Осень (СИ) - Дормиенс Сергей Анатольевич

— Даже Синдзи было бы понятно, бу-бу-бу, — слышала Рей. — Тебе рубанули синхру… Бу-бу-бубубу… ты в бреду кинула гранату, замочила бу-бу… А потом шлялась черт пойми буууу…

Сорью еще долго распиналась — о потерянном Ружье, о том, что из-за Рей она сидит в чертовом дерьме, о придурке Каору… Рей слушала ее звонкий бубнеж и четко понимала одно: голос Аски не источал злобы или ненависти к пленнице. Это был просто крик бессилия, такой необходимый для того, чтобы стравить пар.

— …Я просто балдею от того, что ты умудрилась сбить два Евангелиона и едва не сдохла в городе от простуды!

«Похоже, с ней много чего произошло», — подумала Аянами и спросила:

— Синдзи — это ведь сын Юй?

— Да, — опустошенно ответила рыжая и появилась наконец у кровати. Она нависала над лежащим повстанцем, закрывая собой потолок. — Вставай. И без резких движений.

Аянами кивнула, попыталась привстать и сразу же ощутила, что резких движений не получится: мышцы отзывались неуверенно, плохо гнулись ноющие суставы. Обливаясь потом, она все же села в постели, но задержаться в таком положении надолго не удалось: ее повело в сторону. Так бы она и рухнула обратно в кровать, если бы не рука Сорью, легшая ей на плечо:

— А ну стоять. Ты вообще держаться не можешь?

Синевласка слабо мотнула головой в ответ.

Издав горлом сложный раздраженный звук, рыжая выровняла девушку и села рядом. Под собственным весом Рей оперлась ей на плечо и застыла в этом положении, изредка вздрагивая от холода. Голое тело неприятно знобило даже в прогретой комнате. Аянами видела электрокамин, понимала, что должна чувствовать волны жара от этого прибора, что плечо Сорью должно быть теплым, но — ничего. Просто ничего.

— Надеюсь, поесть ты сможешь сама, — с этими словами Аска подала йокаю фарфоровую кружку. — Кормить тебя с ложечки я не собираюсь.

Рей неуверенно кивнула и протянула руки навстречу теплу. «Гладкая, — подумала она, сжимая фарфор. — И приятно греет руки». Заглянув в кружку, она увидела растворенную в воде армейскую питательную смесь — или что-то похожее, потому что заложенный нос все же улавливал запах каких-то специй. Живот радостно заурчал в ожидании сытного завтрака — впервые за долгие дни.

Аска тупо смотрела вперед, настолько тупо, насколько это было возможно. С другой стороны, куда ей было смотреть? На голого йокая? Или на кружку с завтраком, который пленница неспешно попивала, явно наслаждаясь каждым глотком?

«А еда-то кончается. И работы нет. И сегодня я не пойду проверять вакансии на биржу труда», — отрешенно думала девушка, чувствуя какую-то пустоту в сердце. Были выданные армией деньги, был запас еды еще на день, было буквально оживающее непонятное существо под боком, а еще был огромный и опасный стратегический запас пустоты.

— Знаешь, а Синдзи погиб, — пробормотала Сорью, понимая, что вроде собиралась молчать. — Тот Ангел, что сжег базу вместе с его матерью, убил его. Вернее, они убили друг друга.

— Мне жаль, — прошептала Рей, глядя в почти пустую кружку.

— Пхе… Жаль тебе. Ты его даже не знала.

— Он сын Юй. Я знала о нем немного. Ты о нем тоже говорила.

— Как мило. Так мило, что противно, — без намека на эмоции съязвила Аска. — А потом ты сбила его Еву и убила пилота. Откуда тебе было знать, что он не Синдзи?

— Он назвал свое имя. Каору.

— И ты без проблем взяла и убила его.

— Да.

— Ну ты и тварь нулячая, — вздохнула рыжая.

В комнате стало тихо. Лишь ход часов нарушал повисшую в воздухе тишину. Так могло бы продолжаться долго, если бы не разбилась кружка — с грохотом, с хриплым звоном. Рей съехала с плеча Аски и упала ей на колени. Приложив ладонь к лицу, Сорью покачала головой, после чего вкусно выругалась и пощупала лоб пленницы.

«У нее снова жар. Пока она не поправится, толку от нее не будет».

Аска накрыла ее одеялом и заколебалась, но потом все же решила не уходить. Откинувшись назад и опираясь на руки, она смотрела на белый лепной потолок, после чего закрыла глаза, не в силах препятствовать навалившейся тяжести. Это был свинцовый недосып, робкая, но уже давящая тревога за больную и бремя странной пустоты.

«Не будет от нее толку вообще. Как и от меня».

Аска долго рассматривала матовую поверхность отварной фасолины, прежде чем отправить ее в рот. Вообще девушка ненавидела неспешную еду, обстоятельный прием пищи, вдумчивое пережевывание: ей это все казалось пустой тратой времени. Но с тех пор, как она стала жить жизнью гражданского, вечера приходилось коротать только двумя вещами: готовкой еды с последующим ее поглощением и просмотром телевизора.

Смотреть телевизор Аске перехотелось в первый же день. Столько мерзости и тупости она не видела даже среди самых дрянных частей сил самообороны. А новости врали обо всем настолько откровенно, что только идиот мог в них поверить. Но, судя по всему, вокруг были сплошь идиоты, верящие всему и вся, что неслось в их мозги с телеэкранов. «Куриные мозги», — неизменно добавляла Аска, размышляя об увиденном. Пытаясь сохранить душевное здоровье, она просто вынула вилку телевизора из сети и больше о нем не думала. Кроме всего прочего, в отказе от телевизора Сорью усмотрела еще один громадный плюс: получалась экономия на электроэнергии.

Увы, но скуку это не убило. Квартира была просто огромна. В ней можно было вечно наводить порядок, но этого делать не хотелось. Единственным местным развлечением оставалось приготовить еду и сожрать ее, и чем дольше это занятие длилось, тем меньше оставалось времени на скуку. Однако у Аски так ни разу и не получилось поесть медленно и насладиться каждым кусочком. Убийство времени за ужином получалось быстрым, жестоким, но неэффективным.

А сегодня произошло чудо: ужин длился уже полчаса и явно не спешил к концу. Аянами, одетая в такую же длинную белую рубашку, что и Сорью, ела очень медленно, тщательно пережевывая жестковатые овощи. С левой стороны один из зубов слегка ныл, поэтому синевласка разумно предпочла не тревожить его понапрасну.

Аска, в один присест проглотившая половину порции, поняла, что ужин будет длиться не просто долго, а очень долго. И девушка была не против. В конце концов, ужинать вдвоем в большой квартире куда приятнее.

— Что этот придурок потерял в зоне отчуждения? — насмотревшись на очередную фасолину, поинтересовалась Аска.

— Придурок? — подняв голову, переспросила Рей.

— Когда я говорю «придурок», я имею в виду Син… — девушка осеклась и сжала зубы, — Каору. Пилот Евы-01, которого ты сбила.

— Я не знаю, — покачав головой, ответила Аянами, после чего отправила в рот очередной кусочек пищи.

— Рассказывай тогда, что знаешь, — приказала рыжая, ткнув пальцем в синевласку.

Аянами кивнула и, отложив вилку в сторону, начала.

— Мы услышали взрывы. Они были довольно далеко и…

Аска внимательно слушала и пыталась понять одну вещь: что Каору потерял в зоне отчуждения. Она была готова продать душу дьяволу, чтобы оживить его и спросить: «Какого черта ты там забыл? Хотел проверить свою удачу или доказать свою крутизну?». Но мертвых было не воскресить, а йокай смогла рассказать лишь то, что видела сама. Видела она не так уж и много: машину, сражающуюся непонятно с кем в воздухе и закладывающую лихие виражи, словно она уходила от атаки противника. Красноглазого йокая, который относительно неплохо пережил последствия разрыва синхронизации, но не пережил пулю из пистолета Аянами. И фиолетовую Еву с огромной пробоиной.

«Ева Синдзи. Что же ты, тварь, наделала», — с тоской на сердце подумала Аска.

— Спасибо за еду, — слова Рей вырвали Аску из задумчивости.

— А? — Сорью тупо посмотрела на пустую тарелку перед собой и озадаченно нахмурилась: «Когда я доесть успела?»

Подняв голову, она увидела, что у Аянами тарелка также пуста, а на бледном лице появился легкий румянец.

«На поправку идет», — слегка нахмурившись, подумала она.