Драконье горе, или Дело о пропавшем менте - Евгений Малинин

– Вы были в Солнечном Краю?!!

Нас обоих словно окатили холодной водой, и мы оба посмотрели вниз.

Рядом с нами, уперев лапы в бока, набычившись и скорчив свирепую физиономию, стоял Фока, ожидая ответа на свой наглый и крайне несвоевременный вопрос. Однако Кроха ответила бестактному каргушу на удивление мягко:

– Да, сэр Владимир подарил мне это… чудо…

– А мне?! – немедленно взвыл Фока и тут же, метнув быстрый взгляд за спину, поправился, – А нам?!

– Э-э-э, ребята, в чем дело? – растерянно спросил я, – Какой такой Солнечный Край?!

Кроха, Фока и присоединившийся к ним Топс молча уставились на меня. В спальне снова повисло молчание, на это раз довольно тягостное. А затем все тот же Фока коротко пояснил:

– Ты, сэр Владимир, не прикидывайся!.. Мы все видели!..

– Что вы видели?.. – несколько запальчиво спросила Кроха.

– Мы все видели, – напористо повторил Фока, – Вот он напялил на палец перстенек и принялся махать руками и швыряться молниями. А потом здесь все, – он смешно повертел лапами, подыскивая подходящие слова, – затянуло желтым светом, а когда свет… впитался, вас уже не было! Обоих!..

– Вас не было очень долго… – грустно добавил Топс, укоризненно поглядывая на меня, – Мы могли испугаться, а ты можешь опоздать на бал… Очень долго…

– Вот именно!.. – снова перехватил инициативу Фока, – Топс мог испугаться! А потом посреди комнаты начался… такой… ну… смерч… белый… и когда он кончился, вы оба снова здесь стояли!

Он на секунду замолчал, набирая, как я понял, в грудь побольше воздуху, а затем буквально заверещал:

– А потом эта наказанная фея заявила, что вы оба побывали в Солнечном Краю!!!

– А нас не взяли… – грустно добавил Топс.

Кроха неожиданно села на ковер и тихо спросила каргушей:

– Вы слышали, чтобы хоть кто-то, хоть на мгновение мог переправить в Солнечный Край двоих?..

Малыши вдруг замерли, словно им в головы разом пришла одно и та же мысль, а потом посмотрели друг на друга. Прочитав нечто друг у друга в глазах, они синхронно покачали головами.

– А сэр Владимир смог и, как вы оба утверждаете, надолго!..

Две серые башки с оранжевым и зеленым хаерами повернулись в мою сторону и на обоих мордочках я увидел большое уважение. Но затем Фока не удержался:

– Значит он мог взять и нас… И побыть там немного меньше…

И тут Кроха неожиданно покраснела!

Спас положение голос Гротты, раздавшийся из-за двери:

– Сэр Владимир, ваша лошадь у дверей, сэр Вигурд ожидает вас!..

Я был вынужден заторопиться:

– Так, ребята, – обратился я к обиженным каргушам, – Обещаю вам в следующий раз прихватить вас с собой, если вы объясните мне, что такое этот ваш Солнечный Край!.. А тебя, – я повернулся к Крохе, – Очень прошу не волноваться, ничего со мной не случится!

Она быстро вскочила на ноги и, неожиданно положив обе ладони мне на грудь, негромко проговорила:

– Да, теперь я не волнуюсь, теперь я спокойна за тебя… Ты – … Человек!..

Это ее прикосновение многого для меня стоило! За моей спиной выросли такие крылья, что я даже не заметил, как оказался на улице.

Вигурд был уже в седле и посмотрел на меня с некоторым удивлением, перехватив которое я вдруг понял, что довольно глупо улыбаюсь. Я стер улыбку с лица, построил мину соответствующую торжественности момента и забрался в седло.

Мы сразу же тронулись, и я сразу же почувствовал, что с моей лошадью что-то не в порядке. То ли она стала хуже слушаться повода, то ли я потерял навыки управления, но только моя кобыла все время трясла головой и шла как-то странно, боком.

Однако, ехать нам было совсем недалеко, так что с горем пополам, но я добрался до главного входа во дворец.

Императорский летний бал!

Поколения моего деда, моего отца, да и мое собственное были воспитаны на балах «Войны и мира», «Анны Карениной», «Трех мушкетеров» – море света, волшебная, чарующая музыка, воздушные наряды дам, танцы, танцы, танцы… любовь, любовь, любовь… интриги, интриги, интриги…

И вот теперь я сам сподобился быть приглашенным на самый настоящий придворный бал!.. Императорский летний бал!

Однако, когда мы выехали на набольшую площадь перед главным входом в императорский розовый дворец, она оказалась… пуста. Ни роскошных экипажей, ни снующих взад-вперед слуг, ни разодетых в пух и прах гостей – ничего! Правда, над большими, причудливо изукрашенными дворцовыми дверями ярко пылали бездымные факелы, заливая площадь светом, и едва мы соскочили с лошадей, к нам подбежали неизвестно откуда взявшиеся грумы и, подхватив наших скакунов под уздцы, отвели их прочь.

Мы шагнули к дверям, причем сэр Вигурд чуть приотстал и пристроился за моим левым плечом. Едва мы приблизились высокие резные двери медленно, торжественно и совершенно бесшумно начали открываться. За ними оказалась совсем небольшая прихожая зала, показавшаяся мне невероятно запущенной – в ее углах я даже заметил паутину. Впрочем, освещена она была едва-едва, так что мне вполне могло это показаться.

Мы переступили через порог, и двери тут же начали закрываться. Когда они сомкнулись, тот неверный, дрожащий свет, что освещал приемную погас, и нас мгновенно окружила странная, свивающаяся широким жгутом темнота.

В следующий момент в темном пустом зале гулко прозвучало: – Князь Владимир, шестнадцатый лордес Москов и маркиз Вигурд, шестой лордес Кашта. Крутящаяся вокруг нас темнота лопнула, и мы оказались на небольшом возвышении, в огромном, ярко освещенном зале, наполненном сквотами, разодетыми… в пух и прах. Музыки в зале не было, гости императора собирались небольшими группками и о чем-то негромко переговаривались или прохаживались вдоль стен, рассматривая замечательные, и достаточно фривольные росписи, расположенные между полуколоннами, делившими стены на равные отрезки. Я почему-то сразу обратил внимания на то, что женщин в зале было очень мало и они составляли отдельные группы, обосновавшиеся в основном вокруг нескольких диванов, стоявших у дальней стены зала.

«Видимо здешние дамы не слишком любят танцевать… – подумал я, но тут же мне в голову пришла другая мысль, – Или здешние балы устраиваются совсем не для дам…»

Мы с сэром Вигурдом сошли с возвышения и, смешавшись с толпой, также медленно двинулись вдоль стены. Едва мы покинули возвышение по залу мягко прошелестело:

– Граф Тарта Высокий, восьмой лорд Вагота с женой и дочерью…

«Ну вот!.. – тут же мелькнуло у меня в голове, – И дамы начали собираться! Видимо первыми на бал собрались… холостяки…»

На возвышении появилась живописная группа из трех сквотов. Впереди стоял невысокий мужчина, наряженный в васильковый камзол, расшитый серебром, белые штаны и короткие белые башмаки. Его еще нестарое лицо было уже сильно обрюзгшим и имело весьма недовольное выражение. Позади него, словно прячась за его спиной, стояли высокая белокурая женщина в роскошном темно-зеленом с золотом платье и лохматым веером в руках и молоденькая девушка, почти еще девочка, окутанная чем-то весьма воздушным, невесомым, розовым. Девушка зачем-то держала в руках… огромного плюшевого медведя интенсивно розового цвета!