Долина дракона - Ванда Алхимова

Этне крепко вцепилась в подлокотники, чтобы не свалиться. Покрывало невесты ужасно мешало. Она должна была попросить у всех домочадцев прощения и попрощаться с ними. Служанки плакали, но не потому, что им действительно было жаль с ней расставаться, а просто разволновавшись.

Когда очередь дошла до Мадб и Келлаха, беременная золовка взвыла так, что дружки едва не уронили кресло с невестой. Причитая и обливаясь слезами, Мадб голосила, что у нее забирают любимую сестру, била себя в грудь, крича о том, что горе ее не знает границ. Келлаху даже пришлось наступить ей на ногу, напоминая, что сегодня не ее день и не стоит перетягивать на себя все внимание.

Потом все вышли во двор, Этне принесли к воротам замка. Там уже поставили арку, густо оплетенную омелой. У арки стоял Брандон. Он был богато одет и красиво причесан, но лицо не выражало никаких чувств. Едва взглянув на Этне, он обернулся к Келлаху и кивнул.

Невесту сняли со стула и поставили рядом с заместителем жениха. Женщины снова запели, но уже веселую песню, намекающую на брачную ночь. Мужчины засмеялись. Келлах взял сестру за руку и стал произносить обрядные речи:

— Кто ты и как твое имя? Что просишь ты у меня?

Вышли друзья и близкие родственники Келлаха и Этне — с сундуком и вороным жеребцом-трехлеткой. Келлах спросил, не за этим ли пришел жених, но Брандон отказался и от сундука, и от коня. Тогда Келлах подвел к нему Этне и спросил, не за этим ли пришел жених. Брандон ответил, что именно ради невесты и своей судьбы проделал столь долгий путь и не уйдет без своего. Тогда Келлах вложил руку Этне в его и громко объявил о том, что Этне из рода Белого Сокола улетает в свое новое гнездо, во дворец.

— Слава королеве! — выкрикнул Брандон, и крик этот подхватили все присутствующие.

Под громовое «Слава королеве!» Брандон провел Этне под аркой из омелы, стремительным движением поднял покрывало невесты, чуть коснулся губами ее лба и тут же опустил покрывало обратно. Потом его воины затеяли шуточную потасовку с местными, которые как бы пытались отбить невесту обратно. Поднялся шум и гам, полилось рекой пиво, все стали петь, плясать и обниматься. Лишь двое не поддались общей радости: невеста под роскошным свадебным покрывалом и «жених», который тихо разговаривал с братом невесты.

Простому люду выкатили бочки с пивом и вынесли котлы с мясной кашей, а знатные гости отправились пировать в замок. Келлах расщедрился, и яства поражали воображение даже лугайдийских лордов, известных своим обжорством. Сидя рядом с лордом Брандоном, Этне наконец смогла поднять покрывало. Перед глазами все плыло, раскрасневшиеся лица гостей казались масками. По обычаю, Брандон подкладывал ей на тарелку лучшие куски от каждого блюда и кормил из своих рук. На невесту он при этом даже не смотрел, поэтому Этне могла почти не есть.

Спустя пару часов вино ударило гостям в голову и за столом начались обычные праздничные безобразия. Кто-то падал под стол и извергал там содержимое желудка, кто-то хватал визжащих женщин за выступающие места, кто-то хвастался доблестью, кто-то кричал здравницы, кто-то запевал песни.

Пришла пора провожать невесту и жениха в свадебный покой. Этне подняли на руки и понесли мужчины, Брандон шел за ней в окружении женщин. Веселая толпа ввалилась в спальню, где стояло убранное цветами ложе. Этне и Брандона устроили на нем и накрыли одеялом — под похабные куплеты с советами для жениха.

Будь жених настоящим, куплетами дело бы не закончилось, но тут все подначивания были лишь ради обряда. Гости ушли развлекаться дальше, а Этне осталась наедине с незнакомым мужчиной. Брандон поднялся с постели и впервые внимательно взглянул на дрожащую девушку.

— Ваше Величество, завтра рано утром мы отплываем в столицу. Вам лучше как следует поспать, — сказал он и удалился, оставив Этне одну на роскошном брачном ложе. И тогда она наконец разрыдалась.

Глава 26

Проснувшись и открыв глаза, Гордый встретился взглядом с Лорелеей. Они лежали на постели в обнимку.

— Это не сон, — хрипло пробормотала телохранительница.

Улыбнувшись, Гордый покачал головой и крепче прижал ее к себе.

— Первый раз в жизни я просыпаюсь в объятиях мужчины, — произнесла Лорелея и закрыла глаза.

— Первый? — удивился Гордый.

— Дун Диар никогда разрешал мне спать вместе с ним в постели. А с остальными я сама не хотела просыпаться рядом. Да их и было-то всего трое.

Гордый зарылся носом в ее светлые волосы.

— Я никогда не думал, что смогу спать с женщиной в одной постели, — зевнул он. — Оказывается, это приятно.

— Настолько приятно, что я бы так весь день пролежала, — призналась Лорелея.

— Так давай и пролежим, — сонно предложил Гордый. Лорелея открыла глаза и всмотрелась в его лицо. Потянулась и поцеловала в губы. Гордый хотел продолжения, но она отодвинулась и села на постели.

— Пора. Сейчас от короля придут.

— Зачем? — простонал Гордый, тоже усаживаясь.

Не ответив, Лорелея спрыгнула с постели и пошла к тазу с водой. Пока она умывалась, Ворон разглядывал ее спину и по-мужски широкие плечи. Тело у Лорелеи было мускулистое, подтянутое, как у цирковых силачей. Но Гордый никогда не встречал среди цирковых силачей женщин. Таких развитых мышц он не видел прежде ни у одной девушки. Это удивляло и возбуждало.

— Ты очень красивая, — сказал Гордый. — И сильная.

— Много тренируюсь, — пожала плечами Лорелея.

Она принялась вытираться и чуть повернулась. Теперь Гордый мог наблюдать, как колышется в такт движениям тела высокая упругая грудь с крупными розовыми сосками.

— Нет, я про внутреннюю силу. Ты как те четыре великана, которые держат небо по углам. Уверен, ты бы тоже неплохо справилась на их месте.

Застыв с полотенцем вокруг шеи, Лорелея удивленно на него уставилась, а потом вдруг громко расхохоталась. Совсем по-женски. Гордый тоже широко распахнул глаза: он впервые услышал ее смех.

— Небеса Всеблагие, это лучшее, что мне сказал мужчина за всю мою жизнь, — заявила Лорелея.

— Мне еще много есть, чего сказать, — улыбнулся Ворон. — Вернись в постель, прошепчу на ушко.

Он похлопал ладонью по перине рядом с собой. Лорелея выпрямилась и чуть нахмурилась.

— Мне непривычно слышать такое. Да и вообще… Я слишком долго мечтала о тебе, чтобы вот так сразу перейти к нежностям. Мне нужно время.

— Ладно, не буду торопить.

Гордый слез с постели, подошел