Мердок, потому что хочу пройти остаток пути пешком, разминая ноги и давая Грейс подышать свежим воздухом. Я чувствую себя счастливее, чем когда-либо за целую вечность. Я улыбаюсь Грейс, и она улавливает мое настроение, агукает и смеется, пытаясь подражать мне, когда я указываю на пару рыжегрудых горихвосток, возмущенно ворчащих на нас со своего насеста в ветвях джакаранды.
Я делаю небольшой крюк, следуя нашим обычным маршрутом к скамейке под соснами, намереваясь задержаться там на несколько минут, чтобы продезинфицировать руки и дать Грейс попить. Но когда мы приближаемся, я с разочарованием обнаруживаю, что место уже занято парой. Они сидят рядом, склонив головы друг к другу, глубоко поглощенные своим разговором. А потом я останавливаюсь как вкопанная, наполовину скрытая кустами дикого апельсина. Инстинктивно я плотнее натягиваю шаль, прикрывая Грейс ее складками. Потому что светловолосая женщина – моя подруга Кейт. И мужчина, рядом с которым она сидит, положив руку ему на плечо в жесте, одновременно интимном и успокаивающем, не ее муж.
Она что-то говорит и слегка отстраняется, и я вижу его профиль. Я знаю этого человека. Но это не ее муж. Это мой.
Я стою там, застыв от шока, мое сердце колотится, а желудок сворачивается в тугой узел. Пока я наблюдаю, Том достает из кармана куртки свой телефон, и Кейт снова наклоняется к нему, когда он, кажется, что-то набирает в нем, прежде чем убрать.
Мне невыносимо смотреть, как они вот так вместе, так близко, ближе, чем мы с ним были друг к другу за последние месяцы. Я знаю, что разумнее всего было бы подойти и поздороваться. Возможно, у них есть совершенно невинная причина быть здесь, или, может быть, они просто столкнулись друг с другом. Но это, конечно, не выглядит невинным, судя по тому, как они сидят, по тому, как его глаза не отрываются от ее лица, когда он разговаривает с ней. У меня такое чувство, что ноги вот-вот подогнутся подо мной, и все мои инстинкты сводятся к тому, чтобы убраться отсюда и забыть о них. Я не думаю, что смогу с этим справиться.
Единственный человек, которого я считала своим другом, обманул меня самым жестоким из возможных способов.
Я никогда не чувствовала себя такой одинокой.
Я отворачиваюсь и быстро иду к ближайшим воротам, прижимая Грейс к себе так крепко, что она начинает плакать.
Я почти срываюсь на бег, направляясь в свой безопасный дом на бульваре Оазо, где я могу яростно тереть руки, как будто это может каким-то образом смыть стыд и унижение от предательства Тома и Кейт.
Дневник Жози – понедельник, 27 апреля 1942 года
Почему-то у меня не хватало духу писать в своем дневнике уже несколько месяцев, с тех пор как мы вернулись из порта после неудачной попытки уехать. В доме стало тише, и даже Аннет в эти дни выглядит довольно подавленной. Оливье и его родители уплыли на прошлой неделе на корабле, направлявшемся в Лиссабон, и, конечно, от этого ей стало еще хуже. Мы опять ждем, когда папа заново оформит наши документы. На обновление американских виз ушло так много времени, что срок действия нашей португальской транзитной визы тоже истек, так что все вернулось на круги своя.
Жизнь сейчас для всех похожа на игру «Змеи и лестницы»: мы были почти на сотом квадрате, но приземлились на голову огромной змеи, которая скрывается в верхней части доски, и соскользнули обратно к началу. Я не думаю, что когда-нибудь захочу снова играть в эту игру, если у меня будет выбор.
Война также немного похожа на доску «Змей и лестниц» – иногда радио сообщает, что немцы и японцы выиграли сражения и поднимаются по лестнице к победе; союзники, похоже,
