Возрождение - Сюзанна Бэк

- О, черт. 

Я почувствовала, как мои плечи опустились под грузом невеселых новостей. В моей семье каждое последующее Рождество было похоже на предыдущее, как две капли воды. Еще ребенком я поклялась себе, что когда вырасту, каждое Рождество я постараюсь сделать настолько волшебным и неординарным, насколько это возможно. И хотя я понимала, как глупо и бессмысленно обвинять себя в том, что я была не в состоянии праздновать это Рождество, мне тем не менее было грустно осознавать, что такой особенный для меня день прошел мимо меня.

Криттер положила руку мне на плечо:

- Не расстраивайся, Ангел. Так или иначе, никто из нас не был в настроении праздновать. И все мы осознаем, что героизм Айс во время несчастного случая и твой, в победе над смертью и возвращении к нам, превзошел любой заготовленный заранее и купленный в магазине подарок. - Наклонившись, она обняла меня. - Мы любим тебя, Ангел, и мы знаем, что ты любишь нас. В этом и состоит смысл Рождества? 

После затянувшейся паузы, я кивнула, признавая истинность ее слов. 

Слегка отклонившись, она улыбнулась:

- Ну, так все в порядке? Итак,... ты собираешься отдать ей браслет. 

- Думаю, да. Возможно, когда она вернется. 

- Что может произойти в любой момент. Я думаю, что этот клубок пыли, вдали, был создан их машиной. - Усмехнувшись и хлопнув меня по спине, она встала. - Оставляю вас, любовных пташек, наедине. Не делайте ничего такого, чего не стала бы делать я. 

- Как только ты скажешь мне, что бы это могло быть, - ответила я, широко улыбаясь, - я со всей уверенностью обещаю этого не делать. 

Криттер подмигнула мне напоследок, и я вновь осталась в одиночестве. Вернув браслет обратно в тряпичную сумку, я положила его чуть в стороне от себя и вытянула ноги, наслаждаясь напряжением в мышцах бедер и икр, и теплом солнца на моей коже. 

Она двигалась бесшумно. Как всегда. Но я почувствовала тот миг, когда она оказалась рядом. Назовите это третьим глазом, или каким-нибудь шестым чувством. Назовите это безумием, кармой, гормонами, если хотите. Я не трачу времени, пытаясь подобрать определение этому чувству, просто называю его любовью. 

Хоть мои глаза были закрыты из-за яркого солнца, я с легкостью продолжала следить за ее движениями, мой разум рисовал приятный образ высокого тела, которое опустилось на землю рядом со мной с неописуемым плавным изяществом. Я представила себе ее глаза, затуманенные беспокойством, маленькую морщинку между ее бровями и напряженную линию ее рта, которая выдавала все то же беспокойство. 

Открывая глаза, чтобы воочию увидеть нарисованную мною картину, я не смогла сдержать улыбки, думая о том, насколько хорошо я ее знаю. 

- Привет. 

- И тебе привет, - ответила она, глаза выдавали ее волнение. - Ты хорошо себя чувствуешь? 

Наклонившись к ней, я похитила поцелуй с самых нежных губ в мире, и, садясь на место с самодовольной улыбкой, ответила: - Просто идеально, спасибо. 

Ее глаза посветлели, и улыбка приподняла уголок ее рта. - Приятно слышать. 

- Мне тоже. - Я слегка подвинулась, и села лицом к ней. - Итак, Кавалло все еще ведет себя хорошо? 

- Похоже на то. Я хочу закончить с этим побыстрее. Ему везет слишком много и слишком часто. Самое время ответить за свои поступки. - Акулоподобная улыбка промелькнула на ее лице, прежде чем исчезнуть в очередной раз в ту тьму, которая ее приютила. 

Кивая, я подняла сверток и, повертев его в руках, сказала:

- Мне жаль, что я пропустила Рождество. 

- Ты не пропустила его. Ты просто его не помнишь. 

Я слегка подтолкнула ее.

- Это одно и то же, острячка. 

- Нет, не для меня. 

Мои глаза округлились, когда я сообразила, что она имела в виду:

- О... Я... 

Палец Айс накрыл мои губы:

- Не надо. Не извиняйся. Никто ни в чем себя не обвиняет, забыла? 

И хотя мне неприятно было слышать из ее уст свои собственные слова, я не могла не признать, что она была права. Если я запретила ей чувствовать себя виноватой, я не могла позволить это себе. Честно, значит честно. Даже если мне это не нравится. 

- Ладно, я не сожалею, что я не помню Рождества. Но я сожалею, что я была не в состоянии подарить тебе это. - Я протянула ей сверток. - Я получила его в день несчастного случая. Криттер хранила его для меня. Это тебе. 

Она взяла сумку и развязала завязки. Затем она достала браслет, солнце заиграло на сверкающем серебре. Я видела, что эмоции переполняют ее. 

- Он прекрасен, - прошептала она, проводя по вязи гравюры кончиком указательного пальца. 

- Браслет сделан индейским ювелиром. Он сказал, что ему было видение, и он знал, что должен отдать браслет мне. Не знаю, насколько я ему поверила, но знаю, что браслет предназначен для тебя. Я знаю, что ты не любишь украшения и тебе не обязательно носить его, если не хочешь, но... 

Мое бормотанье было остановлено самым чудесным способом, губами моей любимой, которые накрыли мои губы нежным страстным поцелуем благодарности. После того как она отстранилась, я смотрела сквозь слезы на глазах, как она надела браслет на кисть. От контраста серебра и бронзовой кожи захватывало дыхание. 

- Спасибо, - сказала она просто, и ее тон дал мне понять, насколько для неё это важно. Неожиданно смущенная силой ее эмоций, я почувствовала, что краснею, и слегка улыбнулась. 

- Не за что. 

- У меня тоже есть подарок, - сказала она наконец, запуская руку в сумку, которую носила на поясе. - Я сделала его достаточно давно, но не было подходящего повода его подарить. Я придумала его, после того как была ранена в последний раз. 

Она достала нечто, завернутое во фланель, и вручила мне, немного смущаясь, как всегда, когда она дарила мне подарки. Особенно, сделанные ею самой. Именно это делало их лучшими из всех подарков, которые я получала.

Я развернула обертку и застыла. Слезы заблестели в моих глазах в тот самый момент, когда я увидела подарок, который она сделала для меня с безупречным мастерством. 

Это была деревянная статуэтка, чуть меньше чем моя ладонь, но тяжелая, и вырезанная с исключительным вниманием к мельчайшим деталям. 

Статуэтка представляла собой нас двоих, вместе. 

Я была фигурой позади, стоящей на коленях, крылья ангела обволакивали Айс всеобъемлющим объятием. Она полулежала на моих коленях; ее голова на моей груди, с закрытыми глазами, а на лице самое прекрасное выражение умиротворения, которое я когда-либо видела. 

- Ты мой Ангел, - прошептала она, поднимая руку и нежно смахивая слезинки с моих щек. - Ты всегда говоришь, что я сильная половинка нас двоих, но это то, что я вижу, когда закрываю глаза ночью. Я люблю тебя, мой Ангел. Я всегда буду любить тебя. Счастливого Рождества. 

Держа драгоценную фигурку у сердца, я вновь приблизилась к Айс и поцеловала ее со всей любовью в моей душе. 

Даже если я проживу миллион лет, я никогда не постигну магию, с помощью которой она совершает невозможное, заставляя меня любить ее еще сильнее, чем секунду назад. 

И я надеюсь, что никогда не утрачу этой магии. 

*****

Ночи в пустыне могут быть темнее, чем любые другие ночи. Даже несмотря на миллиарды звезд, сверкающие холодным светом над головами и огромный полумесяц, зависший низко над землей.

Они могут быть и самыми тихими на свете. Таким тихими, что единственный звук, который ты слышишь, это шум крови, пульсирующий в ушах с каждым ударом сердца. За исключением, пожалуй, дыхания, настолько неровного и прерывистого, что воздух, циркулирующий через рот и нос, кажется почти наэлектризованным. 

А если вы напуганы, напуганы так, что каждую секунду вас одолевает то тошнота, то обморок, тогда ночи кажутся вам гораздо более темными и тихими, чем когда-либо. 

А я была напугана. 

Настолько, что ощущала странное чувство отстраненности от происходящего. Подобное тому, которое ощущается, когда жар лихорадки обжигает и отупляет мозг. 

В то же самое время, я чувствовала себя абсолютно спокойной. Мой взгляд блуждал по всем предметам, охватывая общую картину так внимательно, как будто ему не представится другого шанса показать все, на что он способен. Тело, напряглось как струна, мышцы подрагивали в бессознательной попытке сохранять спокойствие и неподвижность. Сердце отдавалось в ушах болезненным грохотом, и запах моей паники окутывал меня подобного трехдневному поту в летнюю жару. 

Когда чья-то рука скользнула вдоль моей спины, я едва не выпрыгнула из собственной кожи. Благодаря той же руке крепко ухватившей моё предплечье, я не понеслась с диким криком к стоящей в безопасном месте машине. 

- Это всего лишь я, - прошептал голос Криттер в дюйме от моего уха. - Как ты? 

Моя челюсть застыла намертво, отказываясь вопреки моему желанию двигаться. Я даже не могла повернуть голову, чтоб посмотреть на нее. Все что мне удалось - это продолжать всматриваться в темноту. Давление ее руки сменилось с жесткого захвата на теплое прикосновение: