Заложник. История менеджера ЮКОСа - Владимир Переверзин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Глава 53
КВН
Иногда мне приходилось отвлекаться от занятий собой и заниматься творчеством. Зона наша черная, и среди порядочных арестантов выступать на сцене клуба считалось западло – то есть это было неприемлемо. Поэтому зэков палкой не выгонишь на подобные мероприятия, не уговоришь даже за поощрения. Здесь сидят не с такими сроками, как в Мелехово, поэтому многие спокойно отбывают свою двушечку от звонка до звонка, живя по понятиям. А руководству колонии все равно отчитываться надо. Так, мол, и так, осужденных воспитываем-перевоспитываем.
Однажды ко мне подходит начальник воспитательного отдела и спрашивает:
«Ты за границей был?»
«Был», – отвечаю я.
«Сможешь сценарий для КВН написать?» – жалобно спрашивает он меня.
Пришел приказ – провести конкурс КВН среди осужденных. КВН этот посвящается Дню дипломатического работника…
Я не могу удержаться от смеха. Какому идиоту такое пришло в голову? Там же целые институты научно-исследовательские у них существуют, и именуют они себя гордо учеными-пенитенциарщиками! Не перестаю удивляться, сколько же паразитов у нас в России имеется – тех, кто делает вид, что работает. Уж лучше вообще ничего не делали бы – вреда было бы меньше.
Я великодушно соглашаюсь и с энтузиазмом берусь за дело. КВН надо сделать так, как будто в колонии между отрядами реально конкурс был, провести финал и выявить победителей. В мое распоряжение поступают пять зэков. Я становлюсь сценаристом, режиссером, ведущим и участником нескольких команд одновременно… Минимум декораций. Забегая немного вперед, скажу, что, когда мой шестнадцатилетний сын увидел чудом сохранившуюся запись, он спросил: «Папа, что это за бред?» Но тогда я решил поразвлечься и написал сценарий, придумав сценки для трех команд. Я повторюсь: никаких команд не было, как не было и самого конкурса. Было только несколько зэков, включая меня, перед которыми была поставлена задача создать видимость проведения конкурса…
Здесь, на свободе, это, конечно, выглядит бредом, но тогда я тихо посмеивался и даже был горд собой, при этом не исключал возможности, что меня посадят в изолятор, так как эта запись шла в Управление ФСИН по Владимирской области. Мне и сейчас кажется это смешным. Две сценки были не очень интересны, но первая представляла собой вполне достойное зрелище. Действие снималось на видеокамеру в помещении библиотеки колонии. Итак, мы начинаем КВН…
Ведущий – ваш покорный слуга: «В ходе острой конкурентной борьбы в финал конкурса, посвященного Дню дипломатического работника, вышло две команды: команда “Ураган”, которая вихрем пронеслась к финалу, буквально сметая на своем пути всех соперников, и команда “Черепахи”, которая медленно, но верно шла вперед, руководствуясь принципом “тише едешь – дальше будешь”. Вашему вниманию предлагается заключительная схватка этой борьбы…»
Действие происходит в импровизированном МИД колонии. На экране появляется заставка «Министерство иностранных дел колонии общего режима г. Покрова». Несколько заключенных, они же сотрудники МИД, сидят и пьют чай. В помещение энергично входит высокопоставленный работник МИД (опять я, так как роли, где надо было относительно много говорить, я оставил себе) и говорит:
«Хватит вам тут чаи распивать! Вам известно, что в мире происходит?»
«А что? Что происходит?» – отвечает мне один из сотрудников.
«Вам известно, что Земля вращается вокруг Солнца, а совсем не наоборот? – спрашиваю я.
«Да ну!» – удивленно тянет тот же зэк.
«Да, да, да… – продолжаю я. – И вообще, мы живем в век научно-технического прогресса, нанотехнологий и инноваций. Вот, например, вы что-нибудь слышали о городе Солнца? Его еще Страсбургом называют!»
«Город Солнца? Страсбург?» – задумчиво повторяет за мной зэк.
«Да! И нам необходимо срочно установить с ним дипломатические отношения! Кто будет послом?»
Зэки с недоумением и испугом смотрят на меня. Я обвожу взглядом всех присутствующих и останавливаюсь на одном из сотрудников:
«Ага, Василий, вот ты и будешь послом!»
Василий испуганно озирается, не зная, что и сказать.
«Да, посол ты в Страсбург», – заключаю я – и это звучит как ругательство…
Смена декораций. Действие переносится в Министерство иностранных дел Франции, о чем гласит соответствующий плакат. Кабинет министра, где тот (простите за нескромность, но это опять я) сидит за столом, делая вид, что просматривает документы. В кабинет неуверенно заходят несколько человек. Переминаясь с ноги на ногу и подталкивая друг друга, один из них начинает говорить на смеси ломаного английского и русского следующее:
«Хеллоу, френдс. Мы есть из далекой страна (изначально я подумывал вложить в его уста «далекой, дикой, дремучей страны правового беспредела» – но не стал…). Ви вонт дружба, дипломатик отношений!»
На что французский министр моим голосом отвечает:
«I am very glad to see you here. We have been waiting for you for ages! I would like to ask only one question! What about human rights in your country? Human rights?»[3]
Дипломаты из далекой страны недоуменно переглядываются, явно не понимая собеседника. Тогда министр переходит на ломаный русский язык и с акцентом говорит:
«Права, права человека?!»
Посланник из далекой страны с облегчением отвечает:
«А, права! Права человека! С этим у нас все в порядке – я знаю такого человека!»
Занавес.
Изначально я думал закончить сцену показом портрета президента России, но отказался от этой идеи, так как сотрудники администрации могли понять мою иронию. А так они ничего не поняли – или просто не смотрели запись…
Вот так и проходили не самые худшие дни моего заключения. Я и тогда получил от этого удовольствие, и получаю его сейчас, когда с улыбкой на лице пишу эти строки…
Глава 54
Кругом враги
Мне не суждено было обрести покой в местах лишения свободы. У меня появляется новый сильный враг – заместитель начальника ФСИН Владимирской области по оперативной работе полковник Анатолий Дейкун. Гроза всех осужденных и милиционеров, молодой полковник любил заглянуть в колонию. Любил он это делать часто, никогда не забывая уделить лично мне свое внимание. Вся зона знала: если Дейкун заходит в колонию, то первым делом он направляется в третий отряд, ко мне в гости. Он не скрывал, что в третий отряд заходит исключительно из-за Переверзина – и громогласно заявлял об этом. Дейкун обожал порыться в моей тумбочке и вещах. Разворошит матрас, сдернет простыни, заглянет в наволочку. Иногда не брезговал прилечь на шконку. В те минуты мне хотелось спросить его, лежащего на моей кровати: «Что, под себя примеряешь?» Я жалел, что у меня не было при себе мобильного телефона с камерой. Такие уникальные кадры пошли бы гулять по Интернету, и не сносить бы полковнику головы и погон. Уж и не знаю, как он сейчас там, без меня, хоть посылку ему отправляй со старыми вещами…
Если вы меня спросите, не сумасшедший ли он, я с уверенностью отвечу: да он настоящий маньяк!
Дейкун радовался как ребенок, когда арестовал меня и посадил в ШИЗО на десять суток. На моей кровати он лично обнаружил два тонюсеньких матраса и два одеяла, доставшихся мне в наследство от освободившегося зэка. Пойманный с поличным, я был торжественно препровожден в изолятор на десять суток.
«Ура, меня освободили!» – такими словами я начну письмо другу, когда меня выпустят из ШИЗО. Некурящий и независимый от чифиря, я хорошо переносил изолятор. Сидеть там летом было бы вполне терпимо, если бы не комары, охотой на которых я коротал время. За окровавленный труп комара на белом потолке можно было получить дополнительные сутки, поэтому приходилось заметать следы. Время в ШИЗО пролетает быстро, и я вновь возвращаюсь к привычному укладу жизни.
Для курящих сидеть в ШИЗО – настоящая пытка. Да и без чаю не многие способны обойтись, поэтому зэки идут на всевозможные ухищрения. В камеру ты заходишь не в своей одежде – тебя полностью переодевают в наряд с надписью «ШИЗО». Пронести можно только в себе. И проносят… Заворачивают, запаивают в целлофановые пакеты чай, сигареты – и в себя… Видел своими глазами. Еще можно разжиться сигаретами, если повезет, во время прогулки, на прогулочном дворике. Завернутые в целлофан сигареты и чай летят по воздуху – их перекидывают зэки. Так устроено в черной зоне. По воровским понятиям, зэк в тюрьме не должен страдать – он должен отдыхать и набираться сил. Тюремщики же считают совсем наоборот. Они уверены, что осужденный обязан страдать, и поэтому всеми силами стараются перехватить запретный груз, а тех, кто его бросает, – изловить и посадить в ШИЗО.
Несмотря на регулярные визиты Дейкуна в отряд, осужденные относятся ко мне хорошо, с пониманием. Сплю я на почетном месте, у стены на нижней шконке. Окружает меня самый разный люд. В бараке проживают осужденные, работающие в пекарне, на стройке и в столовой.
