Психология веры - Рада Грановская
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ритуалы обеспечивают осуществление должных действий без усилий, подчиняясь лишь непроизвольно начатому и соответствующему обстановке символическому жесту. Однако совершенное исполнение ритуала требует, чтобы личное участие было доведено до автоматизма, «погружено» (интериоризовано). Только тогда оно становится частью личности. Подчеркнем, что этот путь ведет от ритуального, автоматического, внешне правильного поведения внутрь – к возникновению правильного мышления на базе такого поведения. Цель ритуала – двойственная. Это и изменение личности, и становление социального взаимодействия. Первая задача решается пониманием роли правильного исполнения ритуала. Автоматическое исполнение ритуала помогает человеку расслабиться, стать самим собой за счет того, что нравственное самоограничение постепенно перерастает во внутреннюю необходимость. Решение второй задачи облегчается, когда становится очевидным, что только с помощью ритуалов в обществе появляется согласованность социальных действий.
Возможно ли психическое развитие без ритуалов? Да, поскольку душевное самосовершенствование может направляться и исключительно внутренними потребностями. Однако дар этот встречается не столь часто, чтобы на него можно было положиться. Поэтому Конфуций на его место ставит строгие правила, которые сможет применять каждый. Обязательное многократное и в положенное время их исполнение обеспечивает поворот к нужным действиям и в конечном счете (за счет интериоризации) направляет и облегчает процесс осуществления самих душевных движений. С позиции этого учения все поведение человека определяет этикетность. Это оказывается лишь иным обозначением способности проникновения в психику через ритуал для выработки категорий долга и справедливости. Конфуций понимал ритуал широко, поэтому культивировал и его религиозную схему, считая главными в ритуале (помимо этикетности) понятия долга и справедливости, то есть жертвы и чувства благоговения.
Умение выполнять ритуалы – не врожденное качество, оно зависит от обучения. Поэтому ритуал может рассматриваться как выразительная и утонченная форма ежедневного культурного общения. Человеку предоставляется право на индивидуальное добровольное исполнение традиции, в рамках которой открывается возможность для относительной независимости. (Исполняй все, что положено и как положено, а думать можешь, как хочешь; если сможешь в рамках этих автоматизированных ритуалов думать неправильно!) Ритуал направляет не только формирование гармонии социальных форм взаимодействия. Его следствие – и некоторый демократизм человеческого общения, так как, исполняя ритуал, человек обходится с другими людьми как с равными, свободными соучастниками ритуала. По мысли Конфуция, совершенная община людей благодаря ритуалам должна стать объектом божественного почитания. Да и вся человеческая жизнь в своей целостности выступала как великий произвольный и священный ритуал, как высшая цель, превосходящая жизнь отдельного человека.
3. При построении идеального общества Конфуций опирался на авторитет прошлого. Это отличает его учение от других религий мира, акцентировавших отношение к будущему. В конфуцианстве нет понятия прогресса, эволюции. Если для буддизма будущее это иллюзии сознания, то для конфуцианства – это более или менее удачное повторение прошлого, это высокая древность, так как она – недосягаемый идеал. Постоянное возрождение старого было представлено как путь познания нового. Это не обуславливает, как полагают многие, ограниченность идеала. С позиции Конфуция, уважение и почитание идеала и воплощавшего его ритуала должно корениться в подлинной любви и уважении к своему прошлому. Такой идеал понятен и легок в усвоении, так как соответствует человеческой природе. Конфуций эффективно использовал повествование о мифическом прошлом для утверждения нового идеала, основанного на ином понимании природы и способностей человека. Он учил находить вдохновение в традициях собственного народа и, отталкиваясь от них, способствовать приобщению народа к гуманности и гармонии, последовательно проводя в жизнь эти принципы.
4. Конфуций рассматривал фанатизм и мистику как проявления максимализма и отвергал их, предпочитая срединный путь. Середина выступала как условие идеального состояния общества, достигаемого умеренностью во всем, обдуманностью поступков, неторопливостью и педантичным исполнением ритуалов. (Отношение Конфуция к высшим сущностям было сродни молчанию Будды.) Неудивительно, что его последователи мало склонны к мистицизму, отвлеченной метафизике и аскетизму. (С зороастризмом конфуцианство роднит чуждость всякому религиозному фанатизму, аскетизму, умерщвлению плоти и исступлению в любых формах, однако, в отличие от него, – красота тела, физическая сила и секс всегда считались чем-то низменным.) Совершенство человека достигалось в сфере этического и духовного развития.
Конфуций хорошо понимал, насколько уязвимым делают человека желания и страсти. Нередко он задавал риторический вопрос: «К то может быть несгибаемым, если он так много желает?» (Изр. 5; 11:144, с. 75). Им предложен путь преодоления страстей через упорядочивание и регламентацию, которые придают чувствам надлежащую форму и не дают уклоняться к крайностям. (В отличие от индуизма и буддизма , такой путь исключал оттенок фатализма, связанный с неумолимым законом кармы, по которому только смерть и перерождение могут улучшить место человека в системе каст земной жизни.)
В отличие от подчеркивания чувственности, конфуцианство акцентировало рациональность и в частной жизни. Например, удовлетворение любовной страсти полезно для здоровья, получения жизнеспособного потомства, укрепления семьи, а также достижения душевного равновесия. Поэтому конфуцианство выработало детальные правила даже для половых сношений, чтобы регулировать внешние наслаждения человека и тем самым умерять его внутренние страсти. В этих правилах утверждалось, что тот, кто управляет своими сексуальными наслаждениями, будет жить в мире и достигнет старости, а кто, пренебрегая правилами, отдастся во власть этих наслаждений, заболеет и повредит собственному организму.
Он не упускал из виду изначально разные способности людей и признавал несколько путей, ведущих к знанию (или самосовершенствованию): путь размышления – это путь самый благородный, подражания – это путь самый легкий, и опыта – это путь самый горький. (В этом тоже можно усмотреть сходство с индуизмом и буддизмом .)
5. В конфуцианстве первичны мораль и этика. Если вопрос веры всегда был делом совести каждого и зависел от его выбора, то малейшее нарушение морали всегда сурово осуждалось и преследовалось как общественным мнением, так и властями. В отличие от других религий мира, где бесспорен примат религиозного начала, тогда как мораль и вся система этики – нечто производное, черпающее свой авторитет именно в божественном откровении, в конфуцианстве картина совершенно иная. Божественные откровения были в значительной мере замещены авторитетом древних легендарных мудрецов. В Китае всегда считалось, что образ жизни личности и устройство государства определяют друг друга. Если в стране происходят беспорядки, то образцовая личность возвращается в пределы собственного дома и общины, чтобы начать восстанавливать нарушенный порядок. Личность не рассматривалась как средоточие передовых интересов, независимых от общественных потребностей. Поэтому традиционная модель самореализации не требует высокой степени личной автономии и даже противостоит ей. Конфуцианец не может даже представить себе личность в отрыве от других, поскольку вся гамма взаимоотношений человека и его мира – социально опосредована. Наиболее универсальной формой мышления было устойчивое представление о соответствии между человеческим и космическим, микрокосмом и макрокосмом.
6. Конфуцианство отличается отсутствием жречества и сводится к строгому соблюдению обрядов. Оно в большей мере, чем индуизм и буддизм , ориентировано на социальную деятельность. В центре его интересов – учет нужд большинства (экстравертность), в то время как индуизм и буддизм скорее асоциальны и аполитичны, а также интровертны. Подразумевается, что личность выигрывает от членства и сама бывает полезной благодаря членству в мире взаимных привязанностей и обязательств, которые побуждают и стимулируют личность, определяя ее собственную значимость. Поскольку самоосуществление – дело социальное, постольку от «эгоистических» поступков следует отказаться как от препятствия на пути к собственному росту и самореализации. Здесь «Я» является осознанием собственных социальных ролей при взаимных отношениях с другими.